В десяти латвийских тюрьмах сейчас содержатся около 3700 заключенных. Почти треть – в следственных изоляторах, и в открытых конкурсах УМЗ они не могли участвовать. В этом конкурсе участвуют только осужденные на различных условиях содержания – от закрытого, камерного типа до открытого, с возможностью выхода за периметр, как в Олайнской тюрьме.
Стоит сказать, что по качеству содержания в заключении Латвия находится ниже, чем Эстония и большая часть тюрем Западной Европы, но условия в латвийских тюрьмах лучше, чем в пенитенциарных учреждениях России, Украины и большинства других постсоветских республик.
А в том, что участвовать в праздновании столетия со дня декларации независимости Латвийской республики призвали тюрьмы, на фоне сотен других акций в честь "Латвии – 100" нет ничего удивительного. На свободе существуют такие чудные вещи, как кампания в поддержку ржаного хлеба #100rudzumaizes.lv эстонской хлебопекарни Hanzas Maiznīca или горы ручных пил, полотнища которых украшены логотипом столетия. Миллионы ленточек в цветах флага республики распространились в обществе, но атрибутика государства недоступна в местах лишения свободы.
Чем не повод? Уникальный конкурс, слов нет! И уникально чувство сопричастности заключенных к государству, которое обвинило и осудило их по своим же статьям криминального закона. Как оказалось, арестанты могут ненавидеть своих судей и прокуроров, свидетелей, но государство – это другое. Лишение свободы не отнимает возможности приязненно относиться к своей стране, любить ее и не ненавидеть. Латвия – наш дом, что бы в нем ни происходило, хорошего или плохого.
Прелат Римско-католической церкви Латвии архиепископ Збигнев Станкевич отметил очень важный момент – интеграционный. Заключенных общество отвергло, или они себя отвергли из общества – но на длительное время, судя по меркам длинной человеческой жизни. На высшей ступени заключения сидельцы могут претендовать на освобождение, в Латвии все чаще выпускают по УДО из тюрем под полицейский надзор и электронные браслеты с GPS-трекером. Вспомнил архиепископ и то, что по Новому Завету искреннее раскаяние ценится высоко.
Послание от Луки 15:7
"Верно вам говорю, точно так же и на небе будет больше радости из-за одного раскаявшегося грешника, чем из-за девяноста девяти праведников, – процитировал Евангелие от Луки прелат, призвав к прощению грехов других людей, какими бы страшными их деяния ни казались, какими бы нелюдями их ни воспринимало общество. – Людей отличает стремление к милосердию, это сказано в Библии, и это прощение даст им возможность вернуться в общество, изменившись в душе после тюремного наказания".
В грешники тоже не стоит всех скопом записывать: кто знает, какие обстоятельства привели людей в тюрьму? Желание легких денег, расчетливая жестокость или обостренные нервы? Часто это глупость или того хуже – патологическое отклонение от норм морали – как Каспарс Петров, убивший в Риге 38 пожилых женщин, выследив от почтовых отделений в дни получения пенсий.
Как давно сказал мне начальник Государственной полиции Интс Кюзис, занимавший в то время еще должность руководителя Рижской криминальной полиции, человеческая жизнь в современной Латвии по сравнению с советской Латвией девальвировалось примерно в 50 раз. Это по статистике особо тяжких преступлений, по убийствам.
В ЛССР каждый криминальный труп был ЧП, над убийствами могли работать опера из Москвы, а сейчас цена жизни может составлять бутылку или чек героина. В России ситуация не лучше, объективно говоря, но единственный фактор того, что Латвия более безопасна, – это миграция. Преступники уезжают в Германию или Британию, как вчерашние латвийские школьники.
Большинство авторов работ выставки осуждены по статьям, которые мы не узнаем, – это хорошо, да и незачем для искусства. Вот, например, Денис и Павел Христофориди. Братьев из государственной полиции судили за вооруженный налет на игровой зал Feniks в Екабпилсе 25 января 2011 года, где они вместе с подельниками из отряда полицейского спецназа "Альфа" ранили двоих полицейских и застрелили инспектора дорожной полиции Екабпилса Андриса Знотиньша. Взяли 104 тысячи латов – это по курсу семилетней давности больше 140 тысяч евро, а с учетом инфляции – уже более 200 тысяч евро. Хотели срубить по-легкому большой куш, рискнули, но все пошло не так. К сожалению, жизнь иногда идет наперекосяк. Осуждены на 20 и 18 лет тюрьмы.
Братья – авторы одной из работ на выставке в здании управления столичного муниципалитета. Это ловец снов – индейская игрушка, отгоняющая ночные кошмары. Идея в том, что эта игрушка сплетена из нитей цветов латвийского флага: багряно-пурпурное плетение сверху, белая полоса внутри, и снова багрянец. Искусно сплетено, и есть идея, которую можно трактовать как флаг государства, в котором запутываются дурные сны. Впрочем, не хочется говорить за Христофориди, а братьев на открытие выставки расконвоированными не привезли.
Флаги, гербы, гимны
В собрании латвийских тюремных арт-объектов, которые можно свободно осмотреть до середины декабря – около сотни работ, поделенных на три тематические группы. В одной, самой многочисленной, – визуальное искусство. Очень много простых, но явно искренних картинок на листах бумаги формата А4: флаг Латвии, герб Латвии, слова поздравления и Dievs, svētī Latviju! – первая строка-благословение из гимна Латвии. Пастель, мелки, цветные карандаши. И снова герб, флаг и строчка гимна. Лачплесис, Мара. Генорг Даниэлянц изобразил Сизифа с огромным камнем на плечах и изречением: "Семь раз урони, восемь раз подними".
Цифра 100 и латвийский флажок. Марина Михайлова подарила выставке цветок: "Мою жизнь можно сравнить с этой розой. В ней есть и хрупкость, и красота бутонов, и шипы!".
Наверное, каждая такая работа ценнее некоторых объектов визуального искусства, таких как установленная на месте памятника Ленину на улице Бривибас триумфальная арка стоимостью более 200 тысяч евро. Дорого – не всегда синоним слова "честность" – у простых зеков нет конкурсов закупок, посредников и субподрядчиков. В тюремных картинках нет денежного интереса, это искренний порыв от сердца. Заключенные любят свою страну несмотря ни на что – в общем-то, никакой разницы между ними и нами тут нет.
Техника исполнения – и детская, наивная, и сложная. Разная. Казимир Золбергс со словами "Улица любви" из пенопласта создал макет Латвийской национальной библиотеки.
Татьяна Смолякова, Эрика Ковалевска и Алена Яковлева из Ильгюциемской женской тюрьмы вышили икону Мадонны с младенцем – искусная работа под лейблом "Боже, благослови Латвию!". Это вторая тематическая часть выставки – одежда, текстиль. В основном, конечно, это Ильгюциемская женская тюрьма. Шарфики, вязаные варежки, шапочки – трогательно. Снова флаги, гербы, гимны – в тюрьме патриотизма больше, чем на воле.
Третья группа работ конкурса тюремно-прикладного искусства – это объекты, сделанные самими заключенными. Заключенный Эдвардс Гиневич: "Дети столетия", тисненая кожа, карта Латвии с делением по регионам, на месте Видземе – логотип УМЗ. Возможно, автор отбывает срок в Валмиерской тюрьме.
Заключенный Дмитрий Константинов: тоже карта республики цветов ее флага и белая чайка с раскинутыми крыльями. Много изделий из дерева, одно из них – столик, сделанный Валерием Шайтером, столяром рижской тюрьмы Браса, которая старше Латвии, закрывается уже весной 2019 года. Людей за решетками в нашей стране все меньше, а много тюрем министерству юстиции уже не нужно: часть арестантов с Брасы поедет в Валмиеру или в Елгаву, в Гриву, а может, даже в Даугавпилсскую тюрьму "Белый лебедь".
И потеряв свободу, можно быть свободным
Выставку поддержала Римско-католическая церковь, но, что странно, ни православных, ни лютеран не было. Капеллану Сармите из тюрьмы Браса понравилась картина одной из художниц женской тюрьмы. Мечта-идиллия из-за заборов с колючей "егозой", вышек по углам периметра и решеток: синее небо и море, желтый песок, и яхта, и паром шведской компании. На первом плане – мальчик с большим красным шаром. Сын, может быть. Если вдумываться, то разлука всегда печальна, но ведь и она не навсегда.
Победила на конкурсе Игра Беспрозванная, вышившая подушечку для иголок в цветах, конечно же, конкурса. Арестант Вадим Егерс вылепил из пластилина фигурки двух людей с поникшими головами и дырами в середине торсов – цветов флага Латвии. Тут тоже хороши бы пояснения автора – вдруг это аллегория на политиков, конкретных лиц, будущего премьера, которого не может назначить действующий президент. Может, это президент (его портрет простым карандашом тоже есть на выставке)? Или это два осужденных горемыки? И какая между ними разница: целая пропасть или один шаг?
Первое место заняла работа из хлеба, классика сидельцев зон, начиная еще задолго до ГУЛАГа и даже николаевских острогов, этапов и пересылок – четки, шахматы. Первое место – это фигурки людей, вылепленные очень грубо, символично, на грубой же подставке из обрезков досок – и перетянутых нитками цветов флага Латвийской республики. А в стороне стоит еще один одинокий хлебный человечек, и он также опутан нитями.
По мнению члена конкурсного жюри, терапевта искусства Майи Закрижевской-Белогрудовой, человек – это альтер эго самого автора. Изолированного от общества в камере, но все же не рвущего нити связей и стремящегося вернуться в жизнь по эту сторону решетки. Может быть, и так. Аллегория жесткая: никто не волен полностью скинуть с себя путы общества, не может стать абсолютно свободным ни в тесном карцере тюрьмы, ни в просторном собственном доме.
Как рассказала мне представитель УМЗ Ивета Путниня, после завершения выставки в здании Рижской городской часть этих работ может быть выставлена на благотворительный аукцион. А пока – идите и смотрите свободно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.