Кто же он — Яков Дмитриевич Попов и почему, не прилагая к тому больших усилий, побудил тысячи латышей к переходу в православие?
Сама жизнь Якова Попова перечеркивает многие стереотипы о России 19-го века. Судите сами: сын простого сельского священника из деревни Долгое Курской губернии знал несколько иностранных языков, одно время был профессором церковной истории и древнееврейского языка в Орловской духовной семинарии, написал «Краткую историю греческой церкви», много лет проповедовал Слово Божие за границей — во Флоренции, Риме, Афинах…
В 1836 году, когда в Риге было решено учредить православное викариатство, викарием был назначен епископ Иринарх. Факт весьма примечательный: российские власти проводили свою политику в «особых» Остзейских губерниях с большой деликатностью и назначение православным епископом пастыря, который ранее долго проповедовал за границей, вовсе не было случайностью.
Епископ Иринарх прожил в Риге около 5 лет. В 1840 году Лифляндию постигло большое бедствие: страшный неурожай. Голодающим крестьянам могли помочь помещики, но не захотели: бароны перерабатывали запасы хлеба в спирт или продавали торговцам.
Парадокс: в 1819 году в Лифляндии с подачи самих же остзейских помещиков было отменено крепостное право. Крестьяне получили свободу. Казалось бы, хорошо. Вот только освободили их без земли, а переселяться на другое место жительства можно было только с санкции властей. Латыши батрачили в тех же помещичьих имениях, где работали и раньше. Но если о крепостных умный помещик заботился (как-никак собственность), то судьба батраков была ему безразлична.
Отчаявшиеся крестьяне ходили пешком в Ригу, просили разрешения переселиться в другие губернии Российской империи, но генерал-губернатор Карл Магнус фон дер Пален (сам немец и остзейский помещик) велел пороть их, дабы не просили о подобном.
9 июля 1841 года в Риге группа отчаявшихся крестьян обратилась за помощью к епископу Иринарху. Епископ поступил так, как поступил бы на его месте любой православный батюшка: первым делом позаботился о том, чтобы накормить гостей, дал обнищавшим землепашцам посильную милостыню, посочувствовал им и приободрил их.
Причем, не имея ни малейших полномочий от российских властей, епископ Иринарх ничего не мог сказать латышским крестьянам по существу, более того, рекомендовал им идти домой и слушаться своего помещика.
Контраст между поведением доброго православного епископа и поведением немецких пасторов и баронов оказался столь разительным, что слух об этом событии прошел по всей Лифляндии, и в августе 1841 года пятьдесят тысяч латышских крестьян захотели перейти в православие.
Однако немецкая партия при российском императорском дворе не дремала… Так как наряду с жалобами в Ригу, в голодающих лифляндских деревнях происходили волнения, немецкие бароны и попытку перехода в православие представили как своего рода бунт. Случилось невероятное: в стране, где император поддерживал лозунг «Православие, самодержавие, народность», Святейший Синод, по воле Николая I, запретил переход в православие латышским лютеранам.
Тучи над епископом Иринархом сгущались: за резиденцией епископа было усилено наблюдение, полицейский надзор за православными храмами Риги стал более пристальным.
Царь Николай I послал в Ригу для выяснения обстоятельств двух своих флигель-адъютантов, крестьяне говорили послам царя: «мы ничего другого не желаем, как быть одной веры с царём и быть только под властью царя».
Кресло под генерал-губернатором Паленом зашаталось, его слова о том, что епископ Иринарх подстрекает крестьян к бунту, воспринимались в Санкт-Петербурге с недоверием.
Спас Палена шеф жандармов, остзейский немец Бенкендорф — по его предложению, царь Николай I велел епископу Иринарху покинуть Ригу.
Историк латвийского православия Н. Лейсман в начале ХХ века написал, что Иринарх «был вывезен из Риги почти как преступник». 12 октября епископ Иринарх, по сути, под конвоем был отправлен в Псков, началось расследование его деятельности…
Однако уже в 1842 году царь Николай I обнаружил: епископ и часть православных священников сменены, а стремление латышских крестьян перейти в православие и их недовольство существующим положением осталось.
В ходе расследования в деятельности епископа Иринарха не было обнаружено ничего предосудительного. В 1842 году он был назначен епископом Вологодским, затем — Кишиневским.
В 1845 году произошло два события, связанных как с судьбой Иринарха, так и с судьбой Лифляндии: Иринарх был возведен в сан архиепископа, а латышским крестьянам было, наконец, разрешено переходить в православие. Это резко увеличило число православных прихожан, и в 1850 году в Риге, благодаря православным латышам, была учреждена самостоятельная православная епархия.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен