Россия часто искала пути сближения с Францией, но Париж отвечал редко или слишком поздно, отмечает в интервью Le Figaro секретарь Французской академии Элен Каррер Д'Анкосс. История отношений двух стран состоит из череды упущенных возможностей, подчеркивает она. Единственное исключение – Франко-русский союз 1892–1917 годов и период правления Шарля Де Голля.
Новые затруднения начались в 1990 году, когда Франсуа Миттеран приветствовал "возвращение России как государства". Они были вызваны неспособностью Франции оказать России помощь с выходом из коммунистического режима. Истоки недопонимания кроются во временах правления Петра Первого: тогда французский двор дал понять, что в Версале царю не рады.
Людовик XIV опасался подвергать сомнению существующие прочные союзы со Швецией, Польшей и Османской империей, принимая у себя нового партнера с неопределенным статусом. Сменивший его Людовик XV и слышать не желал об идее участия России в европейских делах и отказывался признавать за Екатериной II статус императрицы. Только Людовик XVI проявил интерес к союзу с Россией.
"Он ясно увидел, что Россия и Франция дополняют друг друга. Они расположены на противоположных краях европейского континента, а значит, должны сотрудничать", – рассказывает Каррер Д'Анкосс.
Екатерина возлагала большие надежды на этого французского правителя и была разочарована его неспособностью справиться с революцией. Специалист считает, что в этот момент родилась идея о превращении России в "жандарма Европы" – борца с попытками повсеместных либеральных преобразований.
Победа над Наполеоном стала высшей точкой в российской стратегии вхождения в Западную Европу, но часть приобретенного Россия утратит в ходе Крымской войны, продолжает глава Французской академии.
Следующее сближение Москвы и Парижа началось только в 1870 году. Тогда страны осознали опасность, исходящую от объединенной Германии.
После Наполеоновских войн французы ждали прибытия в Париж русских "дикарей", однако увидели людей, гораздо более культурных, чем прусские солдаты под командованием Блюхера, замечает собеседница издания. К концу века, по ее словам, Россия во Франции воспринималась как сказочная страна изобилия. Большой популярностью пользовалась Транссибирская магистраль: французы инвестировали средства в российскую инфраструктуру и добычу полезных ископаемых. Во Францию пришла русская литература – Пушкин, Гоголь, Достоевский, Толстой.
После революции "упущенные возможности" российско-французских отношений стали все заметнее. Сначала французские буржуа, торговавшие российскими ценными бумагами, потеряли целое состояние в 1917 году. Затем энтузиазм и надежды французских интеллектуалов и рабочего класса, связанные с революцией, обернулись огромным разочарованием в 30-х годах XX века.
Французский язык и культура до середины XIX века занимали в России доминирующее положение. Но в 1840-х распространилось славянофильское движение – и его популярность резко упала. Россия не отказалась от европейской идеи, но заявила о наличии собственного, особого пути.
Сегодня подозрительное отношение Европы, в частности Франции, к России заставляет ее повернуться в сторону Азии и напомнить европейцам, что у нее на руках есть и другие геополитические карты, отмечает Каррер Д'Анкосс. Этот выбор – не цивилизационный, а стратегический, подчеркивает она.
Сейчас французы не могут понять, насколько трудно России было объединить 17 миллионов квадратных километров площади и десять часовых поясов – они не понимают, почему это не было сделано по европейскому образцу. Республике, где господствуют плюрализм и парламентаризм, это вряд ли бы удалось, считает глава Французской академии.
При этом, по ее словам, русским удалось создать общество, которое гораздо терпимее, чем кажется, относится к этническому и религиозному многообразию.
Академик считает Москву гораздо менее агрессивной в вопросе "вмешательства" в западные политические процессы, чем принято думать. Задача России, на взгляд эксперта, не в том, чтобы дестабилизировать Запад, а в том, чтобы остановить распространение его ценностей на Восток и исчезновение традиционных структур – и эта миссия остается неизменной с XIX века.
Сегодня сближение России и Франции зависит в первую очередь от политической воли французского руководства, отмечает собеседница Le Figaro.