Портал Baltnews.lv на днях предложил нам вспомнить майскую дискуссию на Delfi TV, в которой на вопросы Домбурса отвечали представители "Согласия" Урбанович, Адамсонс и Пименов.
Я предлагаю посмотреть, как эти тезисы трехмесячной давности оказались развиты сейчас, когда партии уже представили свои официальные программы и выдвинули кандидатов в министры. К большому удивлению тех, кто хорошо помнит новейшую латвийскую историю, главным "дежурным по образованию" у "Согласия" оказался не Игорь Пименов, председатель ЛАШОР, и не Константин Чекушин, организатор Латвийского родительского форума, а опытный реформатор школ нацменьшинств и долголетний чиновник Министерства образования Эвия Папуле. Именно она представляла "Согласие" в студии Домбурса 4 сентября, где восемь представителей самых популярных партий говорили об актуальном в образовании.
Сразу "возьмем быка за рога" и приведем полный текст ответа кандидата "Согласия" на пост министра образования на вопрос: "Что будет со школами нацменьшинств?"
Говорит Эвия Папуле: "Латышский язык — однозначно, единственный государственный язык. Но школы должны получить автономию и сами выбирать, как, в какой момент и в каком объеме переходить на обучение на госязыке. Кроме того, нужно вводить обучение третьему языку и выделять дополнительные средства для поддержки учеников и учителей. Цель в любом случае – экзамены на латышском языке".
Из этой фразы, как бы двусмысленно и даже, на первый взгляд, терпимо для русских она бы не была составлена, сразу можно делать следующие выводы: а) переход на обучение на госязыке не ставится под сомнение; б) экзамены принимаются на латышском языке. И никого не должны вводить в заблуждение слова "в каком объеме переходить". Любой педагог вам скажет, что невозможно учить предмет на одном языке, а сдавать – на другом.
Давайте теперь вернемся к майской дискуссии. Там Янис Урбанович действовал по принципу "да и нет не говорите". Если Игорь Пименов поначалу все-таки выдавил из себя, хоть и нехотя, что более половины учебного времени в школах меньшинств должно быть отведено урокам на родном языке, то Урбанович, которого Домбурс четко прижал к стенке, переспросив, согласен ли он с этим утверждением, ответил, что не согласен. А потом завернул такую вот витиеватую фразу: "Латыши считают нежелание русских перейти на латышский язык обучения так быстро, как Карлис Шадурскис и другие хотят кавалерийским наскоком всех сделать латышами… латыши считают это неуважением к их главной ценности – латышскому языку. Они правы. В свою очередь, русские эту риторику воспринимают как желание уничтожить их русскость. Это иррациональные страхи. Решение на самом деле очень простое, но оно требует времени и терпения. Надо прекратить обвинять друг друга и путем диалога спокойно после 7 октября начинать договариваться".
Оставим на совести Урбановича утверждение о том, что латыши правы, когда считают неуважением к латышскому языку простое нежелание русских перейти на латышский язык обучения. Для нас важно сейчас другое: отсылка к послевыборной дате 7 октября, когда Урбанович "начнет договариваться". Тут сразу возникает несколько вопросов. Во-первых, а что мешало Урбановичу договариваться в нынешнем Сейме? И если что-то действительно мешало, то почему он уверен, что это препятствие будет устранено после 6 октября? Ведь очевидно, что "Согласие" ни в одиночку, ни вместе с Русским союзом Латвии не будет иметь более 50 мандатов. И еще более очевидно, что все другие партии, способные оказаться в новом Сейме, на переговоры с Урбановичем по вопросу русского образования не пойдут.
Если кому-то это последнее утверждение не очевидно, рекомендую обратиться опять-таки к дискуссии у Домбурса 4 сентября. Из восьми ее участников все восемь заявили, что с переходом школ меньшинств на латышский язык обучения согласны. Четверо из них пошли еще дальше и сказали, что только на латышском должны работать и детские сады. Некоторые еще настаивали на единой системе латышских школ, без каких-либо специальных программ для меньшинств. А ведь все эти восемь человек – кандидаты на должность министра образования восьми партий с наиболее высоким рейтингом популярности. Среди них – и ныне действующий министр Карлис Шадурскис.
Кстати, если по другим обсуждавшимся вопросам среди восьми кандидатов возникали споры, то тема школ нацменьшинств прошла тихо и гладко. Если, как некоторые пытаются утверждать, у Эвии Папуле есть разногласия с Карлисом Шадурскисом по вопросам реформы, то почему она прямо в студии не вызвала его на дискуссию? Почему не задала хоть какой-то вопрос? Нет, тихо стояла, потупив глаза. Так что еще раз подтвердилось то, о чем говорила не раз сама Папуле: ее уход с должности директора Департамента образования в министерстве вскоре после того, как Шадурскис объявил о второй языковой реформе – это не следствие, это совпадение. Если она и возражает против чего-то, то против слишком поспешного введения изменений. Образно говоря, Папуле выступает за ту же смерть русской школы, только медленную.
Вы спросите – а где же выход? Есть ли шанс все-таки пересмотреть губительную реформу? Отвечаем: только парламентскими методами сейчас эту проблему решить невозможно. Хотя позарез нужна своя, русская, работящая и смелая фракция в парламенте. В следующий парламентский период ни одна партия, за которую массово голосуют русскоязычные жители Латвии, не будет допущена к формированию правительства, поскольку система этнической дискриминации этого не разрешает.
Для установления нового баланса сил между латышскими националистами и русской общиной нужна регулярная демонстрация силы со стороны русских. Силы духа и человеческого достоинства. Нужны одновременные, регулярные и нарастающие акции протеста в парламенте и на улицах!
Мы уже имеем сильную международную поддержку. Но наши друзья из других городов Европы восклицают: "Реформа безобразна, но мы не видим широкой волны уличных протестов!". Мы будем работать над тем, чтобы наконец в центре Риге на протест вышло сто тысяч человек! Только так можно заставить правящих политиков договариваться с нами о гарантиях для русского образования.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.