– Г-н Педанс, расскажите немного о себе.
– Я родом из Лудзинского района, в 1952 году окончил училище и уехал в Ригу, где отработал 54 года, начиная с должности столяра, заканчивая директором. За это время я также успел закончить юридический факультета Латвийского университета. Сейчас я на пенсии, живу в Луизе.
– Мы были возле вашего дома и заметили, что название улицы написано на латышском и латгальском, почему?
– Я очень большой патриот своей Латгалии и являюсь старшим по дому. Я на свой страх и риск заказал табличку на латгальском языке и установил на доме. В это время проходила знакомая женщина, русская по национальности. Увидев эту табличку, она сказала слова, которые меня воодушевили: "Ой, как приятно".
– А не было никаких нареканий ни с чьей стороны?
– В тот же день я сходил к мэру и рассказал про табличку. Никакой реакции не последовало, что я расценил как молчаливое согласие.
Это мой язык, который не существует официально, а я до девяти лет знал только латгальский язык, русским не владел. Мой отец – потомственный латгал, был пограничником, полицейским до 1940 года, женился на русской девушке. Сам он из латгальских поляков, его звали Адам. Я очень сожалею, что в наших паспортах нет отчеств, как бы это красиво звучало.
– Владимир, у вас очень интересное сочетание флагов. Тут флаги и США, и Латвии, и России. С чем это связано?
– Россия для меня – вторая родина, мы же были когда-то вместе, я ностальгирую по России. Моя молодость там прошла, как я могу это забыть? Я служил в Псковской десантной дивизии и, когда уезжал, увез с собой псковитянку-жену – будущую мать моих детей. Поэтому, когда я навещаю Россию, я чувствую себя как дома.
Что касается Соединенных Штатов, мой отец был пограничником, и страх, что могут расстрелять, вынудил его готовиться к эмиграции. Но мы потерялись, и мама не решилась ехать одна с тремя детьми. О том, что отец живет в Америке, мы узнали только в 1990 году. Оказалось, что в 1980 году умер в Чикаго. И когда уже можно было туда ехать, в 1994 году я с женой и сестрой поехал в Чикаго. Поэтому этот флаг – знак того, что США дали моему отцу убежище. Я считаю, что эти государства должны дружить – очень надеюсь, что когда-нибудь доживу до этого дня.
– Сегодня у нас проходят парламентские выборы. Какие у вас ожидания от этого дня? Что может измениться?
– Люди созрели для перемен – нельзя на одном месте топтаться 27 лет.
– Очень часто бытует мнение, что голосование ничего не меняет. Люди не ходят на выборы, потому что не верят в перемены. Вы сказали, что пойдете на выборы, действительно ли вы верите в то, что можете повлиять на процесс?
– Я убежден, что в сегодняшней обстановке может привести к изменениям голосование. Очень показательно было, когда в 2012 году шел референдум, в Лудзе проголосовало 85% за русский язык. Естественно, нужен русский язык, здесь все говорят на нем. В Зилупе вообще почти 100%, туда приезжает языковая инспекция и штрафует мэра за то, что он проводит свои заседания на русском языке, а на каком ему еще говорить? Это полнейший абсурд.
Я считаю, что сегодняшняя национальная политика в Латвии преступна по отношению к нацменьшинствам, а власти говорят наоборот. Недавно прочитал в интернете, как министру культуры задали вопрос, а будет ли служить интеграции снос памятника Победы? Она сказала, что не понимает, о чем речь. Но все она осознает – пусть только тронут памятник Победы, там люди с граблями пойдут.
– В официальной Риге этот референдум как-то истолковали по-другому. Начали снимать фильм о том, что латгальцы предпринимают попытки к сепаратизму. Что вы думаете по этому поводу?
– Нет, латгалы – очень спокойный, дружный и добрый народ. Здесь сгусток поляков, белорусов, латгалов, русских, литовцев, поэтому [латгальский] язык множество слов из других языков позаимствовал. Но, когда создавалась Латвия, Латгалию обманули. Есть книга "Как создавалась Латвия?", я прочту из нее первый параграф. На съезде 1917 года была принята резолюция о вступлении Латгалии в союз с остальными народами в государство, что в ней было написано?
"Мы, латыши-латгальцы, объединяясь с латышами, Лифляндией и Курляндией, сохраняем свое самоуправление, полное право самоопределения в области языка, религии, церкви, школ, равно как и по земельным вопросам".
Это все было принято, и в 20-х годах, когда власть укрепилась, стали вводить латышский язык, переделывать названия, и никакого самоуправления, никакого права о самоопределения языка и религии не осталось. Это чистый обман.
– Кем себя ощущают латгальцы – коренным населением Латвии или национальным меньшинством?
– Латгалы – коренной народ. После войны наши ребята, вернувшиеся из армии, женились на русских девушках, нарожали детей. Теперь не разберешь, кто какой национальности. Вот я кто? Отец – латгальский поляк и католик, мать – православная русская. Но я ни в коем случае не латыш, хотя так у меня записано в паспорте. Я хочу, чтобы у меня в паспорте была записана национальность "латгал", а также мое отчество, тогда я буду чувствовать себя уютно.