Итоги года: в Латвии ничего хорошего не происходит, люди уезжают, и даже русская община постепенно "сливает" протест. В разговоре с Baltnews латвийский журналист Юрий Алексеев объяснил, с чем связана всеобщая апатия и что может изменить ситуацию.
– Г-н Алексеев, 2019 год в Латвии, на ваш взгляд, был годом чего?
– Хороший вопрос. Я бы сказал, год продолжения вымирания страны как идеи.
– В чем это выразилось?
– Выразилось в том, что ничего не происходит. Страна разъезжается. Лениво и бессмысленно происходит здесь жизнь.
С точки зрения русской общины Латвии была попытка борьбы за русские школы, которые предполагается перевести все на латышский язык. Но, скажем, 15 лет назад за русские школы выходили 50-70 тысяч демонстрантов, и латвийские власти отложили уничтожение русских школ. В этом году выходило две-три-четыре, максимум пять тысяч человек. Это на уровне статистической погрешности. Полное безразличие. Даже за свои школы вышли бороться… что такое две тысячи демонстрантов, когда уничтожают школы?
В остальном – то же самое. Врачи вышли бороться за свои слова – аналогично. Никто их не поддержал, кроме своих врачей.
Год умирания идеи Латвийского государства. Все идет к тому, что, как у нас говорят, последний латыш выключит свет в Рижском аэропорту.
– А с чем связано безразличие? Это разочарование из-за того, что ничего нельзя изменить?
– В общем-то, да. Дело в том, что, если сейчас любого латыша спросить, чего они достигли за тридцать лет независимости, за которую так боролись, он не скажет ничего, кроме: "Мы имеем право жить и работать в Европе". Для этого надо было строить государство? Чтобы иметь возможность уехать? Это просто нелепо. "Я получил возможность построить дом, чтобы съехать оттуда". Других аргументов нет – ни в политической, ни в экономической, ни в демографической, ни в социальной ситуации.
Нигде ничего не произошло такого, чтобы было интересно в этой стране жить. Латыши хотели выдавить отсюда русских. Но в итоге за границу и русские, и латыши уезжают примерно в одной и той же пропорции. Выдавливают русских – выдавливаются и сами латыши.
Они этого добились. Латвийское государство не интересно ни русским, ни самим латышам. Оно интересно только тем, кто за счет него кормится. Это класс чиновничества.
– Что должно произойти, чтобы ситуация изменилась?
– Ничего. Ситуация не изменится. Точнее, изменится она только тогда, когда полностью развалится Евросоюз. А он уже начал. Великобритания уже выходит. Сама идея проекта с названием "Евросоюз" показала свою несостоятельность и неперспективность. Британия вышла, перестанет кормить своих братьев-голодранцев.
Перспектива Латвии тут только в одном – когда Евросоюз окончательно развалится, и ее голодраные сестры типа Болгарии останутся сами по себе, тогда, возможно, произойдут какие-то сдвиги. Куда-то нужно будет деваться. А куда деваться? Наверное, к России.
– Подводя итог 2019 года, какие вы можете назвать самые яркие политические события в Латвии?
– Главное событие – уход нашего "русского" мэра Нила Ушакова и его побег в Европарламент.
"Согласие" держалось на харизме этого человека.
Десять лет был "русский мэр". Его команду поймали на воровстве. Он принял условие, что он уйдет из мэров Рижской думы в Европарламент. Чувствует там себя очень недурно.
Но проект "Центр Согласия" и сама идея "согласия" разваливаются.
Я считаю, это позитивный момент. Потому что идея "согласия", которая была десять лет назад выдвинута, была воспринята русскими Латвии положительно. Они ухватились тогда за идею, за Ушакова – за мысль о том, что можно зажить, не мешая друг другу, можно жить так, чтобы никто никого не называл "оккупантом". Идея провалилась.
Думаю, это хорошо. Нужно начинать жить в реальности. Уход Ушакова – это тот холодный душ, который должен был пролиться на головы русских в Латвии.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен