Полиция безопасности, названная Татьяной Жданок "nedrošības policija" (что-то вроде «полиции небезопасности») во время апрельского митинга у ее стен, в последнее время утратила всякие различия с родственными ведомствами эпохи тоталитаризма, пишет на странице ЛКЧП в Facebook Владимир Бузаев.
В декабре прошлого года — вброс «вещдоков» в квартиру журналиста Юрия Алексеева. В апреле — арест (пока на два месяца) Александра Гапоненко, доктора наук и бывшего министра экономики в теневом правительстве Урбановича. За что — государственная тайна, но дело было возбуждено 4 апреля — в день выхода его монографии с оценкой последних 10 лет развития Латвии и прогнозом на последующие 10 лет.
В том же апреле — заведение трех уголовных дел на женщин, осмелившихся публично выразить свое возмущение ликвидацией возможности получения их детьми образования на родном языке. 2 мая — показательный штурм спецназом ПБ реабилитационного центра в Вайвари, где работает одна из этих многодетных матерей, избранная на апрельском съезде вместе с Гапоненко в правление партии Русский союз Латвии (РСЛ).
Ну и наконец, сделанное в день провозглашения независимости праздничное объявление об открытии уголовного дела против самой РСЛ, предоставившей возможность и этим матерям, и десяткам тысяч других недовольных, организованно высказать свое мнение.
Видимо, на «сэкуришников» произвели впечатление наши последние демонстрации, равно как и поднявшаяся на Востоке и на Западе волна солидарности с нами. Они справедливо посчитали, что у нас есть реальные возможности отменить «образовательную реформу», а там, кто их (то есть нас) знает, и вообще подорвать устои этнократического государства. Такая вера радует.
Как радует и тот факт, что ПБ перешло от преследования не слишком социально защищенных матерей к атаке на политическую партию, имеющую представительство в Европарламенте и способную дать сдачи.
Вообще то я считаю, что лучшим подарком к 100-летию Латвии было бы восстановление фракции РСЛ в Сейме, чему будет способствовать и этот опрометчивый шаг ПБ.
В свою бытность в Сейме (Владимир Бузаев был депутатом Сейма Латвии с 2002 по 2010 год — ред.) я как раз и надзирал за действиями всех контрразведывательных структур, правда, предварительно заботливо лишенный ими доступа к государственной тайне. Делаю я это и теперь, будучи в более скромной роли правозащитника. И могу со знанием дела утверждать, что ПБ действительно выполняет свою роль карающего меча в руках этнократа.
В период первой школьной революции за ее лидерами была установлена плотная опека, включая вызовы на превентивные беседы, наружное наблюдение и даже установку «прослушки» в нашем правозащитном офисе, где по совместительству принимали посетителей депутаты всех уровней, квартировал Первый Штаб защиты русских школ, и проводил голодовку протеста десяток родителей, которые эту «прослушку» и нашли.
Нам перекрыли границы, в том числе и формально не существующие — с соседями по Евросоюзу, возвращая нас назад или наоборот, препятствуя возвращению в родную страну. Эта последняя практика, включающая прослушивание разговоров и определение местонахождения мобильных телефонов, оказалась наиболее долговечной и существует до сих пор.
После референдума 2012 года о придании русскому языку официального статуса ПБ взялась за его организаторов — Владимира Линдермана, того же Гапоненко, Евгения Осипова и примкнувшего к ним чуть позже Иллариона Гирса.
На каждого из них заведено по несколько абсолютно абсурдных уголовных дел (я со многими из них знакомился вплотную), некоторые из которых не закрыты до сих пор.
В частности, против Гирса, как позднее и против Алексеева, было заведено дело о хранении оружия после того, как во время одного из обысков у него был найден ржавый патрон времен Великой Отечественной. Обыски с задержанием на несколько месяцев всей оргтехники были тогда самым мощным средством давления на этих не слабых духом людей.
ПБ активно ограничивает свободу собраний русских активистов — как в помещениях, так и на улице. Насчет помещений наибольшему давлению подвергались антифашисты, проводящие международные конференции накануне 16 марта — главного «праздника» не свободной от фашизма страны. Им неоднократно отказывали в аренде уже оплаченного помещения после того, как хозяевам следовал звонок из «органов». С последним недавно столкнулся, кстати, и РСЛ, два месяца искавший помещение под Вселатвийскую родительскую конференцию.
Что касается уличных акций, то ПБ пишет закрытое (для заявителей митинга) письмо в Рижскую думу, после чего самоуправление послушно берет под козырек, и или запрещает собрание вообще, или переносит его куда-нибудь под мост (случай 16 марта 2017 года). Таких сорванных собраний с 2014 года было 7, из них 6 условно наших и одно — латышских ревнителей традиционной семьи против «прайда».
Ноу-хау мирового уровня «регулирования» свободы собраний — инцидент с заявкой на 16 марта 2016 года.
Антифашисты умудрились подать заявку на митинг раньше, чем сторонники легиона СС.
Так вот, против них было возбуждено уголовное дело за подделку под заявкой их собственных подписей!
Правда доказательств вмешательства ПБ, кроме их одного закрытого письма, с которым меня любезно ознакомил Верховный суд, не имеется. Возможно, исполнительный директор Риги, работавший в нынешней должности Шадурскиса во время удушения школьной революции, сам додумался послать подписи на экспертизу в полицию.
Трое антифашистов, не желающих стоять под мостом, были задержаны в момент прохождения мимо них легионерского марша 2017 года (собравшего между прочим 2000 поклонников Ваффен СС). С нашей помощью все их судебные процессы были выиграны. Но зам. начальника ПБ г-н Ульманис письменно (оставил след!) затребовал дела «для ознакомления». После этого последовал прокурорский протест, и все три вступившие в силу (!) решения суда были отменены апелляционной инстанцией. Соответственно, двое из трех пикетчиков были осуждены за призывы к насилию (!). Рассуждения суда на тему об отмечаемом дне мирных легионеров, боровшихся за Латвию, как будто списаны из соответствующих разделов ежегодных отчетов ПБ.
Имелся один случай вмешательства ПБ в процесс создания русской молодежной партии в Латгалии, благополучно сорванный спецслужбами. Пэбэшники не поленились допросить каждого из 200 ее учредителей, и это дело тоже еще не закрыто.
Сколько статей конституции при этом нарушено спецслужбами, представляю считать читателю.
Мы хоть и нерегулярно, но информируем цивилизованный мир об описанных выше особенностях латвийской «демократии». Действия латвийских спецслужб удачно смотрятся на фоне массового безгражданства, языковой инквизиции и ежегодных эсесовских маршей. И, спасибо Миежвиетсу (начальник Полиции безопасности с октября 2014 года — ред.), способствуют привлечению внимания мировых правозащитных институций и к другим местным русским проблемам.