Во вторник 19 июня в суде Видземского предместья будет рассматриваться прошлогоднее уголовное дело, возбужденное службами безопасности, обвиняющими доктора экономики и известного латвийского правозащитника Александра Гапоненко в разжигании межэтнической розни. Вина возмутителя спокойствия заключалась в его публикации в соцсети Facebook. (Фейсбук, Марк! Территория свободы?!)
Что он тогда написал противозаконного в своем личном аккаунте? Да всего лишь высказал собственное предположение, связанное с прибытием в Латвию в 2016 году американских танков. Кто-то делал сэлфи на их фоне и выставлял у себя в твиттере, а кто-то встревожился. Ну, не понравились нашему главному латвийскому диссиденту иноземные танки в его родном городе, встревожили они его. Поделился Гапоненко с друзьями на Фейсбуке своими опасениями, высказав предположение, что танки появились в Латвии на случай подавления недовольства русского населения, а также для защиты националов, которые выходят на марши легионеров Ваффен СС 16 марта в центре Риги.
Вскоре после этого автора поста задержали в первый раз – на 14 часов, заподозрив его "в разжигании межэтнической розни". Правда, непонятно, каким образом американские танки могли это на себе ощутить и обидеться, но "процесс пошел". И даже дошел до суда. И вот 19 июня состоится первое слушание. Подсудимый между тем уже два месяца находится в заключении в Рижской центральной тюрьме, но уже по другому делу и по другой статье Уголовного закона – за антигосударственную деятельность, направленную на подрыв территориальной целостности государства. Наказывается лишением свободы сроком до 8 лет.
Какие конкретно действия вменяются в вину Александру Гапоненко – лидеру "Конгресса неграждан" и активисту Штаба защиты русских школ, не совсем понятно, т.к. официальные лица об этом говорят весьма уклончиво, ссылаясь на некую секретность. Впрочем, как можно понять из слов адвоката Гапоненко Иммы Янсоне, ни о какой секретности упоминаний в деле нет. Кроме того, по ее мнению, нелицеприятные и критические выступления ее подзащитного в отношении латвийских правящих властей никак не могут быть расценены как разжигающие национальную рознь. Свободу слова, закрепленную в Конституции Латвии, никто не отменял. Примененную к Гапоненко жесткую меру пресечения адвокат считает абсолютно неадекватной. Янсоне несколько раз наставила на ее изменении (очередное слушание по мере пресечения должно состояться в ближайшие дни).
Накануне заседания суда Александр Гапоненко прислал автору этой статьи письмо из тюрьмы. Гапоненко пишет, что слышал о приезде в Латвию представителей ОБСЕ, которые интересовались законностью его ареста. В СМИ прошла информация, что к 64-летнему политическому заключенному применяют пытки, чтобы вынудить его давать показания. Вот что пишет по этому поводу сам Александр:
"Ранее я уже отмечал, что Полиция безопасности в течение 11 часов держала меня в наручниках, мне не давали ни есть, ни пить, что я рассматриваю как пытки. От наручников у меня на запястьях образовались гематомы. В дополнение к этому сообщаю, что меня поместили в камеру к уголовникам, которые непрерывно на протяжении 18 часов в сутки громко включают два телевизора одновременно. Уговоры сделать звук потише результатов не дают. От шума у меня начались галлюцинации, истощение нервной системы…"
Как следует из дальнейшего текста письма, в связи с резким расстройством нервной системы Александр Гапоненко был вынужден обратиться за помощью к тюремному психологу. Но вся ее помощь свелась к общим рекомендациям о том, как вести переговоры. На просьбу заключенного перевести его в одиночную камеру тюремное начальство ответило отказом. Не разрешили передать ему в тюрьму и наушники, чтобы хоть как-то отвлечься от шума в камере. В таких условиях ему с каждым днем становится все труднее переносить свое заключение, а уж тем более работать над новой книгой, от чего, впрочем, он не отказался, несмотря на все издевательства.
"Это настоящая пытка, – пишет далее Александр по поводу условий своего содержания. – Я сразу не обратил на это обстоятельство внимание, но сейчас понял, что предположение друзей о том, что все это делается по специальной методике, не лишено оснований. На фоне моего больного сердца и инсультов и до летального исхода недалеко…"
Беспрерывный шум в камере – не единственная неприятность, отравляющая повседневную жизнь человека, попавшего в заключение за инакомыслие. Конечно, он находится здесь под неусыпным и самым пристальным вниманием спецслужб, тщательно проверяющих его переписку. Так, в одном из частных писем другу и журналисту Юрию Алексееву, Александр рассказал, что хотя и похудел почти на 10 килограмм, но все же пытается держать себя в физической форме. Держится бодро, уповая на покровительство Матери Божьей. И даже иногда играет в футбол на прогулке.
"Мое письмо прочитал следователь, – пишет узник Рижского "Централа". – Он пожаловался министру внутренних дел, и тот запретил мне играть в футбол. Уже месяц я сижу в камере безвылазно. Вот так изощренно меня пытают для того, чтобы я признался в совершении каких-то страшных преступлений. Наверное, следователь начитался воспоминаний Анатолия Конни о деле Бейлиса (1912 г.), которого обвинили в России в совершении ритуального убийства мальчика… Сможет ли латвийская и, прежде всего, латышская интеллигенция противостоять новой волне юдофобии и русофобии? Когда я читаю высказывания депутатов Сейма Кирштейнса и Шноре о "хитрых евреях, которых надо лишить гражданства и выслать из Латвии" или о том, что "русские – это вши", то мне кажется, что мы погрузились во тьму Средневековья. Ведь никто из представителей творческой интеллигенции титульной нации не возражает депутатам, молчаливо соглашаясь с ними…"
В заключение письма Александр Гапоненко выражает надежду, что Бог не оставит Латвию и вразумит тех, кто нарушает его заповеди. Он также просит передать всем, кто за него переживает, благодарность за поддержку, которая помогает ему выжить в тюремных казематах.
Как сообщают участники Международной группы поддержки Александра Гапоненко, завтра, 19 июня, во многих зарубежных странах перед посольствами Латвийской Республики пройдут пикеты в защиту политического узника Латвии.