Книгу "Краткая история стран Балтии" Андрейса Плаканса выпустило московское издательство «Весь мир» в серии «Национальная история». Сегодня в Москве в помещении Института Европы Российской академии наук состоится ее презентация и обсуждение. В связи с этим BaltNews.lv попросил историка ответить на несколько вопросов.
- Господин Плаканс, как возникло Ваше сотрудничество с издательством «Весь мир»? Довольны ли вы им? Переводились ли Ваши монографии ранее на русский язык?
— Книга "Краткая история стран Балтии" (A Concise History of the Baltic States) была опубликована издательством Кембриджского университета в Англии в 2011 году. Весной 2013 года Олег Зимарин, редактор издательства "Весь мир", связался со мной по электронной почте и рассказал, что его издательством приобретены права на перевод книги на русский язык. Мы обсудили основные аспекты перевода.
С этого момента и до появления готового перевода все наше общение происходило исключительно по электронной почте и носило сугубо профессиональный характер. Я благодарен господину Зимарину и его команде за то, что они курировали процесс перевода от начала и до завершения. Многие другие мои работы, меньшие по объему, уже переводились на латышский, французский, итальянский, шведский и немецкий языки, но на русский с английского перевод моей книги состоялся впервые.
- В названии книги об истории, содержащей 480 страниц, мы видим слово «краткая». Это как-то отражает полноту изложения?
— Издательство Кембриджского университета (Cambridge University Press) выпускает разные книжные "серии", каждая из которых имеет свой определенный характер. Серия, в которой вышла моя книга, называется "Краткая история ХХХ". Некоторые из этих "кратких история" посвящены отдельным странам, некоторые — регионам. Мою книгу действительно короткой не назовешь — в ней переплелись истории трех разных стран.
Понятие "краткий" (concise) в английском языке, как и в русском, может означать "короткий", но также имеет значение "компактный". Никакое из этих слов не подразумевает, что исторический материал был намеренно опущен. Скорее говорит о том, что данный исторический материал в рамках этой книги был синтезирован до более высокого уровня обобщения. Так, как если бы субъектом книги была бы одна страна или одна нация.
Этот уровень подразумевает такие категории или организацию, при которых анализируется самое полезное для региона как единого целого. Для того чтобы книга не стала, как в моем случае, набором параллельных национальных историй. Все историки, которые следят за сложными регионами в течение долгого времени, сталкиваются с одной и той проблемой: что включить и что исключить для того, чтобы сохранить книгу на правильном уровне синтеза.
Задача синтезирования сложной истории всегда вызов, и окончательный продукт неизменно складывается из личных суждений историка относительно значимости различных элементов истории. Я надеюсь, что мое видение дало соответствующий синтез. Но в то же время я уверен, что другие могут синтезировать материал по-другому.
- Историк является ученым. Но историк — также человек, который описывает факты и излагает их в соответствии со своими представлениями и жизненным опытом. Возможно ли при взгляде на развитие региона в последние столетия единое «латышско-немецко-русское» видение?
— С того времени, как я избрал для себя профессию историка, в США, во второй половине 60-х годов, на меня повлияли исследовательские модели, которые использовали мои коллеги в двух профессиональных организациях. Речь идет об Американской ассоциации содействия развитию славянских, восточно-европейских и евразийских исследований, а также об Ассоциации по улучшению исследования Балтии, или Балтики. Обе эти организации всегда ценили междисциплинарное, межкультурное и сравнительное мышление. Интеллектуальные модели в обоих случаях всегда содержали убеждения, что возможно описать прошлое, используя интеллектуальные модели, которые могут синтезировать разные взгляды, в том числе и различное национальное видение.
В целом я согласен с этой идеей. Для меня притягательным в профессии историка всегда был метод плюрализма. Некоторые из моих коллег-историков из вышеупомянутых организаций предпочитают национальный подход, другие — межнациональный подход. Некоторые писали монографии одного автора, другие участвовали в работах нескольких.
Теоретически, я уверен, что история конкретного региона может происходить от совместной национальной точки зрения на прошлое. Но успеха в таком предприятии надо достичь, как об этом выражался римский историк Тацит, sine ira et studio («без гнева и пристрастия»).
- О чем нам говорит исторический опыт Балтийского региона? Какие уроки мы можем извлечь?
— Это, возможно, самый трудный из ваших вопросов. Он предусматривает ценность диапазона истории, существования при крайних идеях. С одной стороны — мысль о том, что человечество не извлекает уроков из прошлого и повторяет свои ошибки снова и снова. Другой постулат, что только прошлое — уникальное хранилище мудрости.
На мой взгляд, история Балтийского региона слишком сложна, чтобы преподать легкие уроки: она содержит доказательства большого разнообразия человеческого поведения — от самого подлого до самого достойного. Возможно, один из уроков заключатся в том, что комплексные формы социального, экономического и политического взаимодействия могут просуществовать очень долгое время: у жителей Балтийского региона завидные способности приспособления и выживания.
Другой вариант может заключаться в том, что лучше ожидать неожидаемое: современная история региона в большой степени характеризуется непредсказуемостью. Но это клише. На мой взгляд, знания прошлого, в том числе, прошлого Балтии, имеет смягчающее, дидактическое назначение. Это знание делает наше мышление более глубоким и помогает уйти от того, что некоторые бы назвали «тиранией настоящего». Это тоже клише, но с другой стороны клише иногда воплощает истину, которая заслуживает того, чтобы мы ее повторяли.