Возникший в конце 19-го века на Западе архитектурный стиль модерн (соединение прекрасного с полезным), как известно, пришелся по душе в Российской империи. Наибольшее в мире число домов в югендстиле (в России его называли стиль модерн) сегодня насчитывается в Санкт-Петербурге и в Риге. Строили в Европе такие дома-дворцы, за редчайшим исключением, только в начале ХХ столетия — до Первой мировой войны.
В то время крупнейший город Лифляндии украшали прекрасными зданиями несколько десятков архитекторов — латыши, немцы, евреи, русские… Среди последних можно назвать, к примеру, Петра Ладыгина, Александра Владимирова, Николая Проскурнина.
Своего рода символом рижского югендстиля стали работы знаменитого архитектора Михаила Эйзенштейна — в его честь в центре Риге установлена мемориальная доска, именно его творения часто показывают иностранным туристам рижские гиды.
Намного меньше М. Эйзеншейна известен сегодня другой рижский архитектор — Николай Тимофеевич Яковлев. Между тем, всего за три с половиной года этот зодчий спроектировал в Риге более 15 зданий, почти столько же, сколько и Михаил Эйзенштейн. Причем, в отличие от своего именитого коллеги, уроженец Санкт-Петербурга Николай Яковлев принес в архитектуру домов в Риге русские мотивы.
О детских годах Николая Яковлева сегодня знают немного. Известно, что он родился в 1879 году, а в 1910 году Николай Тимофеевич окончил Рижский политехнический институт. Кстати, в этом вузе учились многие архитекторы — творцы рижского югендстиля.
Летом 1910 года Рига бурно праздновала 200-летие присоединения к Российской империи, в город даже приезжал российский император. Но не этим, думается, запомнился год для начинающего архитектора Николая Яковлева — в 1910 году он спроектировал свое первое здание (дом на ул. Лачплеша, 100).
Дом был построен не в центре города, но получился столь оригинальным, что и сегодня гиды, порой, приводят сюда экскурсантов.
Заметим, что почти целый век творческое наследие Николая Яковлева в Риге изучалось недостаточно. Еще в 80-е годы ХХ века историки рижской архитектуры не брались даже категорично утверждать, кто именно проектировал здание на Лачплеша, 100. Однако в наши дни известный рижский исследователь Кирилл Соклаков уже категорично утверждает: это здание — творение Николая Тимофеевича Яковлева.
Что существенно: в 1910 году тридцатилетний архитектор Николай Яковлев широко использовал при создании дома в рамках модерна неорусский стиль.
Не станем в этой статье обращать внимание на те элементы неорусского стиля, о которых обычно пишут историки архитектуры и искусствоведы. Достаточно просто посмотреть на фасад дома — и всё станет ясно.
Так, в самом центре на фасаде здания расположена фигура женщины, летящей на метле — героини русских сказок Бабы-яги. Причем смотрится она, хотя и не как красавица, но вполне грациозно, а на фоне некоторых чудовищ, запечатлённых в Старой Риге на фасадах домов — уютно и вполне романтично.
Почему же на фасаде здания был изображен, скажем, не богатырь Илья Муромец, древнерусский терем или Василиса Премудрая, а неоднозначная в русском фольклоре фигура Бабы-яги?
Думается, яковлевская Баба-Яга, как ни парадоксально это звучит, вполне соответствует рижским градостроительным традициям того времени. Дело в том, что еще в Средние века в Риге на домах порой размещали маски с изображением свирепых чудовищ. Считалось, что подобные страшилища-«охранники» отпугнут от дома злых духов. И, в сравнении, к примеру, с обосновавшейся в центре Риги Медузой Горгоной, яковлевская рельефная скульптура — премилое создание.
Вполне можно рассматривать Бабу-Ягу на фасаде дома по ул. Лачплеша, 100 как своего рода защитницу жильцов, говорящую нечистой силе: «Кыш, из моих владений, мелкая нечисть!»
Конечно, в начале ХХ столетия в Риге вряд ли была широко распространена вера в злых духов. Но ведь жуткие маски на фасадах построенных в то время домов в югендстиле в Риге не редкость. На наш взгляд, это своего рода элемент игры. Читают же и сегодня родители детям сказки про Кощея Бессмертного и Змея Горыныча, а по телевизору и в кино рижане смотрят фильмы ужасов, прекрасно зная, что вампиров и зомби на самом деле не существует. А Баба-Яга на фасаде рижского дома, конечно же, не отрицательный персонаж, а просто фольклорный символ.
Кстати, в год возведения здания на улице Лачплеша, 100 рижские немцы еще отмечали Вальпургиевую ночь (ночь с 30 апреля на 1 мая) весьма своеобразным способом: собирались толпой в огромном ресторане Верманского парка в центре города и пили пиво, утверждая, что во время шабаша ведьм мужчинам лучше держаться вместе…
Заметим, что дома в «русском стиле» по проектам Николая Тимофеевича Яковлева строились в Московском форштадте и там они были вполне уместны.
А в центре Риги по его проектам создавались доходные дома (ул. Кр. Барона, 52, А. Чака, 57, Матиса, 17 и так далее), сильно отличавшиеся от изобилующих статуями и орнаментами творений, к примеру, Михаила Эйзенштейна. Здесь архитектор Николай Яковлев сдержан, лишь при проектировании одного из зданий он «расщедрился» на двух грифонов…
Трудно сказать, сколько еще прекрасных кварталов в югендстиле построили бы рижские архитекторы, если бы в 1914-м году не началась Первая мировая война…
После Первой мировой войны Николай Тимофеевич Яковлев домов в югендстиле больше не проектировал. И дело не в перипетиях его личной судьбы, а в том, что в мире изменились принципы градостроительства: восторжествовали представления, что строить необходимо побольше и подешевле, и дома-дворцы в югендстиле возводить перестали.
Обессмертили имя Николая Яковлева те три с половиной года, которые он проработал в Риге перед Первой мировой войной.