Прогулки по латышской Москве. Где жили и творили те, кем гордятся и кто вписан в историю

Янис Берзиньш

Евгения Львовна Назарова - старший научный сотрудник Центра истории Северной Европы и Балтии Института всеобщей истории РАН - многие годы занимается поиском письменных источников, которые связаны с жизнью и деятельностью наших известных земляков. Baltnews.lv предлагает совершить прогулку по латышской Москве вместе с увлеченным гидом.

- Евгения Львовна, Вы известны, прежде всего, как авторитетный исследователь истории Латвии, в том числе — истории латышей в Москве. А о чем говорят страницы «старины глубокой» московских улиц? Что известно о знакомстве наших предков — латышей с жизнью и бытом «сорока сороков», как именовали российскую столицу несколько веков назад? 

Евгения Назарова.
BaltNews.lv
Евгения Назарова.

— Латышская Москва. Звучит вроде бы странно. Но древняя русская столица Москва всегда была многонациональной. И латышской тоже, во всяком случае, со второй половины 19 века. Хотя латыши в Москве были известны и ранее.

Так, поселенный как «полоняник» в Москву в 1703 году пастор из Мариенбурга (Алуксне) Эрнст Глюк, который стал основателем первой школы гимназического типа для детей русских дворян, привез с собой и латышских слуг.

Здание, где находилась школа пастора Э. Глюка на ул. Маросейка.
Е.Назарова
Здание, где находилась школа пастора Э. Глюка на ул. Маросейка.

Но заметной этнической общиной латыши в Москве стали с 1860-х гг. В Москву приезжали учиться, искать работу — кто-то в гостиницах (ибо знали немецкий язык), другие — учителями, почтовыми и телеграфными работниками, техниками, продавцами. В адресных книгах тех лет встречаются имена латышей — врачей и ветеринаров, торговцев, ремесленников и т.п.

Правда, по переписи 1870 г. в Москве проживало только (или уже) 176 латышей. Но в перепись были включены только постоянно проживавшие в городе персоны. А ведь были еще и такие, кто приезжал без регистрации на короткое время. Известно, например, что уже в 1868 г. богослужение в лютеранском соборе Петра и Павла в Старосадском переулке начали периодически проводить и на латышском языке. В одной из латышских газет в 1876 г. упоминалось о том, что в центре Москвы часто можно услышать латышскую речь.

- Следовательно, логично предположить, что в Москве к этому времени сформировался костяк будущей крупной латышской общины?

— Об этом правомерно говорить с того момента, когда сюда в 1867 г. переехал из Петербурга лидер латышского национального возрождения и кумир латышской молодежи Кришьянис Валдемарс. Молодые латыши стремились не просто в Москву, а именно «к Валдемарсу».

В том же году сюда приехал и Кришьянис Баронс, затем — Фрицис Бривземниекс (Трейландс). В 1870-1880х гг. в Москве успешно адаптировались и другие активные участники латышского национального возрождения.

Москва и в позапрошлом веке была по-своему необъятной, и латыши жили и работали в разных ее частях. Но некоторые районы города можно назвать более «латышскими». Начать нашу прогулку стоит, пожалуй, с самого центра города — Страстного бульвара, где в 1867 г. в здании редакции газеты «Московские ведомости» поселился Кр. Валдемарс.

Именно там и были подготовлены к печати словари «Русско-латышско-немецкий» и «Латышско-русско-немецкий» — весьма востребованные в те годы для полнокровного развития латышской нации.

Московский Латышский клуб на углу Страстного бульвара и Б.Дмитровки. Здание частично перестроено в конце 20 века.
Е.Назарова
Московский Латышский клуб на углу Страстного бульвара и Б.Дмитровки. Здание частично перестроено в конце 20 века.

А буквально в нескольких шагах от этого здания, на углу Страстного бульвара и Большой Дмитровки, после 1917 года располагался Московский латышский рабочий клуб. Здесь находились редакции газет, библиотека, работали кружки для детей и взрослых, здесь был поднят занавес и основной сцены латышского театра «Skatuve». Судя по сохранившимся афишам, с 1919 по 1937 год в нем состоялись премьеры 88 пьес.

Одной из наиболее ярких постановок критиками тех лет была признана драма латышского классика Рудольфа Блауманиса "В огне". 

Основанный на латышской драматургии репертуар включал пьесы русских и немецких авторов. Основателем и режиссером театра был ученик Е.Вахтангова Освалдс Глазниекс (Глазунов), который с 1921 г. стал актером, позже также директором театра имени Евгения Вахтангова. При этом сохранялись тесные контакты между двумя театрами.

Некоторые вахтанговцы приглашались консультантами, а актриса Анна Орочко была педагогом актерского мастерства для актеров «Skatuve», получавших специальное образование. В сезоне 1937 г. в спектаклях «Skatuve» выступала звезда европейского кино и одна из ведущих актрис берлинского театра Макса Рейнхардта латышка Мария Лейко.

Оказавшись проездом в Москве, она приняла приглашение сыграть в спектакле театра. К сожалению, спектакль стал последним и для Марии Лейко и для всего театра.

Задняя часть дома общества «Прометей» на Смоленском бульваре.
Е.Назарова
Задняя часть дома общества «Прометей» на Смоленском бульваре.

В том же здании на углу Большой Дмитровки и Страстного бульвара находились латышское книжное издательство «Prometejs» (с 1923 г.) и Всесоюзное латышское общество с тем же названием.

Первоначальной целью этих очагов культуры было воспитание латышей в духе нового классового мировоззрения. Но вопреки узко идеологическим замыслам их создателей Общество и издательство вскоре превратились в духовный центр объединения латышей и сохранения своей национальной культуры.

- Полагаю, что современникам было бы полезно понять, как и кто формировал культурную национальную среду в начале прошлого века в Москве?

— Давайте пройдем чуть вперед — до улицы Петровка. Это совсем недалеко от Страстного бульвара. Здесь в доме 17 в годы Первой Мировой войны работало Московское латышское культурное бюро во главе с Зигфридом Анной Мейеровицем, Паулом Дауге и Атисом Кениньшем.

Бюро предоставляло материальную и духовную помощь соплеменникам, оказавшимся в тяжелом положении. Его сотрудники собирали сведения о пропавших латышах, помогали устраиваться на работу, открывали школы, организовывали профессиональные курсы, лектории.

В бюро была своя библиотека, в которой насчитывалось более тысячи томов на латышском и русском языках. Вместе с московским Объединением латышских писателей и художников, лидерами которого были Карлис Скалбе, Виктор Эглитис, Линард Лайценс, бюро организовало в марте 1916 г. художественную выставку. На ней было представлено более ста произведений латышских живописцев, графиков, скульпторов, мастеров прикладного искусства.

А сама выставка проходила в залах галереи Лемерсье. Это тоже неподалеку — в Дмитровском переулке, между Петровкой и Большой Дмитровкой. Москвичи впервые могли познакомиться с таким масштабным собранием латышского изобразительного искусства.

- Москва хорошо известна миру и как университетский центр. А когда в студенческих компаниях стала слышна и латышская речь?

— Бесспорно, в жизни латышской общины активную роль всегда играла студенческая молодежь. В Московском университете на Моховой напротив Кремля первые студенты-латыши появились уже в конце 1860-х годов. Один из них — известный адвокат и журналист Фридрих Вейнбергс.

Вольнослушателем университета был и Ф. Бривземниекс. Среди наиболее известных выпускников последующих лет — первый президент Латвийской республики Янис Чаксте, деятели национального возрождения врачи Аугустс Зандбергс и Адамс Бутулис, юрист Янис Крейцбергс.

Накануне и в годы Первой мировой войны здесь учились математик Эдгарс Лейниекс, историк Арнолдс Спекке, археолог и египтолог Францис Балодис.

Балодис был первым в России дипломированным египтологом; в годы войны он вел на историко-филологическом факультете курс по истории и искусству Древнего Египта. Бривземниекс, Балодис, Лейниекс, Спекке работали кроме того и учителями в гимназиях и других учебных заведениях Москвы.

Всего же с 1880-х гг. до 1917 г. в разных учебных заведениях Москвы работало около полусотни учителей-латышей.

В 1883 г. латышские студенты университета организовали общество «Austrums». А с начала 1885 г. по инициативе Валдемарса начал выходить литературный и научно-популярный журнал «Austrums», популярный среди латышей и в Латвии, и по всей стране.

Несколько лет (1885-1887 гг.) журнал значился университетским периодическим изданием, печатался в университетской типографии, а его главным редактором был младший соратник Валдемарса — лектор немецкого языка университета Екабс Велме.

Кстати, официальный адрес редакции был указан именно по адресу квартиры Велме в 4-м Сыромятническом переулке недалеко от Курского вокзала за Садовом кольцом.

С воспитанием молодого поколения латышской интеллигенции в Москве, как уже говорилось, была связана научная и общественная деятельность К. Валдемарса. С 1871 г. и до смерти в декабре 1891 г. он жил в доме Сытина на ул. Мясницкой, 22, во флигеле, выходившем одним фасадом на Кривоколенный переулок.

Сюда регулярно приходили латыши всех возрастов и рода занятий. Здесь обсуждались материалы для ж. «Austrums» Часто у Валдемарса собиралась молодежь — пили чай и дискутировали по разным актуальным вопросам. быть вовлеченным в обсуждение актуальных тем и сюжетов для журнала «Austrums».

Почти двадцать лет квартира Валдемарса была и своеобразной «штаб-квартирой» Императорского Общества содействию русскому торговому мореходству, сыгравшего огромную роль в развитии торгового флота и мореходного образования в России.

Валдемарс был инициатором и бессменным (1873-1891 г.г.) секретарем-делопроизводителем Общества. В его правление входил и Ф. Бривземниекс. Общество сыграло большую роль и для развития мореходства в Латвии.

- Какие еще места, связанные с латышами и латышской культурой, размещались в историческом центре Москвы?

— Давайте тогда вернемся на Мясницкую улицу. В доме 15 (дом со Львом) в 1915 г. находилось эвакуированное из Риги Латышское Сельскохозяйственное общество, во главе которого стоял З.-А. Мейеровицс. 

Более 30 лет с начала 1870-х гг. на углу Мясницкой и Милютинского переулка находился магазин цветочных и овощных семян, принадлежавший отцу и сыну Иммерсам. В магазине и в самом цветочном хозяйстве работало до 30 латышей. Семенной фонд, созданный латышскими селекционерами Иммерсами, считался одним из лучших в городе. Именно поэтому они долгие годы были среди основных поставщиков императорского двора.

А в другом конце Мясницкой в прошлом веке находились Всероссийские художественно-технические мастерские (ВХУТЕМАС), где в 1920-х — 1930-х гг. преподавали художники Александр Древиньш и Густав Клуцис. На другой стороне Мясницкой, в Московском Почтамте уже в 1862 г. начали работать Мартиньш Круминьш и два его сына. Их потомки работали на ответственных должностях в разных отделах Почтамта до начала Первой мировой войны. Всего же только в 1880-х гг. среди сотрудников московского Почтамта числились более 40 латышей. Да и начальником телеграфа в начале 1890-х гг. был один из названных учеников Валдемарса Ансис Бандревич.

Чистопрудный бульвар, который буквально примыкает к Мясницкой улице, хранит память и о латышах-музыкантах.

В 1912 году в доме № 15 начали работать музыкальные курсы педагога, композитора и одного из основателей латышских Праздников песни Эрнеста Вигнерса. А в соседнем доме в начале прошлого века открыл музыкальные курсы друг Вигнерса пианист и педагог Адолфс Бетиньш.

Часто сюда наведывался и брат Адолфса — профессор Московской консерватории Людвиг Бетиньш.

В 1907 г. на Чистых прудах родился и вырос сын настройщика музыкальных инструментов Екабса Лиепиньша известный впоследствии и в России, и в Латвии композитор Анатолий Лепин.

Кстати, говоря о музыке, следует упомянуть и магазин музыкальных инструментов фабрики роялей и пианино Петра Карклина (Петериса Карклиньша), находившийся в последней четверти 19 в. рядом с Петровкой на ул. Петровские линии.

В переулках между Мясницкой и Чистыми прудами рядом с посольством Латвии после революции 1917 г. было несколько домов, где тоже проживали латышские семьи, члены которых работали на предприятиях, в различных учреждениях и организациях города. Там почти всю жизнь прожила археолог, исследовательница древнего Новгорода Гайда Вицуп (Авдусина).

- А какие районы города за Садовым кольцом связаны с нашими земляками в Москве?

— Я уже упомянула о доме Е. Велме, где была редакция журнала «Аustrums». Подробнее скажу о районе улицы Плющихи, примыкающем к Садовому кольцу сразу за Смоленским бульваром. В последние годы своей жизни, в 1884-1886 гг., на Плющихе в доме по Второму Благовещенскому переулку постоянно бывал патриарх латышского национального возрождения Каспарс Биезбардис. В Москву он приехал после смерти старшего сына Максимилиана, чтобы помогать невестке воспитывать его шестерых детей.

Хотя жил он на Арбате у второго сына Владимира, который вместе с умершим братом открыл магазин аптекарских товаров, но каждый день приходил заниматься с внуками.

Рядом с Плющихой, между Земледельческим переулком и Смоленским бульваром, в XIX — начале ХХ в. располагалось Земледельческое училище императорского Сельскохозяйственного общества. Среди преподавателей немецкого языка в конце XIX — начале ХХ в. было четыре латыша, в том числе и член «ближнего круга» К. Валдемарса Петерис Сиетиньсонс. Выпускником этого училища стал и будущий известный дипломат Латвийской Республики Вилис Шуманис.

В конце Плющихи, около Девичьего поля, находится еще один так называемый «латышский» дом. Здесь в 1915 г. поселили инженерно-технический персонал эвакуированного из Риги завода «Каучук». А для рабочих обустроили общежития неподалеку — на Погодинской улице. К концу 1930-х годов профессиональный состав жильцов изменился, тем не менее, жильцов из Латвии в нем оставалось сравнительно много.

В 1937 г., после начала массовых репрессий, одновременно были арестованы 15 жителей дома, который соседи поспешили окрестить «домом латышского шпиона». Но у террора, как известно, национальности нет. Чуть позже были арестованы жильцы самых различных национальностей этого мирного «латышского дворика».

Дом «Латышского шпиона» на ул. Плющиха около Девичьего поля.
Е.Назарова
Дом «Латышского шпиона» на ул. Плющиха около Девичьего поля.

В 1937 г. на Девичьем поле было завершено строительство нового здания Общевойсковой академии РККА им. Фрунзе. В годы существования академии среди командно-преподавательского состава было много латышей.

В 1925-1932 гг. начальником и комиссаром академии был комкор Роберт Эйдеман (Робертс Эйдеманис) — поэт и кумир латышской молодежи столицы. Начальниками факультетов и кафедр, преподавателями в разные годы были крупные военные деятели Юкумс Вациетис, Жанис Улманис, Янис Ринке, Карлис Звайгзне. Все они трагически погибли в годы сталинских репрессий 1937-1938 гг.

Рядом с Плющихой, на Смоленском бульваре в доме 5 находился еще один латышский дом, известный как «дом Прометея», В 1936 г. здесь построили новое здание для общества «Prometejs» и театра «Skatuve». Переезд еще не был полностью завершен, когда начались аресты. Латышский центр перестал существовать, так и не успев развернуть здесь свою работу.

А для читателей сайта и гостей российской столицы стоит добавить, что с прошлого года в Московском обществе латышской культуры стали проводить пешие экскурсии по латышским местам Москвы.