У Latvijas Gāze и российского "Газпрома" – тесные связи и ежедневный контакт, и латвийская газовая компания, судя по всему, не намерена отказываться от своего крупнейшего акционера. О подробностях сотрудничества с Россией и другими странами, а также об особенностях работы газового рынка в прибалтийской республике Baltnews рассказал бывший премьер-министр Латвии, председатель правления Latvijas Gāze Айгар Калвитис.
– Г-н Калвитис, с 1 января 2020 года планируется запустить единый газовый рынок с Финляндией, Эстонией, Латвией. Что произойдет с ценами на газ?
– Если бы кто-то мог ответить на этот вопрос, он был бы богатым человеком. Я не знаю, какая конъюнктура будет на мировом рынке и что произойдет. Например, в прошлом году были рекордные цены на газ, вне зависимости, был общий рынок или не было. Сейчас цены упали, по сравнению с прошлым годом они ниже примерно на 30%. Предполагать, что они увеличатся, я не могу. Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, потому что не знаю, какая будет ситуация.
На цену газа влияет не создание общего рынка, а совсем другие факторы, которые происходят не в нашем регионе. В этот момент цены на газ низкие – они, я думаю, ниже, чем в 2017 году. С 1 января я тоже не прогнозирую, что будет большой скачок цен. Скорее всего, они не вырастут.
– Можете объяснить, как будет функционировать этот единый газовый рынок?
– Так же, как функционирует на сегодняшний день рынок Латвии и Эстонии, так будет функционировать, скорее всего, рынок Финляндии, Эстонии и Латвии.
Конечно, поначалу будут какие-нибудь неясности, ведь это новый регион и так далее.
Практически будет единая газовая зона: газ будет свободно продаваться и транспортироваться по всей Финляндии, Эстонии и Латвии. Я вижу в этом очень хорошую перспективу не только для Latvijas Gāze, но и вообще для газового снабжения.
– В 2009 году премьеры трех прибалтийских республик подписали план действий по достижению энергонезависимости от России. В этой инициативе по единому газовому рынку есть Финляндия, но нет Литвы. Где эта согласованность действий и должна ли она вообще в этой ситуации быть между тремя прибалтийскими республиками?
– Любые соглашения должны как-то соответствовать экономическим интересам, скорее всего. Я думаю, что у Литвы сегодня есть другой концепт снабжения газом.
Надо понимать, что Эстонию, Латвию и Финляндию снабжает "Газпром", на данный момент главный поставщик газа.
Уже два или три года как "Газпром" потерял половину или даже больше литовского рынка. В связи с Клайпедским терминалом там есть много поставщиков.
Из-за этого, скорее всего, Литва считает, что им на данный момент не выгодно присоединиться к нашей торговой зоне. Но я не исключаю, что в будущее время это произойдет.
– В последнее время в Инчукалнс по магистральному газопроводу поступает газ из терминала сжиженного газа в Клайпеде. На каких основаниях Литва хранит газ в этом газохранилище и идет ли литовский газ на рынок Латвии?
– Да, он поступает. А хранит Литва на таких же основаниях, на каких и мы храним газ, потому что Инчукалнс для всех владельцев газа предоставляет одинаковые условия. Что "Газпром" хранит, что Latvijas Gāze, что Eesti Gaas, что литовцы, – все на единых условиях.
Свое обеспечение газом они осуществляют с терминала, и газ надо где-то хранить. Поэтому они вернулись к тому, что хранят его в Инчукалнсе. Так что это для них необходимость.
– В Латвии планируют построить СПГ-терминал в Скулте. Вы говорили о том, что он будет способен конкурировать с Литвой. В чем заключается конкурентное преимущество Латвии?
– Скажу сразу, что это не наш проект. Я не могу комментировать инициативы других людей, и поскольку это проект не Latvijas Gāze, я особо об этом ничего не знаю.
Но что может произойти чисто теоретически… Если этот терминал будет построен и соединен с подземным хранилищем, это будет большим преимуществом, потому что газ сразу попадает в подземное хранилище для хранения и дальнейшего использования. По сравнению с литовским проектом (ПРГУ Independence – прим. Baltnews), это корабль, газ с корабля надо регазифицировать, а потом еще куда-то транспортировать, и это намного повышает расходы.
Еще раз могу только повторить то, что это не наш проект, я ничего о нем не знаю, только слышал так же, как вы. Но, конечно, нахождение близко к Инчукалнскому хранилищу даст ему большие экономические преимущества.
– В СМИ появилась информация, что в латвийский СПГ-терминал готов инвестировать Kogas, один из крупнейших партнеров "Газпрома". Недавно они подписали соглашение о реализации совместных газовых проектов по СПГ. На ваш взгляд, есть ли здесь – в подписании соглашения – связь с терминалом в Скулте?
– Нет такого партнера еще. Пока идут переговоры, договоренности неясны. Я не вижу прямой связи, но, конечно, если они будут инвесторами, то не исключено, что будет и покупаться газ, который производится "Газпромом". Но об этом можно будет говорить, если проект действительно состоится, и Kogas будет инвестором. Но на данный момент такой информации ни у кого нет. Есть только желание их привлечь.
– "Газпром" является крупнейшим акционером Latvijas Gāze с 34%. Также "Газпром" владеет 34% акций оператора ГТС-Латвии и Инчукалнса – Conexus Baltic Gird. По газовому закону, в 2017 году "Газпром" должен был продать оба пакета акций латвийским юридическим лицам, но этого до сих пор не произошло. Причем, насколько известно, "Газпром" заявил о готовности провести эту сделку. Но акции не продаются и не покупаются. Что сейчас происходит у Latvijas Gāze с "Газпромом"?
– Во-первых, вы не правы. Надо продавать один из пакетов, не оба. Они сейчас уже несколько лет в процессе продажи акций Conexus, не Latvijas Gāze.
Так что, "Газпром" у нас акционер, другой информации у нас нет. А насчет их частной сделки, о продаже их акций – к ним Latvijas Gāze не имеет никакого отношения. Я не знаю, как этот процесс проходит и когда он будет завершен.
– Как вы оцениваете взаимоотношения Latvijas Gāze и "Газпрома"?
– "Газпром" – наш крупнейший акционер, у нас ежедневный контакт. Мы покупаем и продаем газпромовский газ, потому у нас очень тесные связи и никаких сигналов, чтобы "Газпром" хотел уйти из Latvijas Gāze, я не слышал.
– Какое у вас отношению к проекту "Северный поток–2", реализуемому "Газпромом"?
– Мы не имеем никакого отношения к этому проекту, поэтому я никакие комментарии дать не могу.
– Ваша позиция, может быть, созвучна, например, с позицией латвийского правительства?
– У меня нет позиции [по этому проекту], поскольку это не касается интересов Latvijas Gāze. Мы никоим образом не вовлечены в этот проект и не имеем никакого отношения к нему, потому у меня, как у председателя [правления] Latvijas Gāze, нет никакого отношения к этому проекту, я не могу его комментировать.
– Как, на ваш взгляд, прошел процесс либерализации рынка? Какие его главные итоги?
– Я думаю, прошел очень быстро. Нелегкий процесс, особенно для Latvijas Gāze, которой надо было разделить три разные компании. Я думаю, мы с этой задачей справились.
Этот год показывает, что система функционирует.
Есть, конечно, вопросы, которые в будущем предстоит решить: взаимодействие между всеми субъектами газоснабжения. Но пройдет пару лет, и эти проблемы, скорее всего, тоже будут идентифицированы и будет какой-то результат.
То есть сможем избежать тех несогласий, которые были в этом и прошлом году. Я думаю, что все происходит более или менее контролируемо.
В то же время могу сказать, что этот результат повлиял на потребителей… Думаю, что для потребителей ситуация стала намного сложнее, чем она была. Даже для нас она намного сложнее. В то же время есть выбор. Вопрос, какую цену мы платим за этот выбор. Так что газовый рынок функционирует, никаких взрывов, сбоев поставок не было. Прошел [процесс либерализации] нормально, но очень быстро и нервно, и конечно, нелегко.
– Быстро в данном случае – минус?
– Да. Не все можно было продумать. Приходилось на ходу менять некоторые вещи.
– Критики России очень любят советовать принять модель свободного, либерального газового рынка. Как вы считаете, России стоит к этому совету прислушаться – либерализовать свой газовый рынок?
– Не могу ответить за другую страну.
– Интересует ваше видение не как представителя компании Latvijas Gāze, а как специалиста и профессионала.
– В каждом регионе есть какие-то свои традиции.
Я знаю, что в России много газовых производителей. Я понимаю, что этот рынок более и менее тоже функционирует, там не только газпромовский газ продается.
В таком виде, как в Европе рынок, скорее всего, в России не будет, он будет другой. В целом, я не вникал в российскую проблематику. Но то, что я знаю, что в России торгуется разный газ, – точно.
– По итогам процесса либерализации рынка, какие новые поставщики в Латвии появились? Появились ли они вообще?
– Торговых компаний много. Происхождение газа, скорее всего, – газпромовский газ, Equinor, то есть норвежский газ, "Новатэк", еще какие-то компании Литве поставляют, который впоследствии попадает к нам. Понимаете, в трубе газ смешивается, и разобраться, какой газ, понять, какой попадает к нам, откуда именно и куда идет, невозможно.
Наружные поставщики: в этом году продавал газ Литве "Новатэк", Equinor, "Газпром" и, скорее всего, еще есть какие-то компании, которые поставляли газ в Клайпеду. На нашем рынке это торговцы, которые перекупают газ и продают.
– За какие функции сейчас отвечает Latvijas Gāze после того, как из нее вышли две дочерние компании?
– Одна дочерняя компания, вторая, вообще независимая – Conexus Baltic Grid.
– Чтобы не было некорректных данных, можете объяснить, как это все произошло?
– Реформа газовой индустрии проходила таким образом, что надо было отделить транспортную систему и хранилище от торговли и распределительных сетей.
Мы вначале разделили компанию на две части: Latvijas Gāze и Conexus Baltic Grid. Осталась Latvijas Gāze. В нее входили распределительные сети и торговля.
Вторая часть, которая стала полностью независимой и из которой "Газпрому" надо уходить, поскольку они могут только в одной остаться, это Conexus Baltic Grid – газотранспортные магистрали и хранилище.
На втором этапе Latvijas Gāze разделилась еще на две части. Распределительные сети отдельно, где доступ всем торговцам должен быть, и это наша дочерняя компания. Latvijas Gāze осталась как компания, которая торгует газом. Но на таких же условиях, как любой другой торговец Латвии.
– То есть вы занимаетесь только трейдингом и к газовой инфраструктуре не имеете никакого отношения?
– Никакого отношения не имеем.
– Какие у компании дальнейшие планы по развитию?
– Мы думаем о новых рынках, очень активно работаем на балтийском рынке, с большой надеждой смотрим на финский рынок. В 2022 году будет присоединена Польша через Литву, и тогда будет возможность попасть на европейские рынки. Нам надо торговать газом, этим мы и занимаемся.
– Какие новые рынки, кроме Финляндии и Польши, вас интересуют?
– Мы не можем, например, продавать в Португалию газ. Слишком далеко. Скорее всего, соседние рынки. Других у нас нет.
– Литва, Эстония?
– Эстония и Литва, само собой, сейчас Финляндия и в будущем Польша.