– Г-н Алексеев, давайте начнем с позитива. На Ваш взгляд, что-нибудь хорошее в Латвии в этом году произошло?
– Сложный вопрос вы задаете! Лето было очень хорошее. Я 50 лет живу в Латвии, не припомню, чтобы с начала мая до середины октября держалась летняя погода, как в Сочи. Такого еще не бывало!
– Это прекрасно. А в общественно-политической жизни?
– В общественной жизни Латвия таким "летом" похвастаться не может. Она сейчас демонстрирует, особенно в политической жизни, развал, шатание, брожение и так далее. В октябре были выборы в Сейм – до сих пор в Латвии нет правительства. Не утвержден бюджет. Каждая из шести партий тянет одеяло на себя – ничего не получается, договориться не могут. Ничего хорошего не удастся в этом плане. Уже каникулы, они уже разъехались по хуторам. Пить водку.
В общественной жизни в этом году была мощнейшая психологическая и даже физическая атака на журналистов, на общественных деятелей. Александр Гапоненко, доктор наук, отсидел четыре месяца в тюрьме – за то, что его заподозрили в шпионаже в пользу России. Такая у нас есть статья, принятая два года назад – "шпионаж-лайт". Она предполагает, что преступлением может считаться "работа на пользу иностранного государства, наносящая вред Латвии".
Ваш покорный слуга тоже двое суток отсидел на тюремной шконке, тоже находится под следствием, невыездной, под полицейским контролем. Уже второй год пошел с того момента, как на меня начались гонения. Уже два дела, уже шесть статей мне пришили. Я журналист, я пишу независимо – то, что не нравится нашим властям.
– Насчет гонений на журналистов… Понятно, что от осуждений со стороны МИД РФ латвийским властям ни холодно, ни жарко. Но ведь есть и критика со стороны международных организаций – ООН, правозащитных… Это имеет какое-то воздействие на сознание власть имущих?
– Возможно, имело бы, но такой критики толком нет. Я не вижу, чтобы международные правозащитные организации каким-либо образом вступались за русских. Вот если бы здесь сидел, условно, одноногий черный гей – тогда бы шум стоял до потолка. Носились бы все правозащитники мира.
Ну, а поскольку здесь русские журналисты, а уровень русофобии в области, в которой находится Латвия – в Европе, на "цивилизованном Западе" – предельный, мы все прекрасно видим, что бороться можно за какого-нибудь Сенцова, а за журналистов, которых держат без суда и следствия месяцами, а то и годами, в тюрьме ни одна правозащитная организация не вступается, потому что это русские журналисты.
– На будущий год ожидаются какие-нибудь позитивные сдвиги в этом отношении? Или сплошной мрак?
– Не думаю… Последние события в Литве, где арестованы шесть человек, включая [лидера "Социалистического народного фронта Литвы" Альгирдаса] Палецкиса, который сидит сейчас в тюрьме тихонько-тихонько, так, что даже родня молчит, потому что родню запугали… Дана команда "фас".
Объявлена гибридная война. А гибридная война – это информационная война в том числе. Мы, журналисты, публицисты, участвуем в ней. И мы стали реальными врагами. Я думаю, будет только хуже. Будут закрываться СМИ, будут закрываться конкретные люди. Система пошла вразнос и уже перешла ту грань, за которой начинается беспредел. Назад уже не вернуться. Начинается обыкновенный фашизм.
– В этом году был принят ряд дискриминационных законов – в частности, о труде, об образовании. Ситуацию уже никак не исправить?
– Нет политической силы, которая бы это исправила. Нет политической воли у латвийского народа. Латышей большинство в нашей стране. Хотя и нелатышей немало – больше, чем треть. Но поскольку большинство… Они считают, что демократия – это когда все решает большинство. Когда все большинством голосов. На самом деле демократия – это когда учитываются мнения всех.
Большинство, особенно в национальных вопросах, не является решающим голосом. Так положено в цивилизованных странах. Здесь цивилизованного подхода нет. И не будет. Если до сих пор за годы независимости власти старались удержаться от дискриминационных варварских решений, то сейчас, похоже, им на это дан карт-бланш: делайте, что хотите, с этими русскими. Как результат, русские отсюда в товарных количествах разбегаются. Думаю, в общем-то, и правильно.
Могу сказать, что, если бы я сейчас не был под полицейским надзором, под подпиской о невыезде, я бы уже тоже сидел на чемоданах. Пока там у них что-нибудь в мозгу щелкнет, пока что-нибудь изменится, моя и жизнь пройдет.
Такой мой прогноз. Будет только хуже.
– Ожидать новых арестов?
– Да.
– Как думаете, на Вас продолжат оказывать давление?
– Конечно. Год идет следствие по первому делу. Дело еще не в суде. Оно еще в прокуратуре. Потом оно дойдет до суда. Будет первый суд. Потом кассация-апелляция, потом второй суд, третий, подоспеет второе дело. Это будет годами. Предполагаю, что раньше, чем через два года, я не решу этих своих проблем. Два года – это много. В демократической стране я не имею права выехать. И на Новый год сходить к друзьям не могу – по условиям полицейского надзора, должен сидеть дома с 23:00. Они приходят ко мне, проверяют, дома ли я.
– Возвращаясь к разговору о формировании правительства. Как скоро партиям удастся договориться? Удастся ли вообще? Или будут перевыборы, как прогнозируют некоторые политологи?
– Думаю, к перевыборам это вряд ли приведет. Мало кто сможет найти деньги на новую выборную кампанию. Они все будут держаться. Сейчас они просто ждут, когда куратор из посольства США выдаст им список и скажет: этого сюда, того сюда, этого сюда.
Но поскольку сейчас США Латвия интересует не очень… ну, никогда не интересовала. Но в данном случае у них достаточно проблем, кроме Латвии. Поэтому процесс не идет, никто никак не стукнет кулаком. Вообще, я думаю, в конце концов, это произойдет. Им надоест смотреть на цирк. Скажут, хорош дурня валять.
– А что с экономикой? Будущий год непростой – Brexit сулит проблемы, евродотации могут сократить… Ухудшится ли экономическое положение Латвии в будущем году?
– Оно перманентно ухудшается. Отсюда уезжает экономически активное население – причем массово. Если мы посмотрим по последней переписи 2013 года, у нас 1,88 млн населения. Сейчас, я думаю, вряд ли 1,5 млн наберется. А поскольку уезжает молодежь… Мои все трое детей уехали. Остаются старички, пенсионеры. Ну и чиновники со своими детьми, которые более-менее пристроены. Но этот класс общества не является основным производителем материальных благ. Собственно, с экономикой такая история – все закрывается. Можно пройтись по Риге. Сейчас предпраздничные дни – пустой город. Пустые кафе. Много закрытых. Даже малый бизнес, даже в праздники увял, затих.
С Brexit Латвия сильно потеряет, поскольку в Европарламенте активно обсуждается снижение дотаций всем "развивающимся молодым демократиям" – вроде Прибалтики там, Болгарии, которые сосут бюджет ЕС, фонды, дотации. А поскольку это существенная часть бюджета, поддерживающая инфраструктуру в стране, по сокращению этого финансирования ничего хорошего не будет. Взять те же дороги, которые у нас ремонтируются фондом ЕС. Процентов 70 денег там не наши, а европейские. Они исчезнут – и дороги тоже исчезнут.
– В целом тенденции этого года сохранятся в следующем году?
– Да, сохранятся. Нет особенного выбора. Не забьет в Латвии нефтяной фонтан. Не появится свой Цукерберг, который построит здесь кремние-силиконовую долину. Этого ждать не приходится. А что еще?
– Может быть, широкие народные массы оживятся из-за экономической ситуации? Если уж политика для них не столь важна…
– Они оживляются только в одном направлении – в сторону Рижского аэропорта с чемоданами. Как показывает практика, экономически активные люди активны и в общественной жизни. И они уезжают. И русские, и латыши.