За последние десятилетия о Лидии Виссарионовне Зверевой было опубликовано множество статей в латвийских СМИ: дочь генерала, первая в России и одна из первых в мире женщин-пилотов, наивысшие летные достижения которой пришлись на период ее жизни в Риге.
Писали о многом, но лишь вскользь — о ее таинственной смерти. А в России появилась неожиданная версия: Лидия Зверева была отравлена; ее, талантливого авиаконструктора, устранила вражеская разведка.
После того, как Лидия Зверева в 1910 году поступила учиться в летную школу «Гамаюн» в Гатчине, то пять раз за пять лет смотрела смерти в лицо. И пять раз смерть проходила мимо.
Первый же самостоятельный полет Лидии Зверевой в летной школе едва не стал для нее последним. Она спокойно повела аэроплан на взлет, и вдруг ее учителя с ужасом увидели, что именно в эти секунды на летное поле внепланово садится военный самолет. Зверева с огромным трудом избежала столкновения.
Тогда ее спасли хладнокровие и точный расчет. А через несколько месяцев вместо нее погиб другой человек. Произошло это так. Ее учитель в школе «Гамаюн» Владимир Слюсаренко, тайно влюбленный в свою ученицу, сделал Лидии Зверевой предложение — быть пассажиркой в первом в истории перелете Санкт-Петербург — Москва.
В том перелете-соревновании участвовали самые известные авиаторы России. Слюсаренко не повезло, вскоре после взлета забарахлил мотор, и летчик вернулся на аэродром. Но вскоре поднялся в воздух снова, так как авиатор Константин Шиманский предложил ему свой аэроплан. Однако, с условием, что не Зверева, а он, Шиманский, будет пассажиром.
Владимир согласился: бывший студент Технологического института был беден и отчаянно нуждался в деньгах. Даже за Лидией Зверевой ухаживать не смел: зачем дочери генерала бедняк? И ради положенных за успешный полет призовых был готов на многое. Так что на сей раз Лидия Зверева осталась на земле, а в полет отправились Слюсаренко и Шиманский.
Когда до Москвы было уже недалеко, мотор отказал, аэроплан упал на землю и сгорел. Константин Шиманский погиб, Слюсаренко сломал обе ноги, но остался жив. Выздоровел к выпуску своей ученицы.
Владимир и Лидия образовали своего рода «бродячий цирк»: ездили по городам Российской империи, за деньги проводили показательные полеты. Весной 1912 года судьба привела их в Ригу. Здесь Лидия Зверева в третий раз подверглась смертельному риску.
Еще в поезде летчица простудилась, температура достигла 39 градусов. Однако работа есть работа: Лидия Зверева за день сбила температуру и сообщила о готовности выступать. 1 апреля 1912 года посмотреть на мастерство женщины-пилота собрались тысячи рижан.
Показательные полеты в Риге производились в то время на ипподроме в Золитуде. Увы, лететь Лидии Виссарионовне пришлось при ураганном ветре. Он снес легкий, из фанеры сделанный аэроплан к трибунам. Чтобы спасти себя и зрителей, в которых мог врезаться самолет, летчица сделала резкий маневр и — редкостное невезенье — попала в этот миг под еще более сильный порыв ветра.
В результате, она оказалась на поле ипподрома, но в перевернутом, упавшем аэроплане. Летчицу выбросило вперед и накрыло обломками. Отважная женщина вполне могла погибнуть, но отделалась сильными ушибами.
И всё же рижское небо в конце концов оказалось для Лидии Виссарионовны счастливым! Она вышла замуж за Владимира Слюсаренко, супруги осуществили давнюю мечту: с помощью большого энтузиаста воздухоплавания, директора засулаукского завода «Мотор» Теодора Калепа открыли в Риге школу воздухоплавания и мастерскую по изготовлению аэропланов. Теперь Слюсаренко мог больше не жаловаться на бедность.
Что это было — начало идиллии или начало трагедии, предопределившее через несколько лет судьбу Лидии Зверевой? Ведь, как уже говорилось, одна из версий ее гибели предполагает, что смерть была связана именно с конструированием аэропланов.
23 мая 1913 года газета «Рижская мысль» писала: «Известный авиатор Слюсаренко на этой неделе совершил в Зосенхофе (Засулауксе — прим. автора) ряд удачных полетов на построенном им аппарате системы «Фарман». Уточним, Слюсаренко не копировал, а усовершенствовал «Фарман». Выпускаемые его мастерской по заказу Военного министерства аэропланы даже стали называть «Фарман-Слюсаренко».
Немногие в Риге в то время знали, что конструированием самолетов занималась в то время и Лидия Зверева. Но, странное дело, об этом стало известно в Вене. И не Владимира Слюсаренко, а именно Лидию Звереву настойчиво приглашали работать в конструкторское бюро в Австро-Венгрию, в страну, которая вскоре станет противницей России в Первой мировой войне.
В мае 1914 года Лидия Виссарионовна вновь рисковала жизнью в Золитуде, сделав во время показательного полета «мертвую петлю». А летом началась война. Мастерские эвакуировали в Петроград. Там на их основе образовалась «Авиационная фабрика Слюсаренко».
Вскоре сбылась давняя мечта Лидии Виссарионовны: ее пригласили участвовать в знаменитых Царскосельских состязаниях. Тогда она не знала, что в пятый раз играет со смертью. Ее супруг словно предчувствовал беду: перед полетом Зверевой, подчинившись интуиции, он стал проверять аэроплан, который ранее уже осматривал механик. И нашел таки в моторе подсыпанную туда металлическую стружку.
Если бы Зверева взлетела, то точно не приземлилась бы! И все решили бы — мотор отказал. А подсыпать такую стружку после проверки аэроплана механиком вполне мог неприятельский шпион.
Расследованием занялась военная контрразведка, но вскоре прекратила работу, не обнаружив признаков вражеских происков. Решили: то был недоброжелатель, завистник, а значит, это дело не в компетенции данного ведомства.
В начале мая 1916 года Лидия Виссарионовна умерла. Врачи решили, что от тифа. Только в современной исторической литературе встречается вопрос: тиф или яд?
У Владимира Слюсаренко подозрения, не убийство ли это, усилились, когда он обнаружил: пропала половина чертежей его жены! Руководитель авиапредприятия обратился в компетентные органы, но те вновь не сочли необходимым провести серьезное расследование.
Так что историки, видимо, еще долго будут задавать вопрос, что же стало подлинной причиной смерти первой русской летчицы?
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен