В сентябре тема «развода» с восточными энергосетями вновь стала актуальной. И проблема — опять в европейском финансировании. Чтобы получить его под этот проект, Латвии, Литве и Эстонии нужно прийти к соглашению о способе синхронизации. Причем сделать это надо, как говорит заместитель председателя Еврокомиссии по вопросам энергетики Марош Шефчович, до 2019 года, когда заканчиваются полномочия нынешнего состава еврокомиссаров.
Но переговоры «балтийских сестер» упорно заходят в тупик. Подписать меморандум в июне снова не вышло. А заинтересованы ли страны Балтии вообще в этой синхронизации? Объективно, если отбросить политическую риторику?
Немного теории
Большинство генераторов электростанций, за исключением солнечных панелей, вырабатывают переменный ток. Такой же ток течет в проводах высоковольтных ЛЭП — и, гораздо меньшего напряжения, в домашних электросетях. Есть разные его виды, но в общем случае его диаграмму можно представить, как синусоиду. Такой ток характеризуется частотой, напряжением, силой тока и еще рядом параметров.
Главное: просто взять и подключить в одну цепь два генератора, вырабатывающих переменный ток — невозможно!
А любая электросеть, это в принципе — генератор с проводами до потребителя. Но даже если напряжение, сила тока и частота в двух сетях совпадают, обязательно должны совпадать и фазы! То есть, пики и спады синусоиды. Иначе, при их значительном несовпадении, оборудование просто выйдет из строя. Для этого и служит процедура синхронизации.
Если требуется подключить друг к другу две несинхронизированные магистральные линии, используется так называемая вставка постоянного тока (ВПТ). В принципе, это электроподстанция, где сначала переменный ток преобразуется в постоянный, а тот в свою очередь — снова в переменный, с нужными параметрами. Оснащена она мощными трансформаторами, выпрямителями, инверторами и прочим, очень дорогостоящим оборудованием. Пока электросети стран Балтии синхронизированы с энергетическим кольцом БРЭЛЛ, именно по такой схеме работают линии NordBalt (Литва-Швеция) и LitPolLink (Литва-Польша), а также EstLink и EstLink 2 (Эстония — Финляндия).
То есть, синхронизируясь с ЕС, страны Балтии автоматически выходят из кольца БРЭЛЛ. И теряют доступ к российскому энергетическому пространству!
И становятся частью европейской энергосистемы ENTSO-E. После этого, чтобы, например, закупить какую-то часть электроэнергии у России или Беларуси, придется строить на этом направлении ВПТ. Брать и там — и там напрямую не получится чисто технически!
«Самим не хватает — а что продаем?»
Сегодня из всех трех стран Балтии полностью обеспечивает себя электричеством только Эстония. Страна даже в плюсе: выработано 24% «лишней» энергии. А поскольку храниться на складе она, разумеется, не может, — то эта электроэнергия пошла на экспорт.
В свою очередь Латвия вынуждена, имея целый каскад ГЭС, ряд крупных ТЭС и «ветряные парки», импортировать 14% электричества.
Но самая проблемная ситуация в Литве. После закрытия «Игналины», страна импортирует около 80% необходимой электроэнергии. И в то же время именно Литва наиболее активно пиарит необходимость синхронизации. Одновременно являясь не только импортером — но и экспортируя энергию на Запад.
Конечно, это не экспорт в классическом понимании… Переток в единой электросети из страны в страну, это нормальная практика. Где-то сейчас его избыток, где-то дефицит; попросту, щелкает реле — и энергия пошла в другом направлении. Смычки с Польшей и Швецией позволяют Литве это делать. Напомним: всего при 20% собственной генерации!
Основной аргумент литовской стороны — падение цен. Как сказал вскоре после их ввода в строй глава электропередающей компании Litgrid Дайнис Вирбицкас, "воздействие новых смычек NordBalt и LitPol Link превысило наши ожидания. Мы с латышами — единственные в Балтийских и Северных странах, где рыночная цена на рынке электроэнергии в прошлом году снизилась. Новые смычки позволили диверсифицировать источники импорта электроэнергии и мы ощутили выгоду от этого с первых дней их эксплуатации…" Насколько такие заявления оправданы?
Ваш корреспондент провел небольшое исследование. Любой желающий при определенном терпении может его повторить.
Сначала надо постараться найти корреляцию между динамикой колебания оптовых цен на бирже электроэнергии Nord Pool Spot (NPS) для стран Балтии — и с теми числами, когда были задействованы LitPol Link и NordBalt, — и с теми, когда «шведская смычка» выходила из строя.
А ломалась она в прошлом году часто. Сразу скажу: зависимости между работой «смычек» — и колебаниями цен замечено не было. Тогда надо взять ту же ценовую динамику — и сравнить ее с колебаниями температуры воздуха в регионе и со временем года. Здесь корреляция прослеживается довольно четко. Рынок как бы резонирует, «дышит», в ответ!
«Искушение русским током»
По данным Litgrid из импортированных Литвой в феврале этого года 78% электроэнергии, 26% пришло из Латвии, Эстонии и Финляндии, 23% из Швеции и «немногим более половины — из третьих стран». То есть, называя вещи своими именами, 51% энергодефицита был покрыт через кольцо БРЭЛЛ. Легко подсчитать, что от общего энергопотребления это составит 40 — 42% без малого.
Но на самом деле процент российской энергии в этих «78 процентах» выше.
Так, в число российской можно добавить и изрядную часть «финской электроэнергии», которая поступает из Финляндии через Эстонию. А в Финляндию она импортируется из России через самую мощную в мире вставку постоянно тока в Выборге (передаваемая мощность — более 1400 МВт; работает с 1981 года). Сама страна большую часть года не покрывает собственной генерацией своих потребностей, закупая недостающее электричество у Швеции и РФ.
То есть, сначала, через ВПТ в Выборге, российская электроэнергия поступает в Финляндию. А потом, через ВПТ на «смычке» EstLink — в Эстонию. После чего начинает фигурировать в сводках уже как «финская». Таким образом, из всей импортированной Литвой в феврале электроэнергии, можно безоговорочно считать европейскими шведские 23% — и часть эстонских 24% положительного энергобаланса! В то же время и Латвия, при дефиците собственной генерации, поставляет в Литву «транзитное» электричество. В Латвию и Эстонию оно подается также напрямую из России.
Еще в 2013 году системные энергооператоры трех «балтийских сестер» пытались договориться об ограничении российской «электрической экспансии». Предусматривалось, что, во-первых, «…продавцы электроэнергии из России и Белоруссии могут продавать электричество в страны Балтии (при помощи соединений между Эстонией и Россией, Латвией и Россией, Литвой и Беларусью, а также Литвой и Калининградом) только при помощи биржи электроэнергии Nord Pool Spot (NPS)». А во-вторых, что «…в соответствии с методикой, согласованной с системными операторами стран Балтии, всё полученное из третьих стран электричество NPS направляет в регион на границе между Литвой и Белоруссией. На эстонской и латвийской границах с Россией возможностей торговли не существует».
Однако, если посмотреть динамическую схему на сайте компании "Augstsprieguma tīkls", видно, что прямой переток энергии до сих пор происходит. И очень наглядно, как он может мгновенно изменить направление на прямо противоположное.
В этом — основная особенность кольца БРЭЛЛ. «Поставщики электроэнергии не могут влиять ни на режим поставки, ни на маршрут, ни на объемы транзита через конкретную страну». Поэтому направление, откуда формально поступила электроэнергия, не является показателем ее происхождения! И если мгновением раньше энергия в Литву поступала через Белоруссию, то уже через секунду тот же поток может быть перенаправлен через Эстонию и Латвию. Этот принцип закладывался в энергосистему БРЭЛЛ изначально; фактически она была и есть — часть единой энергосистемы СССР. Она и создавалась, как единое и эффективное целое!
С учетом вышесказанного, можно с большой долей вероятности предположить, что до 60 — 70% импортированной Литвой электроэнергии — это всё та же «розетка Москвы»… Попросту говоря, Литва экспортирует в Швецию российскую электроэнергию.
Напрашивается естественный вывод. ОБЪЕКТИВНО Литва заинтересована в создании дополнительных энергосмычек с Западом. Заметьте, не в синхронизации — а именно в прокладке новых кабелей и строительстве ВПТ! Иначе страна сразу превращается в энергетическую окраину и теряет роль транзитера.
«И дорого — и "не надо"»…
Смычка NordBalt стоила 550 миллионов евро. Финансировал проект частично Евросоюз, а частично — его участники, Литва и Швеция. Мгновенная максимальная мощность — или, чтобы было понятней, «пропускная способность» кабеля, — 700 МВт. Смычка LitPolLink, мощностью в 500 МВт, обошлась в 370 млн. евро. Ее строительство также велось «вскладчину». Евросоюз оплатил €193,7 млн. Оставшиеся расходы взяли на себя компании, занимающиеся эксплуатацией электросетей Литвы (Litgrid) и Польши (PSE). Поэтому о полном финансировании проекта из европейских денег никто и не говорит!
Проведем несложный расчет… Если в январе нынешнего года Литва потребила, как сообщалось, рекордные за последние 3 года 980 ГВт, то средний объем энергодефицита — 784ГВт (80%). Чтобы передать такое количество энергии, обеим смычкам пришлось бы работать безостановочно, на полной своей мощности и только «на прием», 27,2 дня. Практически весь месяц и только для того, чтобы обеспечить потребности страны!
Что практически нереально: любое оборудование нуждается в техобслуживании, а иногда просто выходит из строя. К тому же рабочая мощность всегда оказывается ниже проектной. Про экспорт транзитного электричества тоже придется забыть. Необходима прокладка новых кабелей, в тех же ценах. Плюс затраты на синхронизацию…
По такой же схеме и в ценах того же порядка строились оба энергомоста Эстония — Финляндия: EstLink и EstLink-2. Строительство второго обошлось в 320 миллионов. Суммарная мощность в 1000 МВт (350 + 650), что способно обеспечить целиком потребности этой, подчеркну, ЭНЕРГОНЕЗАВИСИМОЙ страны, которая дает 100% своей генерации и может свободно пользоваться российским электричеством.
Поэтому Эстония также заинтересована в стабилизации ситуации на нынешнем уровне.
А в чем заинтересована в этой ситуации Латвия? Вот какими соображениями поделился с BaltNews.lv Ивар Зариньш, депутат Сейма, до этого работавший в области энергетики.
Как политик, он считает, что основная проблема Латвии здесь — это отсутствие энергетической стратегии. Выгодная, знакомая нам по очень многим областям ситуация. Можно принимать сегодня одни, завтра — другие решения. Можно ставить перед собой прямо противоположные цели. Например, с одной стороны — дешевая электроэнергия «для народа», а с другой стороны, требующая крупных капиталовложений энергонезависимость страны или дотационная «зеленая энергетика».
Типичная «ситуация мутной воды» очень удобна, привычна и понятна. Вырывая из контекста один — или другой, действительно актуальный аспект, всегда можно продвинуть нужное решение.
Можно писать «проекты» с нулевым или даже отрицательным результатом — и получать под них финансирование. В свою очередь, единая стратегия — это определение «целевого коридора» и последовательной цепочки шагов.
Если ставка на энергонезависимость, это один план действий, если — на дешевое электричество для конкурентоспособного производства, то — совсем другой!
Если некий баланс между ними — то четкое понимание, как далеко мы можем сделать шаг в ту, или иную сторону! Всё остальное, что туда не входит, просто отсекается!
Если Латвия примет участие в масштабном и очень дорогом проекте по синхронизации, то энергетическая стратегия у страны неизбежно появится. Нынешняя стабильная схема энергопотоков — и всего 14% энергодефицита — позволяют не принимать такого решения. Поэтому, сделаю вывод, Латвия будет делать всё, чтобы не договориться со своими «сестрами» по этому вопросу.
Цена вопроса — и суть ответа
Безусловно, оптовая (розничная зависит совсем от иных факторов…) цена на электроэнергию зависит и от диверсификации рынка. Даже при строительстве энергомостов с Западом, вклад каждой из стран-участниц проекта составляет около 100 миллионов евро. После грядущей синхронизации оплачивать строительство ВПТ на восточном направлении, даже частично, Евросоюз, разумеется, не будет. Но своими силами создавать такие подстанции, это слишком дорого.
Так строительство подстанций с обеих сторон кабеля NordBalt обошлось более чем в 200 млн. евро. В сущности, эти подстанции — это и есть одна ВПТ. Только выпрямители и инверторы разнесены в ней по разным берегам моря, а между ними проложен длинный кабель, по которому течет постоянный ток.
Стоимость самой синхронизации, по оценке Ивара Зариньша, могла бы составить порядка миллиарда евро!
А вот, что говорится по поводу ВПТ в Выборге: «Передачу электроэнергии постоянным током выбрали по экономическим соображениям. Если бы использовалась обычная линия с переменным током, электрические системы СССР и Финляндии было бы необходимо синхронизировать. Затраты на синхронизацию превысили бы экономический эффект от экспорта».
То есть, ни состоятельная Финляндия, ни могучий СССР не посчитали в своё время экономически целесообразным решать эту задачу.
Но даже если европейские деньги позволят это осуществить… Чтобы сохранить диверсифицированный рынок после синхронизации, нужна была бы сеть ВПТ во всех трех странах, для работы на восточном направлении. Общие затраты на нее могли бы составить также порядка миллиарда евро.
Из всего, вышесказанного, можно сделать простой и естественный вывод: все три «балтийские сестры» экономически не заинтересованы в выходе из БРЭЛЛ. «Пока можно не делать, то лучше и не делать!» Нынешнее статус-кво объективно всех устраивает.
И те, кто принимает решения, это отлично понимают. Поэтому «договориться» никак не получается. Другое дело — обещания, мелкое лоббирование интересов западных компаний и еще один аспект антироссийской риторики. Но это, действительно, уже совсем иная тема.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен