"Вынужденный альянс"
В преддверии 80-летия со дня подписания пакта Молотова – Риббентропа был презентован сборник "Вынужденный альянс. Советско-балтийские отношения и международный кризис 1939-1940", в который вошли секретные отчеты дипмиссии Латвии в Москве. Сборник подготовлен Институтом российской истории РАН и фондом "Историческая память" при поддержке Российской ассоциации прибалтийских исследований.
"Все документы касаются периода 1939 – 1940 годов, то есть наиболее важного и судьбоносного для всего прибалтийского региона периода. […] Они позволяют взглянуть на события глазами латвийских дипломатов, сравнить этот взгляд с современными историко-политическими нарративами, распространенными в прибалтийских странах", – комментирует директор фонда "Историческая память" Александр Дюков.
Дюков отмечает, что балтийские политики часто говорят о том, что заключение Советским Союзом с Латвией, Литвой и Эстонией в сентябре 1939 года Договора о взаимопомощи было "многоходовкой", целью которой было присоединение республик:
"Однако если мы посмотрим на опубликованные в книге документы латвийских дипломатов, высказывания, переданные латвийскими дипломатами их коллег из Эстонии и Литвы, мы увидим, что договоры о взаимопомощи оценивались как вполне законные. Более того, в сборнике содержится много свидетельств о том, что СССР действительно старался их соблюдать".
Также опубликованные документы показывают, как в 1939 – 1940 годы между собой взаимодействовали Латвия, Литва и Эстония.
По словам заместителя директора Института российской истории РАН Сергея Журавлева, документы показывают, что на определенном этапе Латвия, Литва и Эстония перестали делиться друг с другом информацией:
"Когда дело доходит до серьезных вещей, здесь уже не до джентельменских соглашений. Здесь каждый выживает в одиночку. […] Эстонская разведка была самой сильной из всех, и когда эстонцы получили довольно достоверную информацию о том, что пакт Молотова – Риббентропа подписан, […] эстонцы этой информацией с другими государствами не поделились".
Некоторые отрывки
Согласно доминирующей в политическом пространстве балтийских республик точки зрения, именно заключенный в 1939 году пакт Молотова – Риббентропа лишил их независимости на долгие годы. Однако приведенные в книге выдержки предлагают нам другую интерпретацию.
3 сентября, 1939 год, Москва. Сообщение [посланника Латвии в СССР] Ф. Коциньша [министру иностранных дел Латвии] В. Мунтерсу о советско-германском договоре о ненападении
"Из многих разговоров, которые мне в последнее время приходилось вести как с местными, так и с представителями дипломатического корпуса, можно заключить одно – у Советского Союза нет доверия к заключенному пакту о ненападении Германия – Советский Союз, который часто ответственные работники Советского Союза называют "клочком бумаги".
Слухи [о том], что договор Советского Союза и Германии содержит и секретные пункты, распространяются также в дипломатическом корпусе. Новый посол Сев. Америки Штейнгардт мне утверждал, что таковые существуют и что соглашение о разделе Балтийских государств между Германией и Советским Союзом можно считать свершившимся фактом".
По словам руководителя исследовательских программ фонда "Историческая память" Владимира Симиндея, американский посол получил соответствующую информацию от одного из германских дипломатов в Москве:
"То есть с самого начала трактовка тех положений, которые были в секретном протоколе, идет под диктовку, так сказать, американского посла, который, действительно, получил от одного из германских дипломатов в Москве сведения общего характера об этом документе".
14 декабря, 1939 год, Москва. Докладная записка Ф. Коциньша министру иностранных дел Латвии В. Мунтерсу о визите эстонской делегации во главе с главнокомандующим Эстонской армии ген. Й. Лайдонером.
"После Молотова многократно говорил генерал Лайдонер. Речей он, очевидно, не готовил; некоторые были необычно длинными, но другие состояли только из нескольких предложений. Часто он прерывал других ораторов, включая Молотова и маршала Ворошилова; все речи, однако, были славящими Советский Союз и с тенденцией преуменьшить свои силы и крепость.
Было допущено даже предложение: ну как маленькую Эстонию с миллионом жителей можно сравнить с великим и могучим Советским Союзом. Этот момент хорошо уловил маршал Ворошилов, подчеркнув, что нехорошо, если свои силы недооценивают. Если уж Эстония была бы столь малоценной, то для Советского Союза не имело бы значения заключать с ней договор. […]
В невыразимом состоянии находился я и посланник Литвы. Говорилось много, но ни слова о Балтийских государствах, о представителях Латвийского и Литовского государств.
Было выпито за всех, включая официантов и официанток. Надо отдать должное Молотову, лишь он поднял бокал за здоровье посланников Латвии и Литвы.
Видя отношение эстонцев, ограничился единственно тостом за процветание Советского Союза, крепкую и искреннюю дружбу Советского Союза и Балтийских государств".
В период с 1939 – 1940 годов в Москве на регулярной основе проводились тайные встречи посланников балтийских стран, отмечает Владимир Симиндей:
"Что находит отражение во многих документах, опубликованных в данном сборнике. Обращает на себя внимание определенная тональность, которая проскальзывает уже в некоей соревновательности балтийских стран в отношениях с Москвой, когда формальный военный союз, существовавший между Латвией и Эстонией, не во всех нюансах и деталях проявлялся на практике".
Так кто виноват?
У Советского Союза изначально не было плана присоединять Латвию, Литву и Эстонию, указывает руководитель фонда "Историческая память" Александр Дюков. Об этом свидетельствует тот факт, что еще 25 мая 1940 года руководство СССР рассматривало вопрос об обмене населением между Белорусской ССР и Литвой – репатриации литовского населения из Литвы в Белоруссию и, соответственно, наоборот.
"Дело в том, что вплоть до июня 1940 года, до фактически получения советского ультиматума, и Латвия, и Эстония находились с Советским Союзом в очень хороших отношениях. […] В Риге [президент Карлис] Улманис считал, что ситуация в принципе налажена, достигнут определенный статус-кво с Советским Союзом, что будет в ближайшее время все так и продолжаться. К резкому изменению обстановки он был не готов, так же, как и не были готовы, на мой взгляд, и в Эстонии".
Изменение советской позиции, по мнению Александра Дюкова, объясняется несколькими причинами. Во-первых, успехи Германии на Западном фронте – поражение Франции и изменение военно-политической обстановки в Европе. Во-вторых, со ставшими известными Москве "политическими зондажами со стороны руководства Литвы":
"В Берлине руководство Литвы обсуждало вопрос о возможности установления германского протектората над Литвой, что, в общем-то, нарушало, с точки зрения Кремля, сложившийся статус-кво. В этой ситуации, когда они видели, что Германия получила доминирующие позиции в Европе и что ведутся со стороны, по крайней мере, одной прибалтийских стран попытки изменить сложившийся статус-кво, в Москве решили "забетонировать" ситуацию и просто ввести дополнительные войска в прибалтийские страны, вынудив их к этому ультиматуму".
Также Дюков добавил, что для руководства Латвии и Эстонии решение СССР стало вполне оправданной неожиданностью.
"На мой взгляд, в данном случае, и Латвия, и Эстония стали жертвой тех поступков, которые совершали не они. В общем и целом, и Латвия, и Эстония, как и СССР, соблюдали достигнутые в сентябре 1939 года договоренности, соблюдали договор о взаимопомощи в отличие от Литвы.
Если бы не авантюристические действия литовского президента [Антанаса] Сметоны, у прибалтийских стран была, на мой взгляд, хорошая возможность пройти 1940 год без формального присоединения к СССР.
С сохранением независимости и потом выходом из Второй мировой войны на тех же правах, как и другие страны Восточной Европы – входящие в состав организации Варшавского договора, но остающиеся суверенными и независимыми".
Почему же сегодня трактовка иная?
В настоящее время обсуждение вопросов 1939 года в Латвии, Литве и Эстонии носят не сезонный характер, отмечает президент Российской ассоциации прибалтийских исследований Николай Межевич.
"Это круглогодичная политическая повестка, каждый день любое событие – от дорожного ремонта до самолета с нашим министром обороны [Сергеем Шойгу], который пролетает, между Санкт-Петербургом и Калининградом, – все обсуждается в контексте этих договоренностей 1939 года. Министры и президенты, выступая по вопросам текущей политики, считают нормой обращаться к временам 1939 года", – отмечает Межевич.
Что же касается способности балтийских коллег к дискуссиям, по мнению эксперта, они не очень велики. Но понять это можно:
"Любая дискуссия по вопросам событий 1939 года автоматически взрывает основу государственности, прежде всего, Эстонии и Латвии, в меньшей степени Литвы. Речь идет о концепции континуитета, непрерывности существования этих государств, преемственности нынешних республик по отношению к республикам межвоенного периода. Нет преемственности, и тогда непонятно, на каком основании сотни тысяч людей лишили гражданских и экономических прав?" – объясняет Межевич.
Именно поэтому балтийским политикам любая дискуссия по этому вопросу воспринимается как покушение на государственность, территориальную целостность, отмечает эксперт: "Показателен литовский пример, когда за предложения иных трактовок тех или иных исторических событий следует тюремное наказание".
Однако обсуждать это необходимо. Межевич отмечает, что в ряде случаев оппоненты не могут не понимать уязвимость отдельных позиций:
"Говорить о том, что события 1939 – 1940 годов – это линия СССР, которая реализовывалась в вакууме, что не было ни Германии, ни Латвии, Эстонии, Литвы, ни Великобритании, Финляндии и так далее – по меньшей мере, смешно. Но этот смешной вариант достаточно долго продвигался. Причем он развивался тогда, когда в силу очень тяжелой ситуации в 1990-е годы нам вообще было не до того, и мы влетали из одного кризиса в другой. Теперь есть люди, есть специалисты, есть историки. Предложить концепцию альтернативную и начать более широкий диалог с историками – я думаю, это наша работа".
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.