7 мая – годовщина основания программы Евросоюза "Восточное партнерство", создававшаяся для содействия сближению шести постсоветских республик с ЕС. Эффективность проекта оказалась сомнительной, а пандемия коронавируса может привести к тому, что на "Восточное партнерство" в Брюсселе решат повесить большой амбарный замок.
В конце "нулевых" годов на Европейском континенте обострилась борьба за геополитическое лидерство, одной из арен которого стали постсоветские республики. В 2009 году Евросоюз, переживший в течение предыдущих пяти лет две волны расширения, учредил программу "Восточное партнерство" для шести постсоветских республик – Азербайджана, Армении, Белоруссии, Грузии, Молдавии и Украины.
Наряду со стремлением крепче "привязать" к себе правящие элиты вышеуказанных государств, целью Евросоюза было уменьшить влияние Москвы на постсоветское пространство и воспрепятствовать реализации проектировавшихся на тот момент евразийских экономических проектов.
В свою очередь элиты постсоветских государств в рамках присоединения к проекту ожидали повысить свою внешнеполитическую легитимность, получить дополнительное пространство для маневра в переговорах с Россией и обрести источник бесперебойной финансовой поддержки.
Цели, поставленные Брюсселем, оказались достигнуты лишь частично, а сближение стран-участников "Восточного партнерства" с Евросоюзом имело ограниченный потенциал. Участники "Восточного партнерства" по состоянию на 2020 год имеют примерно такой же уровень социально-экономического развития и реализации принципов верховенства права, свободы слова, институциональной устойчивости, как и в 2009 году.
Еще в 2015 году в ходе саммита в Риге тогдашний глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер признал, что проект "Восточного партнерства" пребывает в кризисе и требует реформирования. Правда, реальных шагов по ревизии программы и ее реформированию предпринято так и не было, а сам проект "Восточное партнерство" переместился на далекую периферию внимания структур Евросоюза. По сути, с тех пор "Восточное партнерство" стало полноценной синекурой для профильных чиновников и не более чем возможностью заниматься "дипломатическим туризмом" с исчезающе малым коэффициентом полезного действия.
Из года в году мероприятия "Восточного партнерства" становятся все менее значимыми – уже давно в данном формате не принимаются никакие стратегические решения. В 2019 году юбилейный саммит "Восточного партнерства", приуроченный к десятилетию программы, и вовсе завершился без подписания итоговой декларации, так как к ее формулировкам, касавшимся проблематики территориальной целостности, имелись претензии у Азербайджана, Грузии и Украины.
В июне 2020 году саммит "Восточного партнерства" должен пройти ввиду пандемии коронавируса в режиме видеоконференции. Очевидно, что никакие серьезные вопросы обсуждаться в таком режиме не могут.
Кроме того, на фоне раздрая внутри Евросоюза, связанного со взаимными обвинениями в недостаточной помощи в борьбе с пандемией и спорами за распределение антикризисного финансового пакета в условиях сокращения ресурсной базы, Брюсселю откровенно не до стран-участников "Восточного партнерства". Фактически саммиты "Восточного партнерства" превратились в отбывание номера, пускай никто из высокопоставленных чиновников и политиков не решает сказать об этом публично.
Примечательно, что даже те незначительные бонусы, предоставленные отдельным участникам "Восточного партнерства", вроде либерализированного визового режима со странами Шенгенской зоны (для Грузии, Молдавии, Украины) оказались обнулены из-за коронавируса, притом совершенно не факт, что "безвиз" восстановится в полном объеме после завершения пандемии. Особенно болезненно это может быть для Грузии, Молдавии и Украины, чья политэкономическая модель в последние годы во многом выстраивалась на основе экспорта рабочей силы.
В информационном поле циркулируют слухи о том, что к годовщине "Восточного партнерства" Европарламент примет декларацию, в которой исполнительным органам ЕС будет рекомендовано создать общее экономическое пространство между государствами Евросоюза и шестью постсоветскими республиками. Это своего рода гальванизация политического трупа "Восточного партнерства", даже закрывая глаза на тот факт, что подобного рода решения Европарламента имеют лишь рекомендательный характер.
На фоне отсутствия внятного представления о том, что же делать с программой "Восточное партнерство" – поскольку закрыть ее "просто так" будет большим репутационным ударом по Евросоюзу – и усугубления кризисных тенденций под воздействием коронавируса и схлопывания глобальных рынков, европейской бюрократии остается лишь плодить симулякры, направленные на поддержание иллюзии значимости проекта и приободрения элит постсоветских государств.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.