Жителей города Сандерленд на северо-востоке Англии предупреждали, что "брексит" грозит увеличением безработицы, однако они все равно уверенно проголосовали за выход из ЕС, пишет Русская служба Би-Би-Си. Как на выбор людей повлияла их работа?
Улица Юропиен-Уэй (букв. "Европейский путь") была перекрыта. Дорожные конусы и ограждения стояли на моем пути. Мне пришлось долго ехать в объезд, чтобы попасть на соседнюю Брасселс-Роуд (Брюссельская дорога).
Если бы существовали квоты на европейские метафоры, Сандерленд свою точно исчерпал.
Я приехал сюда, потому что результаты референдума в этом городе первыми в ночь подсчета голосов знаменовали грядущую победу кампании за выход из ЕС. Люди проголосовали за "брексит", несмотря на уверения в том, что он угрожает потерей работы сотрудникам местного завода Nissan. Так почему эти предупреждения привели к обратному эффекту?
У Алана Фостера есть предположение. Я встретился с ним в тени жилого блока Astral, Planet, and Solar Houses, построенного в 1960-х и теперь угрюмо нависающего над центром Сандерленда.
Фостер работал слесарем-газовщиком, и сторонники членства в ЕС не могли сказать ему ничего нового о том, насколько жестоким может быть рынок труда.
Проработав 12 лет на одну и ту же сантехническую фирму, в прошлом году он основал свой бизнес. Однако затем из его машины украли инструменты на сумму около 3000 фунтов (4000 долларов), и его страховка не покрыла потери. Так он попрощался с мечтой о деловой независимости. Ему снова пришлось устраиваться на работу в чужую компанию.
Опыт научил 37-летнего Фостера быть скептиком, поэтому пророчества хаоса и нищеты, звучавшие из уст сторонников ЕС, казались ему не более чем запугиванием.
"В конце концов, если вы начинаете угрожать человеку, он поступает ровно наоборот", — говорит Фостер. Так же как мечта о собственной фирме, его привлекала идея независимости Великобритании в принятии своих собственных решений. Он проголосовал за выход.
Не меньше 61% жителей Сандерленда поступили так же. Курс фунта стерлингов резко упал на новостях о неожиданной поддержке городом "брексита", но особой паники на улицах Сандерленда я не увидел.
Насим Асл, однако, немного нервничает.
Ее отец, дядя и кузен работают на местном заводе Nissan, как и еще более 6000 человек. 21-летняя Асл знает, что значит торговля с ЕС для города, который, сколько она себя помнит, восстанавливается после развала судостроительной и добывающей промышленности. Она боится за благополучие своей семьи.
Она волнуется и за себя. Последние две недели она дома, в соседнем Вашингтоне, ищет работу после окончания Оксфордского университета. Она первая в семье выпускница Оксфорда. Ее мать — патронажный работник из длинной династии шахтеров, живших на северо-востоке страны.
Ее отец бежал из Ирана после революции 1979 года.
Сандерленд совершенно не похож на Оксфорд, где Асл училась с обладателями "Бентли" и дворянских титулов. Но ей нравится северо-восток, и она хотела бы остаться здесь. Однако лучшую работу по ее специальности предлагают в Лондоне и Манчестере, но не в Сандерленде.
"Не думаю, что город полностью встал на ноги после рецессии, — говорит она. — По-моему, здесь не много шансов получить работу. Кажется, что в Вестминстере не очень интересуются северо-востоком".
Не только в Сандерленде ситуация на рынке труда определила исход референдума. Соцопросы навлекли на себя достаточно скептицизма после всеобщих выборов 2015 года, но политические аналитики сходятся в том, что тип занятности, наличие высшего образования и регион проживания — ключевые факторы, от которых зависят взгляды на Евросоюз.
Опрос лорда Ашкрофта, проведенный среди 12369 избирателей после того, как они отдали свои голоса, показал, что большинство из социальной группы AB — это специалисты и менеджеры — проголосовали за членство в ЕС, в то время как почти две трети группы C2DE, находящейся по другую сторону социальной шкалы, выступили за выход.
Я встретился с Лизой Уэгмэн в Моубрэй парке, в Зимних садах со стеклянными современными зданиями. 44-летняя Лиза ищет работу. Два года назад она была сиделкой и очень любила свою работу. Но из-за проблем со здоровьем ее пришлось бросить.
Сейчас она пытается вернуться на работу, но это не просто: "Очень много иностранцев, которые приехали сюда и заняли рабочие места". Ей неудобно оттого, что она так думает. "Меня так не воспитывали", — заверила она меня. На прошлой неделе Лиза не голосовала, но если бы она все же пошла на избирательный участок — отдала бы свой голос за "брексит".
Иммиграция — основной вопрос и для 31-летнего Марка Гринвуда. Он проголосовал за выход из ЕС. "Мне кажется, что слишком много людей приезжает, особенно когда вот-вот урежут бюджет вооруженных сил, — говорит он мне на Мэритайм-стрит. — Нам нужна такая же система, как в Австралии".
Для Марка Гринвуда вопрос иммиграции стал решающим фактором на референдуме
Именно бюджетное давление на армию беспокоит Марка, а не ситуация на рынке труда. Он учился на флеботомиста и сотрудника первой помощи, но в феврале его уволили из армии по состоянию здоровья.
В 2011 году в Афганистане бронированный автомобиль, в котором Марк ехал со своей пехотной частью, был взорван самодельным взрывным устройством. Он стал носить два слуховых аппарата, у него была потеряна большая часть периферического зрения и сильно повреждено лицо. Но ему оставалось еще семь месяцев работы в медицинской организации.
Если у него это получилось, получится и у других, подумал Марк. "Я вообще не переживаю по поводу работы. Я бы не сказал, что есть сотни вакансий. Но если хочешь работать, ее можно найти", — говорит он.
В разговорах со сторонниками "брексита" о том, почему они проголосовали именно так, тема иммиграции проходит рефреном.
Я спросила Асл, представительницу смешанной расы, как она к этому относится. Она ответила, что ее это беспокоит. Хотя она совсем не религиозна — ее отец бежал из Ирана, потому что не хотел жить в Исламской республике, — в прошлом она сталкивалась с исламофобией.
После объявления результатов референдума она видела, как ее знакомые помещали антииммигрантские и антимусульманские комментарии на "Фейсбуке". В торговом центре Galleries она не видит много других небелых лиц, и она беспокоится: "Мне стало немного страшно выходить одной".
Другие сторонники ЕС тоже волнуются. Когда я остановил Люси Уотсон, пробегавшую мимо викторианских фасадов на Фосетт-стрит, она рассказала, что была удивлена тому, насколько ее разозлили результаты референдума.
После окончания юридического факультета 27-летняя Уотсон пять лет проработала в сфере обслуживания — в барах и магазине фруктов, потому что вакансии по ее специальности — редкое явление.
В итоге она убедила Motsons, юридическую фирму в Сандерленде, взять ее на ресепшн, и компания оплатила ей дальнейшую учебу. На этой неделе ей предстоит последний экзамен, прежде чем она наконец официально станет юристом.
Люси должна радоваться. Но она беспокоится, что ее с трудом завоеванная квалификация под угрозой. Если будет рецессия, она боится, что придется снова разливать пиво или вообще не работать: "Сплошная неопределенность, и это после того, через что я прошла за все эти годы".
Количество инвестиций в Сандерленд со стороны ЕС заставило задуматься и сторонников Евросоюза.
"Здесь столько субсидий", — говорит 39-летний Дом Мёрфи, управляющий директор агентства по подбору персонала в технологической сфере Geek Talent. Его офис расположен в центре Sunderland Software Centre, построенном на 4,5 млн фунтов, выделенных из Европейского фонда регионального развития.
Многие его клиенты — бывшие коллеги и университеты, зависящие от европейских денег. Результаты референдума его сильно удивили. "Я думал, мы будем больше поддерживать ЕС", — говорит он.
Так что победа "брексита" в Сандерленде удивила не только Вестминстер и Сити. Страхи и надежды людей относительно работы развели сторонников ЕС и их противников и в этом городе.
По всей Юропиэн-Уэй экскаваторы и люди в форменных жилетах готовятся к возведению нового моста через реку Уир. Жители Сандерленда вскоре узнают, куда он их приведет.
По