– Г-н Митрофанов, лидеры государств и правительств Евросоюза на недавно прошедшем саммите договорились номинировать на пост президента Еврокомиссии (ЕК) министра обороны Германии Урсулу фон дер Ляйен, тогда как изначально основными претендентами на эту должность считались Манфред Вебер от Народной партии или Франс Тиммерманс от социал-демократов. На ваш взгляд, о чем свидетельствует выбор кандидата, которая ранее даже не называлась в числе потенциальных будущих президентов Еврокомиссии?
– Причины просты. Две крупные политические силы – народники и социал-демократы – по результатам выборов Европарламента (ЕП) существенно ослабли. Да, их политические группы все еще продолжают оставаться наиболее крупными в ЕП, но абсолютного большинства, как это было раньше, у их коалиции теперь нет.
Поэтому они уже не могут, как прежде, на двоих решать судьбу ЕС, продвигая на высокие должности своих кандидатов. Сейчас им приходится включать в переговорный процесс либералов и "зеленых", которые значительно увеличили свое представительство в Европарламенте.
В свою очередь либералы были категорически против номинации Манфреда Вебера, поэтому народникам пришлось искать другого кандидата, устраивающего как разные политические группы, так и разные страны-члены ЕС.
Правда, я не считаю, что номинация на высокие посты в ЕС совсем других людей является чем-то из ряда вон выходящим. Ведь оставшиеся в окончательном списке – это политики с большим опытом работы на национальном уровне и умеющие взаимодействовать с коллегами из других стран. Среди них нет ни одного человека, который мог бы или желал "взорвать" Евросоюз изнутри.
Кроме этого, да и весь механизм ЕС устроен так, что один человек, даже находящийся на самом высоком посту, не способен развернуть этот "большой корабль на рифы и потопить его". Руководителя окружает плотная команда из экспертов, которые не меняются и именно они готовят разные проекты решений для руководства ЕС. То есть фактически будущему президенту Еврокомиссии будут предлагаться несколько вариантов решений, которые все будут технически обоснованны.
Единственное, в чем важна личность нового президента ЕК, – это в плане внутреннего климата в ЕС. Чтобы избежать трений и конфликтов внутри ЕС, этот человек должен быть дипломатичным, и я думаю, что в скором времени мы увидим, как Урсула фон дер Ляйен справляется с этими вызовами.
– Интересно, по вашим словам, позиции народников и социал-демократов ослабли, однако Урсула фон дер Ляйен – член партии Ангелы Меркель, входящей как раз в народную партию. То есть получается, что, несмотря на потери, народники все равно сумели продвинуть своего кандидата, и продолжат задавать тон в Еврокомиссии, тем самым можно ли ожидать от них каких-то перемен в отношении ЕС и России?
– Да, председательство в Еврокомиссии досталось народникам, но я предполагаю, что среди еврокомиссаров могут быть представители как либералов, так и "зеленых". Думаю, что этого можно вполне ожидать, поскольку это часть пакетной договоренности. Так что пусть Народная партия и осталась во главе, но других игроков ни в коем случае не следует упускать из виду, а в случае Германии это как раз "зеленые".
Говоря же об отношениях с Россией, я вспоминаю 1970-80-е годы, времена поиска условий для разрядки напряженности между СССР и США. Когда в США приходили к власти республиканцы, то сначала следовал накат – жесткое давление, но потом стороны договаривались. И прогресс в отношениях был всегда именно при республиканцах, а не демократах. В свою очередь в Европе было наоборот, и лучше отношения с той же Германией были, когда во главе страны стояли социал-демократы, а не христианские демократы.
Однако сейчас ситуация меняется. Социал-демократы ослабли, поэтому лучших результатов можно достичь, именно опираясь на контакты с Народными партиями в разных странах. Так что с точки зрения отношений между ЕС и Россией я не вижу большой трагедии, что президентом Еврокомиссии будет Урсула фон дер Ляйен. Многие российские аналитики поспешили заявить, что ее отношение к России будет более жестким, но я хотел бы напомнить, что она сторонница достаточно независимой линии в отношении с США.
Германия, в отличие от многих восточноевропейских стран, категорически отказалась увеличивать военные расходы, и даже идет речь об их сокращении. И естественно, что без поддержки министра обороны такой шаг был бы недопустим. Так что под ее руководством возможны разные изменения, но я бы не торопился объявлять заранее, что в отношениях России и ЕС наступают тяжелые времена. Тем более что эти времена и не прекращались.
– Вы говорите, что, помимо народников, нужно не забывать и о "зеленых", однако именно эта партия, особенно в Германии, довольно критически относилась к России. В связи с этим, может быть, правы аналитики, утверждающие, что прогресса в отношениях России и ЕС ожидать не следует?
– Главным проводником антироссийской политики среди "зеленых" в Европарламенте была Ребекка Хармс, но в нынешних выборах она не участвовала, и в новом составе ЕП ее нет. Так что это явно изменит атмосферу внутри фракции в лучшую сторону.
В то же время, что касается большинства немецких "Зеленых", то я знаю их отношение к России, и оно основано на понимании реальности. Также хочу сказать, что у них есть принципы, которые неизменны и их следует брать в расчет при переговорном процессе.
В этом смысле "зеленые" предсказуемы и их принципиальность и не коррумпированность задает рамки переговоров. Я видел их в реальной работе, и они часто вносили в разные документы Европарламента, касающиеся России, довольно сбалансированные поправки. То есть нельзя говорить, что они отмороженные русофобы и явно настроены против России – это абсолютно не соответствует действительности.
Кроме этого, не исключены и изменения в приоритетах. Ведь в последние годы актуальность российской темы сокращается, и связано это с усталостью от Украины. Если раньше казалось, что Украина будет быстро прогрессировать в западном направлении, то сейчас стало понятно, что Украина – это такой "ребенок, с особыми потребностями" и ей надо постоянно финансово помогать, что может растянуться на десятилетия.
В то же время для Европы это становится не интересным, а раз из фокуса уходит Украина, то и тема России тоже отходит на второй план. Естественно, что при обострении ситуации могут опять приниматься дежурные антироссийские декларации, но в периоды, когда ничего не будет происходить, отношения ЕС-Россия будут терять остроту.
Также, я думаю, что в ближайшее полугодие у Европарламента будет большой соблазн пойти по пути ПАСЕ, и возобновить сотрудничество между делегациями России и Европарламента. Но это все же позиция Западной Европы, тогда как восточноевропейские страны, прежде всего государства Прибалтики и Польша, а также "примкнувшая к ним" Швеция и Великобритания, могут начать ставить палки в колеса.
Они будут требовать продолжения санкций и замораживания отношений не потому, что в этом есть практический смысл, а просто показывая символическое отношение к России. Мол, ПАСЕ прогнулась, а Европарламент должен держать жесткую линию. Как разделится Европарламент по этому вопросу, мы увидим уже осенью.
– Однако если посмотреть на тех, кто номинирован на высшие посты в ЕС, то там как раз представители Западной Европы, а восточноевропейцев нет. И даже Сергей Станишев из Болгарии, кого пророчили в президенты Европарламента, этот пост так и не получил. На ваш взгляд, не говорит ли это о слабости Восточной Европы? О том, что старые члены ЕС ставят свои интересы превыше всего?
– Что касается президента Европарламента, то эта фигура скорее церемониальная. В ЕС, где повестку дня формирует Еврокомиссия, роль президента Европарламента важна лишь с точки зрения стабильности парламентской работы. Когда идет голосование по тысячам вопросов, от президента или вице-президента ЕП требуется умение энергично и уверенно вести заседание, так как в противном случае это может привести к срыву работы.
В этом плане подбор кандидатов в президенты и вице-президенты, несомненно, важен, но в продвижении решений эти люди не так важны. Гораздо большим влиянием обладают председатели фракций, и от их позиций может зависеть очень многое. Так что избрание на пост президента ЕП итальянского социалиста [Давид-Мария] Сассоли еще не говорит, что Италия сможет однозначно извлечь из этого какую-то выгоду. Тогда как не выдвижение Станишева указывает, что внутри социал-демократов отношение к нему не настолько однозначное, чтобы они решили за него бороться.
В свою очередь причины, почему в руководстве ЕС нет никого из Восточной Европы, заключается в следующем – Евросоюз перестал ей доверять. Политики из крупных стран Восточной Европы, которые могли бы попасть на высокие посты в ЕС, находятся под подозрением в сворачивании демократии, как, например, из Польши, вследствие чего они не вписываются в идеологический мейнстрим.
Тогда как между Венгрией и ЕС вообще открытый конфликт. Естественно, людей Виктора Орбана невозможно представить себе на высших должностях ЕС. Что касается Румынии, то там проблемы с коррупцией, а из маленьких стран не имеет смысла никого брать, потому что одно дело управлять 40-миллионным государством и другое дело – двухмиллионным. Это разного уровня политический менеджмент.
В связи с этим я считаю, что правы были те эксперты, которые говорили, что поторопился ЕС с расширением, приняв в свой состав Восточную Европу. Этот процесс нужно было растянуть на более долгий срок, чтобы увидеть, кто из этих стран является реальной демократией, а кто только притворяется, чтобы добраться до европейских денег.
– В связи с этим, что ожидает Евросоюз? Раскол на Западную и Восточную Европу может лишь усилиться?
– Как бы ни было парадоксально, но главная линия раскола сейчас проходит не по линии Восток-Запад. Да, страны Восточной Европы продолжают изображать молодые принципиальные демократии, а Западная Европа продолжает делать вид, что она в это верит. И пока всех это более или менее устраивает.
Однако основной вызов для ЕС сейчас на юге. Проблема с итальянскими финансами не имеет простого решения – нужно или давать деньги, или выводить Италию из зоны евро. Но это был бы кошмарный удар по евро, который бы подорвал экономический рост ЕС.
Поэтому в обозримом времени вопрос итальянской финансовой дисциплины будет намного важнее, чем тема недемократичности Восточной Европы. Но в более далекой перспективе, если не будет глобального кризиса, а продолжится вялый стагнирующий рост, то я прогнозирую усиление оси Германия – Франция, особенно после выхода из Евросоюза Великобритании.
У остальных стран будет выбор – или примыкать к этому альянсу, или идти своим путем. В этом плане показательным будет поведение Польши – эта страна имеет огромные амбиции, и не исключено, что она может отважиться на собственные шаги, противоречащие целям франко-германского альянса.