Дело Никулина связано с событиями четвертьвековой давности, о чем сообщал BaltNews.lv. Коротко напомню суть дела.
31 июля 1991 г. на литовско-белорусском КПП Мядининкай был расстрелян сводный отряд, состоявший из восьми человек: таможенников, дорожных полицейских и бойцов охранного подразделения «Арас». Семеро погибли, один — таможенник Томас Шярнас, получивший тяжелое ранение, — выжил.
Литовские власти, не утруждая себя доказательствами, сразу возложили вину на советское руководство, а исполнителем «назначили» рижский ОМОН. Впоследствии эта версия превратилась в Литве в идеологический догмат, не подлежащий сомнениям и оспариванию.
Следует понимать, что СССР тогда еще существовал, и, с точки зрения советского законодательства, создаваемые Литвой таможенные пункты были противозаконны. Поэтому их громили вильнюсский и рижский ОМОН. Но до серьезного кровопролития ни разу — до 31 июля — не доходило. Участники событий вспоминают, что существовало что-то вроде неформального соглашения между таможенниками и омоновцами: мы не сопротивляемся, вы не убиваете.
В ночь с 30 на 31 июля рижские омоновцы, включая Никулина, действительно находились в Литве. Приехали, чтобы получить новое оружие и амуницию. Ночевали на базе вильнюсского ОМОНа. По сути, это единственная «улика», никаких других внятных доказательств участия Никулина в расстреле в Мядининкае нет. Сам он свою вину категорически отрицает.
Напротив, есть веские сомнения, которые, согласно фундаментальным принципам права, должны толковаться в пользу обвиняемого. Выживший Томас Шярнас не опознал Никулина. Более того, из показаний Шярнаса следует, что, по меньшей мере, один из нападавших говорил по-литовски, а Никулин, как и другие рижские омоновцы, литовским языком не владеет. На месте расстрела были найдены гильзы, не соответствующие штатным боеприпасам ОМОНа.
Все это не помешало Вильнюсскому окружному суду приговорить Никулина к пожизненному заключению «за убийство двух и более человек». Но возникла правовая неувязка. Приговор был вынесен в мае 2011 г., а по литовскому закону, который действовал в 1991 г., срок давности по статье «убийство» составлял 10 лет и, следовательно, истек.
Чтобы не выпускать Никулина на свободу, суд второй инстанции осудил его по статье «преступления против человечности», которая не имеет срока давности. Приговор тот же — пожизненное заключение. Верховный суд Литвы оставил это решение в силе.
Именно с незаконной переквалификацией преступления связаны основные надежды юристов, обратившихся в ЕСПЧ. Дело в том, что осудить человека за преступления против человечности можно лишь в том случае, если он действовал в рамках и для осуществления политики государства. Но в суде не всплыло ни единого факта, уличающего советские спецслужбы или иные государственные институции в причастности к расстрелу в Мядининкай. Только голословные утверждения о политике КПСС, якобы направленной на истребление литовского народа.
Вердикт Верховного суда Литвы является окончательным и обжалованию — в рамках национального правосудия — не подлежит. Поэтому позитивное решение в Европейском суде по правам человека остается последним шансом для Константина Никулина выйти на свободу.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен