Организованный партией "Русский союз Латвии" и "Штабом защиты русских школ" митинг в защиту русских школ "Наш выбор" прошел без инцидентов, собрав, по данным полиции, 5 тысяч участников, что в среднем немногим больше предыдущих шествий. Получается, что в рижском протесте участвовал всего один процент русскоязычного населения. К примеру, в Глазго на майских протестах за независимость Шотландии приняло участие порядка 6% городского населения. Далеко и ходить не нужно: первомайская демонстрация против реформы образования русских школ в 2004-м году собрала 20 тысяч человек, что на тот момент перешагнуло планку в 3% от числа русскоязычного населения. 
Реформа по ассимиляции
"Русский союз Латвии" открыто поставил знак тождества между протестом против реформы образования и предвыборным митингом – об этом заявил с трибуны Мирослав Митрофанов. На сцене выступили и депутаты Европарламента из испанских автономных регионов с потенциальными этнополитическими конфликтами, исторически рискующими встать в один ряд с Каталонией, – Галисии и Страны Басков. Видимо, последовав примеру представителей этнических меньшинств Испании, группа мужчин в толпе принялась между собой обсуждать любимые темы, то есть перспективы отделения Латгалии. Кроме речей евродепутатов и кандидатов в Сейм, программа митинга вобрала в себя и традиционные народные гуляния, и детские песни, и отголоски Дня победы – на всю Эспланаду звучала "Катюша". Из толпы раздавались возгласы одобрения и поддержки: участникам акции нравилось.
Собственно, при взгляде на аудиторию, подавляющая часть которой – люди пенсионного возраста, невольно закралось сомнение: может быть, тех, на кого направлена реформа по ассимиляции, если называть вещи своими именами, уже и без нее ассимилировали, ведь как иначе объяснить незаинтересованность молодежи в противостоянии ей? "А что это у тебя за значки на рюкзаке?" – раздается молодой мужской голос, как будто оспаривая мои мысли, что якобы молодежи на митинге нет. "А, это за ЛГБТ, а это за легализацию марихуаны", – равнодушно отвечает парень 15-ти лет, цепляя к этим значкам рядом значок "Штаба защиты русских школ".
Выборы близко
Да, конечно, некое количество школьников определенно присутствовало на акции, были и целые семьи с маленькими детьми. Проблема лишь в том, что пропорция была значительно в пользу последних. Как это оценивать? Когда видишь в шеренге маленькую интеллигентную бабушку с портретом Пушкина, шагающую хоть и решительно, но уже с трудом, становится не до оценок – просто стыдно.
И речь уже не о Шадурскисе: палач всегда считает, что просто выполняет свою работу. Все эти бесконечные митинги говорят прежде всего о нас. Наблюдая за тем, как у одной из русских школ в Иманте представитель "Штаба защиты русских школ" раздает листовки с призывом посетить митинг, я заметила, что многие родители довольно неохотно брали флаеры, а многие и вовсе не реагировали: почему-то это было свойственно в большей мере молодым и стильным мамам. Чуть позже прошла мимо русская мама, разговаривающая на латышском с дочкой, чтобы ребенку в дальнейшем было учиться легче.
К сожалению, речь уже идет о расколе местной русской общины, о ее неоднородности, разобщенности, равнодушии. Речь о том, что дело не только и не столько в общественности, которая – ай-яй-яй – не пришла на митинг. Речь о том, что все прекрасно понимают, что русские школы стали разменной монетой в предвыборных кампаниях не только латышских, но и русских партий. Да и сами русские партии, кажется, борются уже друг с другом, а не с условными шадурскисами.
Космополитизм – новая форма аполитизма молодежи?
Что еще можно сказать в защиту молодых людей? В 2011 году Институт социальных и политических исследований при Латвийском университете выпустил интересный доклад "Национальная идентичность, мобильность и правоспособность", посвященный обзору развития народов Латвии. Обработав массив информации, полученный из опросов и фокус-групп, авторы исследования утверждают, что чувство гражданской ответственности свойственно больше всего двум социальным группам латвийцев: пенсионерам (76%) и молодым людям (75,5%). Более того, молодежь (возрастная категория 18-34) называет участие в выборах второй по важности гражданской ценностью после законопослушания. Такая статистика предполагает, что принятая в политической науке идея о том, что молодежь всегда аполитична, может быть порой общественным мифом.
Так ли уж русские ребята утратили свою идентичность с исторической Родиной? Как показывает то же исследование, группа людей в возрасте 18-24 чувствует большую связь с Россией, нежели старшая группа 25-44 лет. Из этого факта можно сделать вывод о том, что латвийские программы интеграции, реализованные в начале 2000-х годов, не только не выполнили свои задачи, но и дали противоположный эффект, воспитав следующее поколение более лояльным к России, чем предыдущее.
С другой стороны, еще один интересный показатель – усиливающаяся европейская, а не национальная идентичность всех молодых людей Латвии: все больше людей ассоциируют себя с Европой, а не с Латвией или Прибалтикой. Так, о своем европейском самоопределении заявило беспрецедентное число молодых людей – 34,5%. И среди них, несомненно, есть и русские ребята, которые убеждены в том, что в современном мире единственный язык, который следует знать – международный, английский. Поэтому, в отличие от старшего поколения, школьники не видят ничего катастрофического в переходе обучения на латышский язык, ведь он все равно вряд ли в жизни понадобится. В этом контексте космополитизм стал новой формой аполитизма. Как говорят в менеджменте, воздержание от принятия решения – это тоже решение.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен