Фоторепортаж из тюрьмы можно просмотреть ЗДЕСЬ
Восемьсот метров по периметру. Корпус следственного изолятора с мелькающими за решетками тенями людей. Забор в полтора человеческих роста с кольцами проволоки из нержавеющей стали. Видеокамеры, дверные звонки, глазки, запоры… Гражданским попасть в тюрьму сложнее, чем осужденным. Нужно получить разрешение от нового начальства Управления мест заключения в лице Илоны Спуре.
Богатые тут не плачут
На тюремном КПП вывешен плакат-напоминание о том, что за периметр запрещается проносить шприцы и любые медикаменты. Что не случайно: почти половина женщин сюда отправилась из суда по "наркотическим" статьям. Фотографируя, обязательно спрашивать разрешения. Регламент, как без этого. В отношении гражданских порядок и распорядок не въедаются в привычку: после двух часов за колючей проволокой мы вышли на волю. Мы ушли, а осужденные и подследственные остались. На годы, а кто и на десятилетия.
Сейчас тут под стражей 265 человек при лимите 285. Лимит — это как минимум 4 квадратных метра камеры или уже комнаты на высших ступенях содержания. Но чтобы перейти с низшей степени на среднюю, опять же, нужно отбыть как минимум четверть срока без нарушений. Чем выше степень, тем мягче — а о комфорте говорить сложно — условия содержания. Конечно, засиживаться за решеткой никто не стремится. Подобные же правила и в других десяти латвийских тюрьмах. Но именно эта тюрьма в пенитенциарной системе Латвии одна и выделяется особо. Потому, что женская.
"Каменщик, каменщик в фартуке белом, что ты там строишь? кому?— Эй, не мешай нам, мы заняты делом, строим мы, строим тюрьму", — сочиненные Валерием Брюсовым 113 лет назад горькие строки остаются в силе, пока существует такая особенная форма наказания, как лишение свободы. Тем более — женщин, что кажется совсем диким. По сути, репрессивное общество, созданное человеком и для человека. Альтернатив, что печально, пока не придумано. Да и место само по себе такое: во время войны здесь, в бывшем баронском поместье, немцы построили лагерь для советских военнопленных. После победы над Рейхом в мае 45-го ничего менять не стали, только узниками стали немцы и местные коллаборационисты. Через несколько лет после войны, когда шуцманы и легионеры по этапам отбыли в Сибирь, а солдаты Вермахта уехали к себе в Германию, здесь создали одну из женских колоний.
Полковник-лейтенант Инна Златковска пришла в ОЦ в 1991 году едва ли не случайно, жила рядом в Ильгюциемсе. Закончила Академию полиции, магистратуру и осталась. Бытопись тюрьмы делалась на ее глазах: разводы начала 90-х с шеренгами в ватниках с бирками, надрывный служебный роман охранника и красивой заключенной, конфликты и коалиции, авторитетные "воровайки" с понятиями, ЧП и конечно, надежда, вера и любовь… все как всегда и везде, только тут строго по регламенту министерства юстиции Латвии.
Территория тюрьмы повторяет форму поместья лифляндского барона. Построено с нуля немногое, это глухой двухэтажный корпус следственного изолятора справа от входа. И корпус со столовой, концертным залом и магазином "Mego" в полуподвале. Учреждение все больше ремонтируется и перестраивается. В бывшей баронской конюшне — комнаты с кроватями, над отделением матери и ребенка планируют перестилать крышу.
А контингент тут не самый достаточный. Во всех 11 латвийских тюрьмах так. "Верно, не ты и не твой брат, богатый. Незачем вам воровать", — в общем, все по Брюсову. Бывает, что женщин сажают по экономическим преступлениям, за взятки сажают неудачливых латвийских чиновниц, прокурорш и судей, но таких тут всего пара процентов. Суду проще посадить цыганку за пару граммов белого порошка или бездомную несчастную, с голоду укравшую в супермаркете банку кофе, чем коррумпированную чиновницу.
Сказочные звери с добрыми глазами
Кабинет полковник-лейтенанта Инны Златковской (на фото рядом) затерт между двумя корпусами в центре тюрьмы. Топографически справа — тесный изолятор с подследственными. И теснота эта основная проблема тюрьмы. Напротив кабинета — плац, где четверть века назад строились женщины в серых прошитых ватниках. Инна не любит жаргонные слова вроде "общак" и "бродяжье", как и сериалы вроде "Зоны", "Побега" и "Prison break". Все говорят, что во всяком случае в ее тюрьме ситуация другая: тише, спокойней, по шерстке. Девочки, они всегда такие девочки.
— Я пришла сюда вместе с Надеждой Моисеевной (полковник IeVP Надежда Трюсюк, ушла в отставку по выслуге лет) еще в советскую колонию: ее охраняли солдаты Внутренних войск СССР. Сюда со всего Союза отправляли женщин с детьми. Потом войска из Латвии вывели, тюрьмы охраняли офицеры. Потом приняли решение, что у женщин будет свой следственный изолятор, а в Рижской центральной тюрьме женщин быть более не должно. Знаете, раньше матери могли только навещать своих грудных детей в отделении, а теперь мамочки вместе с малышами живут отдельно до четырех лет. За 23 года я видела многое, но перемены очень заметны, — говорит Златковска.
Ее все зовут тут по имени и отчеству, по-домашнему, — Инна Яновна. Что тоже отражает суть атмосферы: холодное "priekšniece kundze" тут никак не приживается. Хорошо, что кроме закона присутствует простая человечность: офицеры, пытавшиеся максимально жестоко по законодательству перекроить сложную и одновременно очень простую систему людских взаимоотношений, как поощрением доносительства, здесь не уважались и надолго не задерживались. Доносы есть, куда без этого. Но такого, что пару лет назад, когда начальство проникало едва ли не в мысли каждой заключенной или подследственной, нет. А еще хорошо тут наркоманкам в героиновой абстиненции, которым врачи снимают симптомы ломки, затем следует реабилитация. Да, еще: ни наркотиков, ни мобильников в женской тюрьме нет.
— Инна Яновна, подпишите заявления о свиданиях, — говорит девушка с лейтенантскими погонами. На стол начальницы ложится пачка паспортов и листов бумаги, исписанных разными чернилами и разным почерком. Подписываются все заявления. Значит, к кому-то скоро приедет муж или отец, жених или брат — до двух суток в особом четырехкомнатном домике и без подъема в 6.00, что дорогого стоит. 45 нарушительниц на закрытой ступени содержания тоже имеют свидания.
— По доброй воле сюда никто не попадает. А жизнь в тюрьме не заканчивается, — философски повторяет Златковская. И показывает рисунки одной заключенной. Срок у нее долгий, мечтательности тоже хватает. Волшебные птицы, красивые женщины, милые пушистые котята и щенята, львы и короны из приклеенных стразов. Ярко и просто, наивно и немного по-детски. И тут разве существенно, сколько судимостей и по каким статьям у рисовавшей эти картинки? Разве важно, сколько ей лет, 16 или за пятьдесят? Главное, жизнь не заканчивается.
Девочки всюду такие девочки
И еще: начальница тюрьмы на всю жизнь запомнила письмо от одной из своих подопечных: на языке криминального законодательства эта осужденная ранее четко вписывалась в категорию рецидива. Сядет-выйдет, выйдет-сядет. В последнюю отсидку что-то у нее щелкнуло, и она изменилась. На воле сблизилась с родными. Сделала ремонт и налаживает личное счастье. Пишет вот, как у нее стремительно завертелись дела.
— Это очень дорогого стоит. Хоть самая маленькая часть из наших девочек вернется к нормальной жизни, я буду рада, — говорит Златковска.
Выходя из штаба и пересекая метров пять асфальта, упираешься в крыльцо. Две ступеньки и крепкая дверь со звонком. Отделение несовершеннолетних когда-то видело десятки девушек, а сейчас там только две, 16-ти и 17-ти лет. Они были в школе на занятиях, оставив у себя все как есть. Чисто и уютно. Книжки с большой любовью, деньгами и стрельбой, гигантский толстый заяц в углу, включенный телевизор с мелодрамой. Книжка библиотечных сказок Г. Х. Андерсена, компакт-диски для CD-плейера, молитвослов и "Я люблю тебя, мама!".
Еще плакаты-самоделки с вырезанными откуда ни попадя притягательными объектами. Там грудные младенцы и штурмовые винтовки, щенки, бутылки спиртного с английскими этикетками и трогательная картинка с ежиком. Наверняка где-то в комнате запрятаны девичьи дневники. Девочки такие девочки, пусть даже и под тяжелой статьей. Как сказала одна из тюремных офицеров, когда человек попадает в лучшие условия, ему есть к чему стремиться. На воле у всех ли школьниц есть заяц ростом с человека или что-то подобное?
Рядом с девичьей — комната для фитнеса с мультитренажером "Body craft" и скамьями для работы на мышцы брюшного пресса. Гантельки, скакалки. Спорт в тюрьме есть. Немного йоги, немного силовых тренировок. Тут даже проходил чемпионат тюрьмы совместно с Латвийской ассоциацией пауэрлифтинга по жиму штанги лежа. Фитнесом здесь занимается и охрана тюрьмы. Как правило, женщины больше следят за своей формой и внешностью, чем мужчины.
— По распорядку подъем у нас в 6.00. Будят надзиратели, или девушки сами просыпаются. Как любой женщине с утра, необходимо посмотреть в зеркало и провести определенные манипуляции. Днем идут на работу, а кто не работает, учится, — говорит наш тюремный гид.
Отделение матери и ребенка — это 10 матерей и 11 детей: ровный счет нарушила двойня одной из заключенных. А цыганка Джавердина родила в роддоме, доставленная туда из Ильгюциемса, дочку по имени Дина. Девочка весила всего 500 граммов, но теперь ей полтора года и она уже делает первые шаги. Остальные 10 детей, все они спали, родились тоже на воле. И переехали сюда под конвоем. Тут — все врачи, специальное меню, игрушки, комната Монтессори с развивающими тактильность малышей игрушками и попугаи-неразлучники. Да, эти дети находятся по ту, обратную, сторону забора. Но при этом с гарантиями сервиса за счет бюджета государства: условия даже лучше, чем в семьях, где родитель беспробудно пьет, колется, сидит или уже умер.
— По фотографии в личном деле, когда к нам доставляют женщину, можно увидеть, какие сильные враги алкоголь и героин. На свободе не все могут остановиться. Иногда так и говорят: к счастью, я попал в тюрьму. Около 40% сидит за кражи, но кражи связаны с распространением, хранением и употреблением наркотиков.
Тихая гавань штормовой жизни
Примерно четверть заключенных и подследственных отбывает наказание за такие тяжкие и особо тяжкие преступления, как убийство. По-человечески тоже можно понять: она — мать троих детей, а он был всегда пьян, злобен и гонялся за ней и детьми с топором. Суд обычно находит смягчающие обстоятельства в таких делах, но применяет реальное лишение свободы. Не так давно из женской тюрьмы освободилось более сотни человек, что связано с облегчением в законодательстве по ряду статей. Правильно, тюрьмы не должны быть переполнены. Хотя бывает, возвращаются в камеры снова и снова.
Сказав эту печальную истину, — "дом мой — тюрьма"! — начальница тюрьмы показала нам следующие объекты.
Церковь, а за решетками вера особенно укрепляется. Очень много православных икон, хотя тюрьму посещают и священники других конфессий, протестанты, католики и даже вайшнавы из "Общества сознания Кришны". Далее шел учебный класс с интерактивной доской, где за школьными партами осваивали профессию парикмахера несколько женщин (одна из них, в джинсах и с длинными темными волосами, могла бы участвовать в конкурсе "Мисс Латвия"). Кроме средней школы, есть еще техникум "Rīgas Stila un Modes Profesionālā Vidusskola". Где грызут гранит знания будущие повара, парикмахеры, маляры и швеи.
Со швеями мы встретились на производстве. Фирма "SRC Brasa" трудоустроила на работу 70 заключенных. Отсюда, из-за периметра со спиралями "Егозы" поверху заборов, недавно выехал грузовик со светоотражательными жилетами. А ранее был подряд для латвийской армии: швеи кроили и строчили нательное белье с серебряной нанонитью для латвийского военного контингента в Афганистане. Белье не позволяет развиваться в условиям пустыни патогенной микрофлоре и в целом, скорее всего, повышало настроение и даже боеспособность солдат.
Удивительное в швейном цеху рядом: зарплаты крайне низкие, но в работу тут в основном уходят от мыслей о преступлении и наказании. Вот смеются две маленькие девушки. Оператору межоперационного контроля 28-летней Диане осталось сидеть 2 недели из ее 7 месяцев, у нее небольшой срок за хранение наркотиков. Ее подруге 27-летней Оксане отбывать еще долго. Она ждет свиданий и делает звонки на свободу. В месяц первая получает 100 евро, вторая чуть больше, а бригадир Ирина вообще за 170. При этом у многих тут — хвосты долгов с воли и по искам они платят кредиторам. Оставшиеся деньги девушки тратят в магазинчике "Mego".
Все, кроме алкоголя
Эта торговая сеть умного торговца Михаила Ульмана обслуживает по факту победы в конкурсе Управления мест заключения — IeVP всю сеть из 11 тюрем с 4600 заключенных и подследственных. Платежное средство — простая платежная карточка с фото и магнитной полоской, наличные не в ходу. В топе покупок — сладости, кофе и чай. В середине дня витрина с мясными изделиями уже почти опустела.
— У нас есть все, кроме алкоголя. Смотрите, сколько на воле в объеме продаж магазинов для спиртного! Так это основной объем продаж, а у нас — сигареты, печенье, молотый кофе и средства за уходом за телом и кожей, — говорит продавщица магазина из вольных. Цены в тюремном магазине точно такие же, как на свободе. И расстраивает заключенных, когда одной могут достаться акционные товары, а другой приходится то же самое покупать без скидок. Цыганка с карточкой в очереди за покупками шутит: нет в магазине виски, нету коньяка и даже "Балтики № 9", а жаль. На самом деле она пришла сюда за пачкой молотого кофе со скидкой.
— Люди в тюрьме обостренно воспринимают несправедливость. Иной муж обещает приехать на свидание, и не приедет — просто запьет, ну бывает. Или вообще не приедет почему-то. Максимум продолжительности свидания составляет 48 часов, но люди у нас не особенно богатые. Не могут обеспечить продуктами свидание, и проводят вместе меньше времени, — с сожалением сказала Инна Златковска.
Изоляция — самая крайняя мера
Столовая и вообще питание женской тюрьмы — отдельная история. Лет 10 назад в меню была только картошка с капустой и капуста с картошкой. Сейчас это 5 раздельных меню: диетическое (повышенное содержание белков мяса, яиц и рыбы), диабетическое, обычное (около 1800 килокалорий в сутки) и вегетарианское. Разница между двумя последними в картофельно-морковным рагу была обнаружена журналистами BaltNews в наличии или отсутствии молотого мяса. Всегда разные супы на обед, а меню меняется каждый день. Если диета, то фрукты. 80 граммов мяса и столько же рыбы каждый день. Йогурты, наконец. И отмеренная пайка хлеба весом 200 гр. — наш фотограф Никита Кузьмин отснял паечку с разных ракурсов на переполненном подносе.
Что еще? Да, во время репортажа BaltNews не встретили людей без определенного занятия. Все что-то делают: шьют, гладят, учатся, спят или кладут в тарелку рагу или едят за длинными рядными столами. Здесь есть библиотека с 30 тысячами книг, но читают не все. Просто жить — проще, ешь и спишь, мурлыкаешь, когда гладят по шерстке, и сроку твоему всего ничего. Впрочем, все зависит от личности. Шаг влево, шаг вправо не приветствуется: это место — для тех, кого общество заклеймило преступницами и осудило тюремной изоляцией с целью условно-вероятного перевоспитания. Из тюрьмы за хорошее поведение можно отправиться в краткосрочный отпуск, можно освободиться и условно-досрочно. Было бы куда. А на воле, часто под голым небом, без средств и без режима, есть большая опасность получить себе новый срок.
Пока каменщики строят тюрьмы, включая готовящийся к реализации проект новой современной тюрьмы под Олайне на 2000 из примерно 4600 арестантов в 11 старых тюрьмах Латвии — в женской тюрьме срок идет мирно и бесконфликтно. Здесь не бывает побегов и даже мобильных телефонов в камерах. Да о такой ли жизни думали и мечтали женщины раньше, пока тюремный грузовик с решеточкой на окне из зала суда не повез их в сторону Ильгюциемса?
Хорошая новость: с января в Латвии получат распространение электронные браслеты GPS-слежения перемещений для людей с не очень тяжкими преступлениями, подследственными или условно освобожденными. Это коснется в первую очередь женщин, изоляция которых от общества является более тяжелым наказанием, чем у мужчин. Ведь вопрос, корректирует или вконец ломает человеческие судьбы закрытая тюремная система, спорен. Изоляция становится в Латвии и в мире самой последней мерой наказания.