Сопротивление в Латвии в годы войны. Партизаны. Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

С первых же дней нацистской оккупации Латвии стало очевидно, что надежды местных националистических кругов на то, что Гитлер, позволит восстановить прежнее Латвийское государство или хотя бы предоставит некую автономию, потерпели крах. Осознав это, большая часть чиновников, предпринимателей и военных смирились, и пошли на сотрудничество с оккупационной властью.

Летом 1941 года население в основном выжидало, пребывая в полной растерянности. Радикально настроенные националисты активно участвовали в истреблении евреев и советских активистов, оправдывая это «местью за сталинские репрессии». Организовалась верная гитлеровцам латышская полиция порядка и безопасности, а также полицейские батальоны, которые беспощадно терроризировали непокорных как на родине, так и в других оккупированных советских областях.

Но обвинять в коллаборационизме всех нельзя. Несмотря на беспощадный террор и демагогию, зрела идея о сопротивлении, она проявлялась в разных формах и отличалась идейной направленностью. Появилось движение сопротивления нацистским оккупантам.

Уже с осени 1941 года на территории Латвии, занятой немцами, существовали коммунистическое, латышское и польское национальные движения сопротивления. Особенно гестаповцы выделяли коммунистическое движение сопротивления в Лиепае, Риге, Даугавпилсе и в волостях Латгалии — и беспощадно боролись с ним. Назвать эти организации коммунистическими можно лишь условно, ведь в них почти не было членов компартии. Спонтанно возникшими группами руководили оставшиеся в живых советские активисты и другие левонастроенные патриоты. В советской историографии эта деятельность называлась антифашистским движением сопротивления.

Три части движения сопротивления в Латвии имели связующую патриотическую цель: как можно скорее изгнать страшную гитлеровскую власть, оградить нацию от опасности уничтожения. То, что постепенное уничтожение неизбежно, следовало из разработанного ведомством Гиммлера Генерального плана «Ост».

Советская историография поверхностно трактовала латышское национальное движение сопротивления как малозначимое или иллюзорное, хотя большое число его участников было арестовано, или погибло. Гестапо полностью или частично разгромило нелегальные латышские национальные организации.

Сопротивление нацистам происходило во всех оккупированных или подчиненных гитлеровской Германии европейских странах. Там сотрудничали социалисты, христианские демократы-либералы, коммунисты. К сожалению, в Латвии объединенный Народный фронт против нацистов не появился. Хотя ЦК Компартии Латвии с опозданием (после ликвидации Коминтерна летом 1943 года) за это выступил. Но сталинские репрессии оттолкнули от Компартии даже левые политические партии.

Тактика действий организаций сопротивления в оккупированной Латвии была разлной. Группы латышского национального подполья преимущественно ограничивались изданием нелегальной литературы, ожидая от западных союзников (даже со стороны Швеции) в конце войны высадки в Латвию иллюзорного десанта. Центральный Совет Латвии отправлял своих посланцев через море, чтобы установить связь с западными спецслужбами. Националисты отказались от активного сопротивления — саботажа, вооруженной борьбы — якобы чтобы предотвратить репрессии населения. Борцы польского сопротивления из Латгалии пробовали контактировать с представителями Армии Краева в Вильнюсе, были более радикальны.

На вооруженную борьбу с врагом решились только коммунисты, антифашистское движение сопротивления. На оккупированной Германией территории Латвии не было антинацистских латышских национальных партизан. Реально с оружием в руках действовали только красные партизаны.

Первые диверсионные группы

В 1941-42 гг. антинацистское сопротивление было эпизодичным. Не хватало руководителей, имеющих военную подготовку. Практически не было оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ. Вооружение тайно собирали в местах боевых действий, где проходил фронт. Большой ущерб нелегалам, у которых отсутствовал опыт конспиративной деятельности, причиняли засланные гитлеровской полицией безопасности провокаторы.

С целью объедининения рассеянных групп сопротивления и образования эффективного с военной точки зрения, централизованного партизанского движения, ЦК Коммунистической партии Латвии и Совет народных комиссаров Латвийской ССР, находившиеся в то время в Москве, весной 1942 года приняли решение заслать на оккупированную территорию обученных и экипированных партизанских организаторов с мобильными радиостанциями. В основном это были добровольно вызвавшиеся воины 201-й Латышской стрелковой дивизии. Летом и осенью 1942 года через линию фронта в Латвию ушли несколько групп и небольшие отряды партизанских организаторов. Им пришлось преодолеть сотни километров по оккупированной врагом территории, отбиваться от карательных частей эсэсовцев и комендантских сил вермахта. Латышским рейдам способствовало сотрудничество и общие операции с русскими и белорусскими партизанскими бригадами. Во время рейдов латышские бойцы практически освоили партизанскую тактику; выросли умелые командиры и военные политические руководители. Первые попытки, впрочем, были малоуспешными и потребовали болезненных жертв.

***

В июле, после отступления из Латвии, в тыл врага удалось успешно забро­сить только одну наскоро проинструктированную группу в составе десяти человек. В августе из района Великих Лук через линию фронта были отправлены четыре группы обученных организаторов, а из окрестностей Таллина — две партизанские группы, состоявшие из бойцов 1-го латышского рабочего полка.

Значительно большее число бойцов-добровольцев было отправ­лено в Латвию летом и осенью 1941 г. в составе разведывательных и диверсионных групп, которые были сформированы соответству­ющими управлениями штабов Северо-Западного фронта и Красно­знаменного Балтийского флота, а также отделами штабов армий. Следует отметить рейд крупного разведы­вательного отряда из района Пскова в северную часть Латвии в се­редине июля. 13 июля отряд ворвался в Вецлайцене и уничтожил 14 местных пособников нацистов.

В августе 1941 г. начались регулярные радиопередачи на латышском языке из Москвы. Стала выходить газета «Пар Падомью Латвию» («За Советскую Латвию).

Осенью 1941 г. уже имели место случаи вооруженных действий отдельных партизанских групп — с одной стороны, в восточной части Латвии, а с другой — на северном побережье Курземе.

Одной из первых в Латвии взорвала гитлеровский эшелон партизанская группа Вишкской волости. Она образова­лась из оставшихся в волости активистов, комсомольцев и несколь­ких красноармейцев, которыми руководил местный житель Милетий Никифоров. В результате диверсии, совершенной парти­занами у станции Залюми (12 км севернее Даугавпилса), сошло под откос и загорелось 17 вагонов и цистерн, взорвались боепри­пасы.

Следует отметить действия группы Константина Ванагса, собиравшей разведывательные данные о противнике в городах северной части Курземе.

Последние в 1941 году восемь партизанских и разведывательных групп были десантированы в Латвии в октябре и в начале ноября. Гитлеровской полиции безопасности удалось напасть на их след, и вскоре эти группы были рассеяны.

Дальнейшая переброска групп в Латвию была прекращена до весны 1942 г.

В тыл врага

Разгром немецких дивизий под Москвой дал толчок движению сопротивления в странах Европы. Проявлению недовольства способствовал изданный в январе 1942 г. рейхскомиссаром «Остланда» приказ о мобилизации латвийской молодежи на принуди­тельные работы в Германию.

В пограничной полосе, жители которой хорошо знали о действиях русских и бело­русских партизан, подпольщики начали устанавливать контакты с ними. Некоторые боевые группы перешли границу и влились в русские и белорусские партизанские отряды.

Крупнее других была партизанская группа, возникшая на базе молодежных подпольных организаций Шкяунской и Пасиенской волостей (Лудзенский уезд) и возглавлявшаяся Александром Громом и Александром Козловским. Зимой подполь­щики собирали оружие. В мае 1942 г., когда над членами подпольной организации нависла угроза угона в Германию, А.Гром с 28 товарищами ушли в Освейские леса в Белоруссии. Подобные группы возникли также в Бригской, Асунской, Дагдской и других волостях.

В феврале 1942 г., для переброски в тыл врага было отобрано свыше 330 добровольцев. С помощью созданного в это время Центрального штаба партизанского движения, отделов партизанского движения штабов Северо-Запад­ного и Калининского фронтов добровольцы были воору­жены, обеспечены радиопередатчиками и в составе шести отдель­ных партизанских групп и четырех отрядов в разное время были направлены в тыл врага.

Засылка в Латвию в 1942 г. организаторов партизанского движе­ния, а также прибытие первых парти­занских отрядов, положили начало организованной партизанской войне в Лат­вии. Благодаря спе­циальным радиопередачам для Латвии, а также листовкам и газетам, сброшенным с самолетов, значительно расширились масштабы пропагандистской работы.
В конце марта линию фронта перешел небольшой разведотряд «Узвара».

Боевой операцией, было совместное нападение в июне 1942 г. белорусских и латвийских партизан на волостной центр Шкяуне (в 60 км юго-восточнее Резекне). Шкяунская парти­занская группа насчитывала в это время уже 32 бойца; в мае к ним присоединился Имант Судмалис. В ночь с 12 на 13 июня латвийские партизаны во главе с И.Судмалисом и А.Громом совместно с бело­русскими партизанскими отрядами заняли Шкяуне. Партизаны ворвались в волост­ное правление и уничтожили списки жителей, намеченных к угону в Германию, разгромили полицейский участок, обратили в бегство шуцманов и вывели из строя телефонную станцию.

Отражая атаку противника, отличился Имант Судмалис. В этом бою он был пулеметчиком, прикрывая вместе с группой това­рищей отход партизан через р. Свольна. Партизаны смогли беспрепятственно отойти.

Уже первые, немногочисленные вооруженные нападения партизан весной 1942 г. встревожили немецкие оккупационные власти в Латгале. Даугавпилсский областной комиссар в своем донесении от 20 мая 1942 г. требовал военной помощи, в первую очередь тысячу винтовок для местной полиции.

«Деятельность партизан в Латгальской области, — писал он, — при­нимает угрожающие размеры. Ежедневно поступают сообщения, что в разных местах происходят столкновения с партизанскими группами, которые частично сброшены на парашютах или перешли через границу или же состоят из военнопленных, бежавших из ла­герей и вооруженных местными жителями. Число бежавших уве­личивается с каждым днем. Партизаны не ищут больше убежища у населения, а устраивают свои базы в непроходимых лесах и за­болоченных местах, откуда совершают налеты на населенные пункты… Подытоживая сказанное выше, мы видим, что дело прини­мает вид организованной партизанской войны и что латышские шуц­маны и немецкие войска ежедневно несут потери».

Рейд латышских партизанских отрядов летом 1942 г.

В мае 1942 г. три небольших партизанских отряда, укомплектован­ных главным образом бойцами и командирами 201-й Латышской стрелковой дивизии, а также добровольцами из числа эвакуирован­ных из Латвии, перешли линию фронта, сосредоточились в Ленинградском партизанском крае юго-западнее Старой Руссы и стали готовиться к дальнейшему пути. Их прибытие совпало с весенним наступлением немецких карательных экс­педиций. В боях с ними приняли участие и латышские партизаны.

Отряд под командованием О.Ошкална 15 мая в оборонительном бою у деревни Большое Заполье причинил немалый урон подразде­лениям противника, которые при поддержке танков и бронемашин пытались прорваться по дороге Чихачево — Старая Русса. Партизан­ские разведчики и подрывники устроили несколько успеш­ных диверсий и засад на коммуникациях карателей.

Латышскому партизанскому рейду не удалось выполнить поставленную задачу — укрепиться в Латвии и создать общий центр по руководству борьбой с немецкими оккупантами. Все же рейд имел большое значение для дальнейшего развития партизанской борьбы в Латвии, вос­питал для латышских партизан командиров, у которых был богатый боевой опыт.

На основе опыта рейда были разработаны принципы партизанских действий и базирования, соответствовав­шие условиям Латвии.

Действия партизанских групп в Латвии осенью 1942 г.

В связи с неудачным исходом летнего рейда создание организационного центра партизанской борьбы в Латвии затянулось. Все же во главе некоторых групп уже стояли опытные руко­водители, обладавшие необходимым опытом. Малая численность партизан, нехватка вооружения и боеприпасов, особенно взрывчатки, не позволяли про­водить крупные операции против немецких оккупантов. Зачастую приходи­лось даже избегать столкновений с гитлеровцами.

Действия партизанских групп в этот период правильно охаракте­ризовал в своем отчете комиссар северолатвийских партизан А.Рашкевиц: «Что мы могли делать?— Бороться против лживой пропа­ганды врага, организовывать людей, готовых поддержать партизан, создавать агентуру, производить разведку и — главное — популя­ризовать партизанскую войну; не избегать, естественно, столкнове­ний с небольшими силами противника и уничтожать их, но не всту­пать в бой с крупными карательными экспедициями, могущими нас разбить».

Северолатвийский партизанский отряд, несмотря на преследование со стороны полиции и карательных отрядов, продол­жал успешно действовать благодаря правильно выбранной тактике, которая заключалась в сочетании кратковременного скрытого базирования с постоянным маневрированием. Партизаны все время перемещались из одного лесного массива в другой, путая следы и изматывая своих преследователей. Установ­ленные партизанами осенью 1942 г. связи с крестьянами надежно предохраняли их от ударов карательных экспедиций в зимний период.

Партизаны выяснили возмож­ности ведения борьбы на обширной территории, по­знакомились с местными жителями, совершили ряд диверсий, разрушая телефонную сеть, железнодорожные пути, покарали нескольких преда­телей.

Характерной для условий Латгале в этот период была деятель­ность Каунатской боевой организации, охватившая многие деревни Каунатской и частично Резненской и Пилдской волостей. Первые группы антинацистских патриотов, как об этом свидетельствуют материалы резекненской полиции, организовались здесь в начале 1942 г.

Вопрос о создании партизанского отряда в районе Каунаты стал особенно актуальным, когда сюда прибыла небольшая группа пар­тизан 2-го латышского партизанского отряда во главе с В.Рубулисом. Он взял руководство организацией в свои руки. В сентябре удалось наладить связь с партизанами, базировав­шимися в Освейских лесах, и было решено приступить к формиро­ванию отряда. «Мне удалось, — писал В. Рубулис в своем отчете, — охва­тить часть Резекненского и Лудзенского уездов, установить связь также с городами Резекне и Лудза; кое-какая связь была и с Ригой. Было взято на учет 200 человек, готовых взяться за оружие…».

Собранного оружия было недостаточно и формирование от­ряда затянулось. Гитлеровцам удалось заслать в подпольную организа­цию своих провокаторов. 21 сентября 1942 г. в трех волостях были произведены аресты. Было схвачено 66 членов организации, при попытке к бегству убито 2 человека.

Аресты продолжались и позднее. Многие подпольщики были расстреляны в Резекне или погибли в гитлеровских лагерях смерти. В частности, были убиты четверо членов партизанской семьи Барщевских. Воору­женная группа партизан с боем прорвала вражеское кольцо и в ноябре влилась в ряды освейских партизан.

В сентябре-октябре 1942 г. в восточную Латвию прибыли еще пять групп партизанских организаторов.

Но с приближением зимы врагу удалось обнаружить базы всех трех групп, и эти группы также были рассеяны. В отличие от отряда Эзерниекса они не сумели установить жизненно необходимый контакт с населением. К тому же радисты из-за плохой под­готовки не смогли поддерживать постоянную связь с Центральным штабом партизанского движения. Оставшиеся партизаны ушли в подполье, кое-кто перебрался в белорусские леса.

К концу 1942 г. в городах и сельской местности Латвии созрели силы антинацистского сопротивления, развернулась ра­бота нелегальных организаций, но вооруженная борьба в целом еще не носила массового характера.

В условиях приближавшейся зимы, которые зна­чительно усложняли действия партизан, не приходилось ожидать значительного роста партизанского движения. Такого мнения были печать и полиция оккупантов, обещавшие зимой «выловить» всех партизан. Однако именно зимой 1942/43 г. в процессе организационного оформ­ления и идейного созревания партизанского движения в Латвии про­изошел крутой поворот. В ряды активных борцов с гитлеровским режимом начали включаться все более широкие слои населения. В середине зимы на территории Латвии удалось, наконец, создать действенный организационный центр антинацистской борьбы.

Этому способствовала деятельность Латышского партизанского спецотряда (командир — Вилис Самсонс, комиссар — Отомар Ошкалн, секретарь партийной организации — Имант Судмалис, на­чальник штаба — Михаил Муравский, комсорг — Антоний Бунга). Этот отряд, в начале декабря 1942 г., в тяжелейших зимних условиях, проделав 200 километровый рейд и разбив в нескольких боях брошенных против партизан карателей, обосновался близ юго-восточной границы Латвии в партизанском крае в Освейских лесах (Белоруссия). Здесь в январе 1943 г. при спецотряде устроила свою базу и развернула работу Оперативная группа ЦК КП Латвии и СНК Латв. ССР — штаб по непосредственному руководству антинацистской борьбой в республике.

Совместная борьба латышских и белорусских партизан в начале 1943 г.

Латышский партизанский спецотряд изначально насчитывал менее ста бойцов. Он был укомплектован главным образом из опытных бойцов Латышской стрелковой дивизии, а также из партизан-участников летнего рейда. Отряд был подготовлен для выполнения главной задачи — любой ценой закрепиться в лесах у самых границ Латвии. Латышский партизанский спецотряд, вооруженный автоматиче­ским оружием и снабженный двумя рациями, перешел линию фронта в ночь на 5 декабря 1942 г. севернее Великих Лук вместе с тремя отрядами 4-й Калининской партизанской бригады, которые возглавлял командир бригады Василий Лисовский.

Партизаны двигались по ночам, а к утру останавли­вались на привал и организовывали круговую оборону в дальних деревнях. За короткие зимние дни гитлеровцам не удавалось подтянуть крупные силы и окружить партизан, которые уничтожали на своем пути мелкие подразделения солдат и полицейских.

Крупные бои между карательными частями гитлеровцев и пар­тизанами произошли ближе к границе Латвии, в районе Себежа. В ночь на 15 декабря противник силами трех батальонов трижды атаковал деревню Адерево (30 км севернее Себежа), в которой ка­лининские и латышские партизаны остановились на двухдневный привал. Гитлеровцам не удалось выбить партизан из Адерева и оттеснить их к границе Латвии, вдоль кото­рой три немецких батальона устроили засаду. В этом бою противник потерял 216 солдат и офицеров.

Партизаны прорвались в южном направлении и, перейдя железнодорожную линию Себеж — Зилупе, оказались в Освейско-Себежском партизанском крае.

Обосновавшись в Освейских лесах, Латышский партизанский спецотряд с помощью русских и белорусских партизан начал пред­принимать боевые действия на территории Латвии. Объединяя мелкие группы местных партизан, действовавших в пограничной полосе, отряд вырос в значительную боевую единицу, помог белорусским парти­занам очистить от врага Освейско-Себежский партизанский край и организовать охрану его западных границ. Боевые операции, осуществленные в начале 1943 г. на тер­ритории Латвии, имели и большое политическое значение. Вести об этих операциях, быстро распространяясь по всей Латвии, помогали срывать гитлеровские мобилизационные планы, указывали путь к латвийскому партизанскому центру.

Совместно с калининскими и витебскими партизанами Латыш­ский партизанский спецотряд провел несколько крупных операций. Так, в ночь на 13 января 1943 г. объединенные партизанские силы, проникнув на территорию Латвии, овладели волостным центром Вецслабада (35 км юго-восточнее Лудзы). В этой операции, помимо латышских партизан, участвовали также партизаны бригады им. Ро­коссовского (командир — Александр Романов) и Дриссенской бри­гады (командир — Георгий Герасимов), два отряда Освейской бри­гады им, Фрунзе (командир — Иван Захаров), небольшой литовский отряд (командир — Пятрас Пранявичус) и по одному отряду из бригады В.Лисовского и бригады «Спартак» (командир — И.Пет­ров). Последний незадолго до этого прибыл в партизанскую зону из района Браслава вместе с латышской партизанской группой И.Ба­рановского. Всего в операции участвовало 780 вооруженных парти­зан и 330 подвод с возницами.

Однако чаще латышские партизаны проводили небольшие опе­рации собственными силами. Так, 31 января 1943 г. разведка Латыш­ского партизанского спецотряда застигла врасплох и взяла в плен 8 стражников кордона Латышонки. В ночь на 4 февраля, совер­шив дальний рейд, ударная группа во главе с И.Судмалисом разгромила Рунденское волост­ное правление, полицейский участок и телефонную станцию.

Действия Латышского партизанского спецотряда в по­граничной зоне вызвали тревогу в аппарате рейхскомиссариата «Остланд». Командующий полицией безопасности и СД Латвии срочно принял ряд мер, направленных против партизан. Од­ной из таких мер было создание широкой сети гарнизонов в погра­ничной полосе. В соответствии с секретным приказом от 12 февраля 1943 г. в Лудзенском и Даугавпилсском уездах было дополнительно создано 27 укрепленных «опорных пунктов», для которых было вы­делено 1000 полицейских во главе с немецкими офицерами.

Аналогичные шаги гитлеровцы предприняли также в Себежском и Дриссенском районах, чтобы полностью изолировать партизан­скую зону также с севера и с юга. В январе немцам удалось вытеснить партизанские бригады Витебской области из «треуголь­ника» Полоцк — Невель — Витебск и тем самым блокировать и вос­точные границы Освейско-Себежской партизанской зоны.

Действия Латышского партизанского спецотряда на коммуника­циях вражеской карательной экспедиции получили высокую оценку объединенного партизанского штаба: «Большую роль в срыве пла­нов карателей сыграли смелые действия латышского отряда под командованием В.П.Самсона. Этот отряд по решению командова­ния действовал в тылу вражеской экспедиции, отвлекая на себя значительные силы оккупантов».

Нацисты сожгли в этом районе 158 населенных пунктов, уничтожили около 4000 жилых домов, более 100 школ и других общественных зданий, убили тысячи мирных жителей.

В Россонском районе, где действовали части 3-й танковой ар­мии под командованием генерала Фрейдмана, было убито около 1000 человек. Более трехсот из них фашисты сожгли заживо.

В 1959 г. на стыке границ трех союзных республик в бывшем партизанском крае был воздвигнут «Курган дружбы» — в память боевого содружества русских, белорусских и латыш­ских партизан в борьбе с врагом в годы Великой Отечественной войны.

Освейско — Себежская партизанская зона сыграла большую роль в истории латвийского партизанского движения. Отсюда первые боевые отряды латыш­ских партизан начали планомерное «ос­воение» территории Латвии. Сюда воз­вращались группы латвийских партизан после неудач и поражений, с тем чтобы, отдохнув и пополнив вооружение, снова уйти в свои районы действия. Здесь на­шли убежище многие семьи партизан Латгале, искавшие спасения от террора гитлеровцев. Латышский партизанский спецотряд, базиру­ясь в районе Освеи, за неполных четыре месяца боев вывел из строя 500 гитлеровцев. Несмотря на значи­тельные потери (отряд потерял 24 человека убитыми), за зиму лич­ный состав отряда увеличился втрое, а в марте началось новое бы­строе пополнение партизанских рядов. Выросла плеяда латвийских партизанских командиров. Традиционную тактику Латышского партизанского спецотряда — в критический момент контрударом отразить натиск превосходящих сил противника и вырваться из окру­жения — позднее переняли возникавшие новые отряды.