Проведший 22 месяца под надзором полиции и подпиской о невыезде из Латвии главный редактор портала IMHOClub Юрий Алексеев ныне больше не находится под этими ограничениями. Но уголовные дела против него все еще не прекращены. О том, как продвигаются разбирательства по уголовным делам, о своих злоключениях и планах на будущее, а также о том, есть ли свобода слова в Латвии, не потерявший боевого духа журналист Юрий Алексеев рассказал порталу Baltnews.
– Г-н Алексеев, почти два года вы были под полицейским надзором и подпиской о невыезде. Почему к вам были применены такие ограничения?
– Без малого три года назад, в декабре 2017 года, ранним утром три человека в масках и один без нее задержали меня на улице. Оказалось, против меня было заведено уголовное дело по разжиганию национальной розни с помощью комментариев в интернете. Взяли меня у дома, привели домой и провели обыск, во время которого в одном из фонариков на моем подвесном потолке нашли патроны к пистолету Макарова. Я думаю, патроны эти были мне подброшены. Фонариков в потолке у меня одиннадцать штук, а начали искать в самом дальнем углу и внезапно сразу нашли.
Год проводилась экспертиза, и на патронах не нашли не то что моих отпечатков, но даже моего генетического материала. По идее, мне следовало их засовывать под потолок, одевшись в коронавирусный костюм. Ведь если человек живет в квартире, то его генетический материал должен быть во всем этом помещении. Но патроны эти оказались стерильны.
Что касается комментариев в интернете, которые были отправлены с моего IP адреса, с призывами убивать латышей, – они тоже явно не были написаны мной. Там был настолько безграмотный русский язык, которым я просто не пользуюсь. Кроме этого, я уже тридцать лет журналист и написал огромное количество статей, где никогда не позволял себе таких высказываний. А тут в течение месяца вдруг полностью изменил свою позицию.
Для нормального следователя это объяснилось бы просто: скорее всего, кто-то узнал мой пароль wi-fi и из подъезда что-то там написал. Мой пароль простой, подобрать его можно. Да и он был просто написан на бумажке, наклеенной к монитору. Думаю, сами работники Службы госбезопасности (СГБ), возбудившие против меня это дело, комментарии и написали, как и подбросили мне патроны, незаконно проникнув в мою квартиру.
Но дело против меня все же завели. А через год "пришили" мне дело о детской порнографии, когда, изъяв мои компьютеры и жесткие диски, нашли фотографии моих детей, купающихся голыми в речке. Естественно, что повод был явно "шит белыми нитками".
И в ноябре 2018 года ко мне опять вломились с обыском, теперь уже инкриминируя куда более серьезное преступление – нанесение вреда Латвийской Республике организованной группой лиц по предварительному сговору. По которому может быть от пяти до пятнадцати лет заключения. Также мне инкриминировали деятельность на пользу иного государства, в моем случае России, и оправдание преступлений СССР против человечности во время Второй мировой войны.
Вообще третья статья довольно интересная, ведь ни один суд преступлений за СССР не признал. То есть выходит, что преступлений нет, а статья есть. Ладно, главное здесь не это, а как раз первая статья – нанесение вреда Латвии. По ней меня закрыли крепко. Два года подписки о невыезде, обязательное пребывание ночью дома и полицейский надзор, в рамках которого я должен был три раза в неделю через весь город ездить в полицейский участок отмечаться. А причины этого простые – СГБ очень не нравилась деятельность моего сайта imhoclub.lv, на котором мне также было запрещено публиковаться и редактировать статьи. По их мнению, деятельность этого сайта вредит Латвии.
– Получается, состава преступления не нашли, раз с вас сняли все ограничения?
– А вот здесь начинается самое интересное. Уголовно-процессуальный кодекс Латвийской Республики ограничивает по этой тяжелой статье срок содержания под надзором и подписку о невыезде 22 месяцами. После этого есть три варианта: следствие должно передать дело в прокуратуру, и дальше о мере пресечения решает прокурор; второе – следствие идет в суд и просит продлить ограничения, но это уже решает судья; ну и третий вариант – ни того, ни другого, и тогда эти ограничения снимаются автоматически.
Ни первого, ни второго представители СГБ не сделали. Я думаю, что в суд они не пошли, потому что тащить туда те измышления, что они придумали, им было совсем стыдно. Они понимали, что никакой суд это не примет, а к прокурору, мне кажется, они все-таки пошли. Но прокурор, фигурально выражаясь, кинул им это дело в голову. У меня такое подозрение, потому что они очень долго тянули с ответом, сняты ограничения или нет. Кстати, мне так ответ и не прислали, пока мой адвокат не написала им конкретное требование. Лишь тогда я получил письмо, что в течение восьми дней я могу за этой бумагой прийти. Я сходил, и следователь Ределис вручил мне документ, где было сказано, что ограничения с меня сняты.
О поиске состава преступления могу сказать, что за все это время, пока шло следствие, меня никуда не вызывали и не допрашивали, кроме самого первого случая, когда меня задержали. Тогда да, меня привезли в изолятор временного содержания (ИВС) и посадили в камеру на двое суток. Интересно, что при мне этот ИВС был почти пуст. Где-то там, через две-три камеры, я слышал какие-то голоса, но почему-то ко мне в камеру подсадили наркомана в ломке. Понятно, что мне хотели устроить веселые двое суток, ведь наркоман в ломке – это очень непростой сосед, который лишь по потолку не ходил, настолько ему было плохо.
Камера была размером с мою ванную, и отдохнуть от его стонов я мог один раз, когда меня выпустили во двор на прогулку на час. Я думаю, что меня хотели запаковать, как Александра Гапоненко, примерно на полгода, но судья все-таки решила, что нет смысла этого делать, можно обойтись полицейским надзором, чему даже мой адвокат была очень удивлена. После решения суда никаких действий против меня больше не велось – меня не вызывали на допрос, не запрашивали какие-то данные. Только в очередной раз изъяли телефоны, компьютерную технику, жесткие диски и другие носители информации, которые, кстати, до сих пор не вернули.
Я спросил следователя, когда их отдадут. Он ответил, что они, скорее всего, будут вещдоками. Какими вещдоками? Они были куплены за полгода до начала дела, и там почти нет никакой информации – ведь это уже третий раз, когда у меня изымали всю технику. А обвинение основывается на том, что десять лет назад я запустил сайт imhoclub.lv. Этот сайт не опубликовал ни одной буквы запрещенного контента не только в статьях, но и в комментариях. На этот счет у меня была очень жесткая модерация. Получается, что никаких претензий к содержанию сайта нет, но его организация – это нанесение вреда Латвийской Республике, и от пяти до пятнадцати лет.
– В каком состоянии сейчас находятся ваши дела? С вас сняты обвинения?
– Нет, все дела против меня не закрыты, и по нашему законодательству их могут тащить еще очень долго. Ограничений на это нет. Да, конечно, там есть срок давности, но он составляет лет пятнадцать-двадцать. Думаю, я до этого не доживу. Мой адвокат написала требование о закрытии дела, поскольку никаких следственных действий не проводится. Но ответ пришел, что оснований его закрывать нет. Так что дело продолжается.
Правда, радует, что с меня сняты ограничения, и это значит, что и нечего предъявить. Однако тянуть будут до последнего, вешая на меня статью, чтобы в какой-то момент ко мне опять можно было прийти, устроить обыск, потащить на допрос, ограничить свободу – то есть по возможности усложнить мне жизнь.
Я не представляю себе такого суда, даже самого пристрастного и национально озабоченного, который может за организацию дискуссионного клуба в интернете "пришить" статью о нанесении вреда Латвийской Республике. В таком случае, давайте будем судить и Марка Цукерберга, он же тоже сделал интернет-площадку Facebook, где люди публикуют свои мнения, спорят, обсуждают актуальные вопросы. Или что, получается, в Facebook это обсуждать можно, а на IMHOClub нельзя? Ведь это явный бред.
По первому делу, по патронам и разжиганию, уже начались суды.
Первый суд назначили на 25 февраля этого года, и заседание длилось 15 минут. На нем зачитали обвинительное заключение и перенесли следующее заседание на 28 мая. В мае заслушали двух свидетелей, что заняло примерно 40 минут, и опять перенесли заседание уже на 29 сентября. Там опять выступили лишь два свидетеля, и теперь четвертое заседание пройдет 16 февраля 2021 года. Я предполагаю, что оно тоже займет полчаса.
Итого три заседания в год по полчаса. Как говорит мой адвокат, таких заседаний может быть пятнадцать, а то и больше. То есть минимум пять лет, ведь там тоже доказать мою виновность ну никак не получится. Но тянуть будут, сколько смогут. Да еще сделали суд закрытым для прессы из-за "детской порнографии".
Это будет такое медленное и закрытое латышское правосудие, или четко направленная против меня политика. Ведь если бы против меня реально можно было что-то найти, я бы реально совершил какое-то преступление, то меня бы уже давно довольно быстро осудили. Логика же здесь простая – зачем меня держать на свободе, если можно засадить.
– По вашему мнению, а в чем причина того, что вас так преследуют уже почти три года?
– Ко мне стали подбираться потихоньку еще раньше. IMHOClub был создан в 2011 году, а в отчет тогда еще Полиции безопасности он первый раз попал уже в 2012 году и с тех пор постоянно там находился. Там сайт называют "подрывным, недружественным Латвии интернет-ресурсом". Его уже тогда хотели закрыть, но докопаться не до чего. Нет там никакого нарушения закона, так что пытаются взяться за меня. Вот и вся причина.
Расчет здесь прост: возьмут меня, остальные могут испугаться публиковаться на этом портале или модерировать его. Однако радует, что расчет не прошел, коллеги подключились к работе портала вместо меня и продолжили его деятельность. Но сейчас я снова туда вернулся, мне разрешено, и я могу опять заниматься любимым делом.
– Есть ли в Латвии свобода слова?
– Нет. В Латвии свободы слова нет однозначно.
Для сравнения: в России могут существовать такие СМИ, как "Дождь", "Эхо Москвы", "Новая газета" и сотни разных интернет-страниц, которые резко оппозиционны государству. А в Латвии такого быть не может в принципе. По моему мнению, в Латвии свобода слова на порядок, а то и на два, ниже. И такие журналисты, как я, или публицисты, как Александр Гапоненко или Владимир Линдерман, подвергаются беспрецедентному прессингу и давлению за абсолютно безобидные вещи, которые в других странах вообще не считаются оппозиционностью.
Я не думаю, что мелкие сошки из СГБ, занимающиеся моим делом, вдруг решили развить такую бурную деятельность. Я считаю, что против меня была конкретная команда сверху. СГБ – это просто инструмент в руках тех, кому принадлежит власть в стране. А власть у нас находится в руках латышских националистов, и политика государства направлена на то, что есть титульная нация, которая должна владеть всем. А тех, кто с этим не согласен, следует прессовать, по закону.
Беспредел есть на уровне процессуальном, но сам процессуальный кодекс устроен так, что беспредел невозможен. Именно по закону можно два года меня держать под подпиской о невыезде и устраивать суд по полчаса три раза в год, чтобы затянуть дело, как можно дольше. И я не исключаю, что приговор будут заслушивать уже мои внуки, а я до этого просто не доживу. Я не могу даже пожаловаться в ЕСПЧ, потому что там принимают жалобу по форме. А по форме нарушения закона нет, хотя, по сути, мы видим – меня преследуют исключительно за мои взгляды.
– Планируете ли вы продолжать свою деятельность?
– Естественно, ведь я уверен, что выиграю это дело. Мое осуждение было бы полным бредом.
Конечно, можно было бы уехать из Латвии. И я думаю, что многие в верхах только этого и ждут, специально подталкивая меня к отъезду. Я очень хорошо понимаю, что не нужен националистической латвийской власти. Что она будет радоваться, если я уеду. Но я такое удовольствие постараюсь ей не доставить.
Я буду находиться в Латвии, сколько смогу, и думаю, что даже смогу пережить эту власть. За последние тридцать лет она довела страну до того, что уже как минимум треть, а то и половина людей отсюда уехала. То были, помимо прочих, и латыши – титульные. Я хочу дождаться, пока последний из них выключит свет в аэропорту.