В день провозглашения Латвийской Республики – 18 ноября 1918 года – у нового государства еще не было многого, в том числе не было и четко очерченного состава граждан. Закон "О подданстве" был принят только 23 августа 1919 года.
Сегодня этот закон удивляет своей демократичностью: гражданином признавался каждый, кто проживал в Латвии к началу Первой мировой войны. Это был даже не нулевой, а "сверхнулевой" вариант! Законодатели предусмотрели, что гражданами Латвии являются не только ее жители, но и все те, кто во время Первой мировой войны эвакуировался в Россию, но хотел вернуться обратно. Отметим, что право на гражданство предоставлялось не только репатриантам, этническим латышам, но и всем пожелавшим этого бывшим латвийцам, оказавшихся во время войны за пределами ЛР.
Годом позже, в августе 1920 года, при заключении договора с Советской Россией латвийские дипломаты специально оговорили право всех проживавших на территории Латвии до Первой мировой войны на репатриацию.
Вот данные известного государственного деятеля того времени, многолетнего начальника статистического управления Латвии, а затем премьер-министра ЛР Маргера Скуениекса: уже в первой половине 20-х годов ХХ столетия в Латвию вернулись более 200 тысяч репатриантов.
Процесс миграции продолжился даже во второй половине 20-х годов, то есть через много лет после провозглашения и последующего международного признания ЛР.
Что примечательно, Латвия не вводила никаких политических или этнических ограничений для репатриантов. Среди них были и бывшие латышские красные стрелки, и десятки тысяч нелатышей. Заметим, что удельный вес нелатышей среди переселенцев, составивший более 25 процентов, даже превышал удельный вес нацменьшинств в общем составе населения Латвии в то время.
Еще одна особенность законодательства того времени: для эмигрантов был предусмотрен очень простой порядок натурализации. В результате немало бежавших из России от большевиков образованных переселенцев смогли быстро адаптироваться к жизни в Латвии. Некоторые интеллигентные, образованные россияне даже смогли быстро сделать в Латвии политическую карьеру.
Так, уже во втором Сейме Латвии, избранном народом в 1925 году, одним из депутатов был натурализованный российский эмигрант – Елпидифор Тихоницкий, приехавший в Ригу после революции. Образованные эмигранты преподавали в Латвийском университете, играли в рижских театрах и так далее… Причем никто не заставлял делать выбор в пользу латвийского гражданства, и еще в конце 30-х годов в Латвийской Республике жили люди с так называемыми нансеновскими паспортами.
О том, как относились в 1919 году в Латвии к проблеме гражданства, красноречиво говорит такой факт.
Вскоре после принятия закона "О подданстве" над Латвией нависла смертельная опасность. К Риге направились остававшиеся в Курляндии с окончания Первой мировой войны немецкие войска. Для маскировки немцы сделали вид, что стали российскими белогвардейцами и подчинены авантюристу Бермондту-Авалову (представитель прогерманского течения в белом движении в Прибалтике – прим. Baltnews.lv). Но все прекрасно знали, кто с кем воюет, и в воззвании Кабинета министров ЛР четко говорилось, что германское войско, прикрываясь русскими флагами, начало наступление на столицу.
Достигнув Риги, 11 октября 1919 года немцы закрепились в Пардаугаве. Правительство Латвийской Республики эвакуировалось в Цесис. В неоккупированной части латвийской столицы шла запись добровольцев в армию Латвийской Республики, собирались пожертвования для армии. Последнее было очень актуально, если учесть, что ресурсов было ничтожно мало и в конце сентября хлебный паек был уменьшен с пяти до четырех фунтов в неделю. Казалось бы, было не до юридических вопросов. Но в середине октября в рижских газетах появилась информация: лицам, считающим себя гражданами Латвии и желающим участвовать в выборах Рижской думы, следует зарегистрироваться в МВД Латвии.
Среди эмигрантов оказались и такие люди, которые раньше жили в Латвии, но покинули ее еще до 1914 года. Получить автоматически гражданство они не могли и жили в Латвии в статусе лиц без подданства (по сути, почти неграждане). Причем лицами без гражданства оказались и около двух тысяч латышей.
И вот в 1927 году в Сейме встал вопрос о предоставлении таким людям (независимо от их этнической принадлежности) гражданства автоматически.
Поправка к закону "О подданстве" гласила: "Гражданином латвийского государства считается также всякий подданный бывшей России, без различия национальности и вероисповедания, который проживает в границах Латвии с 1 января 1925 года, не перешел до вступления в силу этих изменений и дополнений в другое подданство и который до 1 августа 1914 года жил в границах Латвии по меньшей мере последних 6 месяцев или для которого границы Латвии до 1881 года были постоянным местожительством, или который является преемником упомянутых в этих двух пунктах лиц".
Май 1927 года был необычен: в середине месяца царил невиданный для такого времени года холод, бушевала метель. В парламенте же дебаты были весьма жаркими. В итоге законопроект был принят. В результате гражданами были признаны даже те люди, чьи родители уехали из Латвии за десятки лет до провозглашения Латвийской Республики.
Итак, закон "О подданстве" 1919 года был очень либеральным. И вот что существенно. За 20-е годы прошлого столетия население нового государства увеличилось примерно на полмиллиона человек. Народ Латвии мог уверенно смотреть в будущее. А одной из главных причин роста населения было демократическое законодательство в сфере гражданства.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.