Объединение трех спецслужб Латвии, которое предлагает глава Министерства юстиции Янис Борданс (Новая консервативная партия), может привести к потере государства. Такую уверенность выразил глава МВД Латвии Сандис Гиргенс (KPV LV) в эфире передачи "Действующие лица" на LR-4.
На прошлой неделе Борданс предложил снять с должности министра экономики Ральфа Немиро (KPV LV). В ответ на это Немиро объявил, что Борданс "хочет также отстранить и министра внутренних дел. Возможно, сделать это государство полицейским. Думаю, что в этом случае интерес у Консервативной партии, а точнее, лично Борданса, очень простой – перенять МВД".
Гиргенс поддержал опасения, что Латвия может превратиться в "полицейское государство".
"Я в этом тоже вижу попытку захвата спецслужб. Я не считаю, что в Латвии должны быть объединены Служба госбезопасности (СГБ), Бюро по защите конституции (БЗК) и Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией (KNAB) – это полная чушь. В любом демократическом государстве есть как минимум три спецслужбы с разделенными функциями – каждая занимается своим делом. Если власть создает единую суперспецслужбу – это риски для демократии. И если "темные силы" овладеют властью и объединенными спецслужбами, мы можем потерять государство", – подчеркнул он.
Еще в 2018 году Юта Стрике, которая была кандидатом на пост министра внутренних дел, выдвинула идею объединить KNAB, БЗК и Полицию безопасности, позднее переименованную в СГБ. Объединенное учреждение Стрике предложила назвать Бюро национальной безопасности.
Вопрос вновь стал актуальным в январе этого года, когда СГБ запросила для себя новое здание. Борданс публично усомнился в целесообразности строительства. В эфире Latvijas Radio он заявил, что здания спецслужб логично было бы строить вместе, а на месте бывшего велотрека, где предлагалось возвести сооружение, он бы хотел видеть парк.
Президент Латвии Эгилс Левитс, комментируя ситуацию в интервью LTV, вспомнил о предложении НКП объединить три спецслужбы и отметил, что это не было бы оптимальным решением, поскольку создало бы информационную монополию и сделало бы одну структуру слишком влиятельной.