Гайки закручивают, гайки…
Вопрос, который уже начинает волновать либерально мыслящих журналистов и политологов в Латвии: а что будет с нашими гражданскими свободами после того, как пандемия закончится?
Власти Латвии за последние десятилетия показали, что любят закручивать гайки и используют для этого любые возможности. А вот откручивать их – наоборот.
Так, например, после референдума о статусе русского языка – была ужесточена процедура проведения народного волеизъявления. Теперь практически нереально организовать всенародный референдум, слишком велико число подписей граждан страны, которые необходимо собрать на первом этапе.
Из-за пандемии в Латвии была объявлена чрезвычайная ситуация. "Ограничение прав или естественный отбор", – так прокомментировала ситуацию министр здравоохранения Илзе Винкеле. Она, конечно, права: ситуация требовала жестких мер. Наверное, сложно найти кого-то в Латвии, кто не согласен с такими действиями, – коронавирус, конечно, не чума, но его не следует недооценивать. Весь мир принял решение бороться с болезнью даже в ущерб экономике. Во сколько обойдется человечеству эта история – сказать трудно. Это триллионы долларов, евро и юаней. Зато будут спасены многие жизни.
Европа справится, а мы?
Культуролог Денис Ханов считает, что Европа справится с "закручиванием гаек":
"Во главе всего Конституция, хотя и в нее пытаются залезть нечистые руки… Но Европа справится", – считает Ханов.
Справится ли Латвия? У меня (автор Виктор Петровский – прим. Baltnews), честно говоря, есть сомнения по поводу того, как будут соблюдаться свободы в будущем. Впереди нас ждет жесткий экономический кризис – есть опасения, что Латвия после открытия границ потеряет значительное число молодых людей, которые остались без работы. И без того стареющее население республики станет еще более возрастным. Как следствие – усиление консервативных настроений.
Исследователи давно доказали, что чем старше общество, тем более он консервативно и тем труднее ему отказаться от ограничений. Для власти же это удобный инструмент управления: гайки закручивают, а когда приходит время возвращать ситуацию назад, об этом забывают. Люди не возмущаются, все привыкли, можно двигаться дальше.
Краткосрочное сплочение
Латвийское общество умеет сплачиваться в кризисные моменты.
За последние несколько недель в Латвии практически не поднимался языковой вопрос. Конечно, так далеко, как Эстония, мы не пошли – лидеры нашей северной соседки обратились к русскоязычным жителям на русском языке.
Но тема языка, по крайней мере в момент кризиса, не выходила на главный план. Некоторые учреждения даже стали использовать русский язык для информирования населения. Сделано это, конечно, скорее формально – но факт имеет место.
Вирус не выбирает людей по национальности – болеют все. Латыш ты или русский – ему все равно. Беде вообще все равно, кто ты. Она объединяет даже в такой ситуации, когда физически всех призывают держать дистанцию в два метра.
Что общего с трагедией в Золитуде?
Так было, например, после трагедии в торговом центре Maxima в Золитуде в 2013 году. 54 человека погибли. Латвийское общество на три дня стало единым – не было ни русских, ни латышей.
Это единение продержалось несколько дней. Когда острая боль утихла – все вернулось на круги своя. Политики снова достали из рукавов старые карты, и урок усвоен не был. Мы не можем быть едиными слишком долго, это невыгодно тем, кто нами руководит.
После пандемии мы тоже вряд ли изменимся: вернутся старые боли, обиды, национальный вопрос. Но я думаю, что польза от этой истории тоже будет: она показывает, что в кризисное время, когда всем тяжело, мы можем стать единым организмом. Без "их" и "нас". Без разведчиков и шпионов. Без русских и латышей. Это обнадеживает, поскольку иногда кажется, что это что-то неосуществимое.
Впрочем, впереди нас ждет еще одно испытание – бедных станет больше, вирус отступит, начнутся проблемы экономические, борьба за ресурсы, банальное выживание. И это тоже испытание, которое нам придется пройти. Тем, кто останется здесь. Несмотря ни на что.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.