На протяжении десятилетий страны Балтии ведут целенаправленную политическую борьбу против России: активно призывают к санкциям против Москвы на уровне ЕС, выдвигают бездоказательные обвинения и всегда готовы присоединиться к инициативам, вредящим РФ.
По сути, прибалтийское трио – Эстония, Литва и Латвия – занимается подстрекательством. Цель такого поведения кристально ясна и даже не скрывается: ни в коем случае не допустить сближения ЕС и России. А задача в глобальном масштабе – и вовсе опустить эти отношения на самое "дно".
Ведущий научный сотрудник Центра европейских исследований Института международных исследований МГИМО Владислав Воротников в интервью Baltnews рассказал о влиянии "вредоносного" поведения прибалтийских государств на отношения между Брюсселем и Москвой.
– Г-н Воротников, 22 февраля состоится встреча глав МИД Евросоюза, в ходе которой будет обсуждаться вопрос о возможности введения новых санкций против России. Какой будет позиция балтийских стран?
– Российский вопрос указан первым в повестке заседания профильного совета. Не только страны Прибалтики, конечно, были инициаторами этого обсуждения. Но вспомним, что именно коллективное заявление министров иностранных дел Латвии, Литвы и Эстонии 18 января было первым, где прозвучало требование о введении новых санкций. Едва ли с этого момента их позиция изменилась.
– Согласны ли вы с мнением, что агрессивную политику в отношении России Брюсселю по большей части навязывают восточноевропейские государства – в первую очередь, страны Балтии и Польша, которые многие годы предвзяты по отношению к Москве?
– Представляется, что процесс выработки и реализации агрессивной антироссийской повестки дня в западном сообществе гораздо сложнее и исторически глубже. Достаточно вспомнить нашумевшую книгу швейцарского журналиста Ги Меттана о русофобии как норме западной политической жизни на протяжении сотен лет.
Однако в последние десятилетия действительно именно эти страны чаще всего фигурируют в числе инициаторов различных громких антироссийских акций. Полагаю, что сегодня такое мнение выгодно для той части европейских и глобальных элит, которые выступают за усиление давления на Россию. Поэтому последние годы позиция стран Балтии и Польши некритически берется в качестве основы и повода для антироссийских действий.
– На ваш взгляд, как страны Балтии повлияли на ухудшение взаимоотношений России и Евросоюза?
– Вопрос роли прибалтийских государств в ухудшении взаимоотношений России и ЕС имеет, без сомнения, уже долгую историю. Еще до конфликта в Южной Осетии Литва заблокировала переговоры России и ЕС о продлении действия СПС (Соглашение о партнерстве и сотрудничестве – прим. Baltnews).
С этого момента трудно назвать инициативу России, которая бы нашла поддержку в странах Балтии. В этих государствах не очень любят, когда их объединяют единым зонтичным термином – будь то Прибалтика или страны Балтии. Однако в отношении России они всегда выступают единым фронтом. Хотя небольшие различия между ними, конечно же, есть. Эстония чаще выбирает более мягкую и продуманную риторику.
Каждый кризис в отношениях России и ЕС сопровождался теми или иными резкими заявлениями или даже действиями со стороны этих стран. В период грузинского кризиса прибалтийские лидеры посещали Тбилиси.
Украинский кризис символически связан с итогами Вильнюсского саммита, хотя роль Литвы в его развязывании вряд ли была первоочередной. С началом гражданского противостояния на Украине страны Балтии заняли наиболее непримиримую в европейском сообществе позицию в отношении России.
Заявления из прибалтийских столиц звучали громче и жестче, чем от их европейских или заокеанских коллег. Напомню, что Литва была первой страной, кто начал поставки летального оружия на Украину – пусть это было и устаревшее советское стрелковое оружие. Тем не менее важен был прецедент.
В любом случае последовательный антироссийский лоббизм на европейском уровне и в США сыграл свою небольшую, но значимую роль в нагнетании негативной атмосферы международной политики. В их представлении они получили от этого дивиденды в виде расширения инфраструктуры НАТО в Восточной Европе, усиления американского финансирования оборонных проектов в регионе.
Хотя всерьез говорить о какой-то военной угрозе в их отношении по меньшей мере просто некорректно. Тезис об этой, якобы, угрозе уже семь лет кочует по докладам ведущих западных аналитических центров.
Насколько такая политика даст в долгосрочной перспективе позитивные результаты, сказать сложно. На социально-экономическое благополучие населения это практически не влияет, а повышение оборонных расходов даже несмотря на "коронакризис", очевидно, только вредит сбалансированности бюджетов.
Конечно, можно продолжать надеяться на поступающие деньги из еврофондов, но это лишь закрепляет за регионом статус европейской периферии. И уж, конечно, это не служит делу укрепления российско-евросоюзовского сотрудничества.
Концепция стран Балтии как "моста" между Востоком и Западом, популярная в 1990-е годы, стала давно неактуальной. А постепенное сворачивание российского, а теперь и белорусского (а значит косвенно и потенциально китайского) транзита через их территории сделало ее окончательно нереализуемой.
– Насколько вероятно, что Латвия, Литва и Эстония будут продолжать вставлять "палки в колеса" российско-европейских отношений и дальше?
– Претензии к России имеют в основе не только расхождения по сегодняшней международно-политической повестке дня. У них глубокие исторические корни – обиды и фобии, коренящиеся в общей истории XX века. Вероятнее всего, именно они стали идейным фундаментом той политики, которая стала реализовываться в этих странах с начала 1990-х гг.
Сейчас популярны исследования исторической памяти и ее влияния на современную политику государств в первую очередь восточноевропейского пространства. Но с политикой памяти должна соседствовать и политика забвения. Если на то есть воля и мудрость политиков, как и желание соразвития в будущем.
Не очень хочется это говорить, но реальных перспектив налаживания диалога не просматривается, хотя какие-то позитивные моменты во взаимоотношениях есть всегда. Например, вполне прагматичное приграничное сотрудничество или традиционно практически деполитизированная сфера культуры.
Впрочем, полагаю, что если бы доля России в мировом ВВП выросла до, допустим, 6–8%, то интереса для деполитизации диалога как в странах Балтии, так и в ЕС в целом было бы гораздо больше. Но это уже другая тема.
– Почему в Евросоюзе прислушиваются к прибалтам в "российском вопросе"?
– Если посмотреть на заголовки европейских печатных и электронных медиа, то Россия занимает первые полосы там разве что в период действительно серьезных внешнеполитических обострений.
Громкими заявлениями страны Балтии успешно привлекают к себе внимание. А в условиях, когда интенсивность информационных потоков растет, а уровень критического мышления, эрудиции, да и просто образованности повсеместно снижается, стоит ли удивляться, что эти заявления прекрасно ложатся на давно и обильно удобренное поле политической русофобии?
О западных интеллектуалах, ученых, бизнесменах, сотрудничающих с Россией, я здесь не говорю. К сожалению, к их мнению практически не прислушиваются.
– Какое будущее ждет отношения России и ЕС при такой позиции стран Балтии? Могут ли Эстония, Литва, Латвия способствовать полному разрыву этих отношений?
– Полагаю, что влияние государств Балтии не столь велико, чтобы способствовать их разрыву. Подобные решения принимаются в ЕС хоть и консенсусом, но просчитываются и предлагаются в государствах-локомотивах европейской интеграции, а не малыми странами.