США и страны Евросоюза в 2014 году ввели против России санкции, которые запретили западным банкам выдавать кредиты российским компаниям, что привело к истощению финансирования нефтяной и банковской отраслей страны, пишет издание. Однако в текущих условиях независимость России и механизмы, которые были выработаны в условиях относительной экономической изоляции, поставили государство в более выгодное положение относительно других. Об этом пишет американское издание The New York Times.
"Однако, как это ни парадоксально, эти санкции и политика, принятая Россией в ответ, подготовили Кремль к тому, что произошло в этом месяце. <…> Россия не просто входит в кризис, а обладает огромными финансовыми резервами: ее крупные компании практически свободны от долгов и самостоятельны в сельском хозяйстве. Российские власти приспособились к изоляции, они были вынуждены готовиться к экономическим потрясениям, подобным тем, которые сегодня бьют по мировой экономике", – говорится в статье.
По словам главного экономиста BCS Global Markets Владимира Тихомирова, опыт, который Россия получила из-за санкций, а также накопления в золотовалютных резервах объемом в 600 млрд долларов дают стране преимущество, которое поможет национальной экономике пережить кризисный период.
Как Россия извлекла для себя выгоду?
The New York Times пишет, что российские компании отреагировали на санкции 2014 года, ограничивающие кредитование, погашением своего внешнего долга. В результате государственный внешний долг в России сократился с 713 млрд долларов в 2014 году до 455 млрд долларов в начале этого года, в то время как западные компании воспользовались низкими процентными ставками и в разы увеличили займы.
"Россия на протяжении последних шести лет живет в враждебной внешней среде из-за санкций", – подчеркнул Тихомиров. Когда вирусная угроза исчезнет, "возможно, что в России все оживет быстрее, чем в других странах, потому что не будет негативного сопротивления долгу", добавил эксперт.
Пандемия коронавируса, как и во всех странах, ударит по экономике России, в частности, из-за карантинного режима. И в этой ситуации золотовалютные резервы вряд ли помогут полностью реабилитировать российскую экономику, пишет издание:
"Однако резервы вступят в игру во время восстановления, поскольку Россия не будет конкурировать за финансирование с рынков капитала для стимулирования экономики".
Экономическую политику России в течение многих лет критиковали экономисты, называя ее консервативной и излишне экономной. В нынешних условиях такая стратегия выглядит обоснованной.
"Сейчас эта политика выглядит вполне оправданной, особенно с учетом того, что большая часть доходов страны в твердой валюте приходится на добычу природных ресурсов", – пишет издание.
Резервы, которые удалось нарастить на протяжении всего санкционного периода, спровоцировали низкий рост ВВП, однако поставили Россию в более сильное положение накануне кризиса из-за коронавируса.
"Россия наращивала запасы в течение всего периода санкций, записав в свой бюджет искусственно заниженную оценку мировых цен на нефть. Все налоги на прибыль выше этого уровня пошли в национальную копилку", – пишет издание.
По словам главного экономиста по России и СНГ Bank of America Merrill Lynch Владимира Осаковского, Россия готова к кризису как никогда ранее. Благодаря санкциям Россия мобилизовала собственное производство продуктов питания. Теперь доля импортных продуктов на российском рынке снизилась примерно на 15% относительно показателей 2014 года.
"Этот сдвиг не только гарантирует питание, но и позволяет правительству резервировать свою твердую валюту для восстановления, а не тратить ее на поддержку рубля, чтобы сохранить доступность импортного продовольствия", – отметил экономист.
The New York Times подчеркивает, что из-за непредсказуемости дальнейшего развития событий оценить последствия пандемии сложно – все зависит от действий правительств. Однако Россия находится далеко не в самом худшем положении относительно других стран.