Служба государственной безопасности (СГБ) передала в прокуратуру материалы дела против члена Русского союза Латвии Александра Филея. Из сообщения СГБ для прессы следует, что Филею предъявляют, цитирую буквально, "публичное отрицание оккупации Латвийской Республики и прославление осуществленных СССР военных преступлений".
Что не запрещено, то разрешено
Эта фраза из пресс-релиза повергла меня в легкий ступор. Привыкший ко многому, такого наплевательского отношения к закону я все же не ожидал. Начну с того, что отрицание "оккупации" не является в Латвии уголовным преступлением и, соответственно, наказанию не подлежит.
Для тех, кто не в курсе или забыл, сообщаю, что в 2014 году Сейм дополнил Уголовный закон статьей 74 прим, карающей за "оправдание геноцида, преступления против человечности, преступления против мира и военного преступления". Часть депутатов хотела тогда включить в новую статью наказание за "оправдание агрессии Советского Союза против Латвии". Но это предложение не прошло.
Из чего следует, что каждый человек вправе как ему заблагорассудится оценивать вступление Красной армии в Латвию в 1940 году. Может публично назвать это агрессией, оккупацией, выполнением межгосударственных соглашений, братской помощью рабочим и крестьянам или обоснованной военной мерой в преддверии войны – на выбор. Закон не запрещает.
Что написал Филей?
Давайте заглянем в "преступный" текст Александр Филея, из-за которого против него возбудили уголовное дело. 17 июня этого года Филей разместил в Facebook пост, где поздравил читателей с очередной годовщиной ввода Красной армии на территорию Латвии. Пост длинный, цитирую выборочно:
"Всех причастных поздравляю с праздником. (…) Ровно семьдесят девять лет назад в Латвию, погруженную в диктаторский режим, который строился на принципах свирепого национализма, был введен ограниченный контингент Красной армии. Этот акт привел к скорому установлению советской власти. (…)
А Латвия была вовсе не против стать советской. Рабочее движение было мощным и развернутым. (…) Вся латвийская армия, клявшаяся в верности "вадонису", тут же влилась в ряды РККА. Безропотно и бестрепетно. Латвийские чиновники начали отчаянную подковерную борьбу за доступ к властным механизмам (…)
Лето 1940 года принесло многим тысячам людей долгожданное освобождение от непосильного латифундистского гнета. Особенно бедным малоземельным крестьянам, подневольным батракам и обездоленным рабочим, а также студентам, которые в принудительном порядке отправлялись на лесоповал и торфозаготовки. Поэтому эту дату надо уважать и почитать (…) ".
Итак, что мы видим? Автор, опираясь на классовый подход, положительно и даже восторженно оценивает ввод частей РККА на территорию Латвии, а также призывает читателей присоединиться к его оценке. Ну, имеет право. Как я уже сказал, закон не запрещает.
Может быть, СГБ упомянула в пресс-релизе "отрицание оккупации", чтобы лишний раз покошмарить русских жителей Латвии, нагнать страху? Мол, будете отрицать – отправитесь за решетку? Другого объяснения я не вижу. В статье 74 прим, которую предъявляют Филею, про "оккупацию" нет ни слова.
Незаметная война
С "оккупацией" и ее отрицанием разобрались, теперь – что касается "прославления осуществленных СССР военных преступлений". Возможно, я сообщу какую-то ошеломляющую новость для сотрудников СГБ, но военное преступление можно совершить только во время войны.
Военные преступления – собирательный термин, им обозначают особо тяжкие нарушения тех правовых норм и принципов, которые обеспечивают защиту жертвам войны и ограничивают методы ведения боевых действий.
К военным преступлениям относят убийства и истязания пленных, умышленные нападения на гражданские объекты, которые не являются военными целями, взятие заложников и тому подобное.
Такова общепризнанная в мире трактовка понятия "военные преступления".
А теперь, внимание, вопрос, точнее, вопросы: какая война происходила на территории Латвии летом 1940 года? Почему она не отмечена в учебниках истории? Если войны, вооруженного конфликта не было, то как красноармейцы умудрились совершить военные преступления? И как Филей мог "прославить" то, чего не было?
Общий вывод: сотрудники Службы госбезопасности состряпали дело, которое грубо игнорирует как латвийское, так и международное законодательство.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.