Прошло всего 20 лет, и в Латвии стали писать о том, что взятие Риги происходило под руководством… Карлиса Улманиса, который на самом деле в тот день находился далеко от столицы.
Бесспорно, Карлис Улманис, руководивший 22 мая 1919 года взятием Риги, – это примерно то же самое, что Ленин, лично ворвавшийся первым 7 ноября 1917 года в Зимний дворец и пристреливший там Керенского из винтовки. Или Джордж Вашингтон, победоносно вывесивший звездно-полосатый флаг над… поверженным Лондоном.
Посмотрим, что же произошло 100 лет назад – весной 1919 года, и как со временем менялась трактовка исторических событий.
16 апреля 1919 года в Курземе (Курляндии) на неконтролируемой большевиками территории немецкий ландесвер – ополчение балтийских немцев – устроил государственный переворот и сверг правительство Карлиса Улманиса. Местные немцы чувствовали себя уверенно потому, что за их спиной стоял германский генерал Рюдигер фон дер Гольц и его войска.
Карлис Улманис, опасаясь ареста, вынужден был бежать на пароход "Саратов", который находился в Лиепайском порту под охраной британских военных кораблей. А в Курземе 10 мая 1919 года было сформировано правительство во главе с латышским пастором Андриевсом Ниедрой.
Нельзя исключить, что Андриевс Ниедра занял кресло премьер-министра отнюдь не из тщеславия, а ради того, чтобы действовать в соответствии со своими убеждениями. Он очень плохо относился к большевикам и был уверен, что без помощи немцев победить их не удастся.
22 мая 1919 года подчинявшиеся правительству Ниедры войска, как уже говорилось, заняли Ригу. Андриевс Ниедра стал думать о том, как провести выборы, чтобы местные немцы не остались внакладе.
Во второй половине июня 1919 года под Цесисом сформированная в Видземе белолатышская бригада Йоргиса Земитанса и армия Эстонской Республики неожиданно разбили немцев. Ниедра бежал из Риги, а Карлис Улманис в июле прибыл в Ригу, и его правительство возобновило работу.
Толкования и домыслы
В результате латвийской политической элите в 20-30-е годы ХХ столетия было не ясно, как относиться к происшедшему 22 мая 1919 года историческому событию, стоит ли его праздновать? С одной стороны, удержись тогда большевики в Риге, и вся дальнейшая история Латвии оказалось бы совсем иной. С другой стороны – власть в столице 22 мая 1919 года захватили путчисты.
В 1924 году пастор Ниедра осмелился вернуться в Латвию. Он тут же был арестован, готовился суд над ним. Линия защиты, которую собирался использовать Ниедра, была очевидна: да без немцев и моего правительства ваш суд здесь не смог бы заседать!
Наступило 22 мая 1924 года – пятилетняя дата со дня взятия Риги антибольшевистскими силами. В честь юбилея в Домском соборе Риги состоялось богослужение. Сторонники Андриевса Ниедры надеялись, что его отпустят до суда под залог, и он сможет прийти в Домский собор на богослужение. Однако этого не случилось. Во время проповеди в Домском соборе пастор взял под защиту Ниедру, явно сочувствуя ему.
Вечером в арендованном зале Рижского Латышского общества состоялся торжественный ужин в честь победы над большевиками. Пришло около двухсот человек. И о чем же они говорили?
Рижская русская газета "Сегодня" сообщила, что у всех на устах было имя Ниедры. На юбилейном вечере прозвучала такая мысль: он спас интеллигенцию Латвии от большевистского террора, теперь спасенные празднуют юбилей освобождения за богато накрытым столом, а спаситель находится в тюрьме и питается скудным тюремным пайком. Собравшиеся произносили тосты за его здоровье.
Итак, общество разделилось: были те, кто относился к Андриевсу Ниедре резко отрицательно, другие считали его освободителем от большевиков. А находившиеся тогда в подполье большевики, разумеется, крайне негативно относились и к Ниедре, и к Улманису.
Как развивались дальнейшие события? Андриевс Ниедра был признан виновным судом и приговорен к тюремному заключению, он отсидел два года в тюрьме и был выслан из страны.
В 1929 году десятилетие исторического события уже не сопровождалось пышными мероприятиями…
А при улманисовской диктатуре, через 20 лет после занятия Риги антибольшевистскими силами, появилась необычная трактовка событий, происшедших в мае 1919 года.
Вот как 21 мая 1939 года писала о наступлении на Ригу газета "Сегодня": "22 мая 1919 года был дан приказ к наступлению на Ригу для освобождения от большевиков. В наступлении на Ригу должен был участвовать, кроме бригады полковника Балодиса, и русский отряд князя Ливена. Бригада 23 мая вступила в Ригу…". И ни слова о том, что ландесвер вступил в город еще 22 мая! Не было, оказывается, такого факта в истории!
Пресса того времени продолжала удивлять своих читателей. 23 мая 1939 года газета "Сегодня" сообщила, что, оказывается, 20 лет назад, 23 мая 1919 года: "Рига была вновь обретена латышами. И наши воины твердо стояли на страже свободы Латвии". Если это так, то почему же тогда Карлис Улманис еще более месяца не мог приехать в столицу?
И, наконец, выяснилось, что 22 мая 1919 года без Карлиса Улманиса никак нельзя было обойтись. Вот что сообщила та же газета "Сегодня" в 1939 году: "Были посланы донесения в Лиепаю – министру-президенту Карлису Улманису – и получены от него распоряжения и инструкции. Верховное управление страной находилось в крепких руках".
Такая вот загадка истории: реальная власть находилась у правительства Андриевса Ниедры и тех, кто за ним стоял, а донесения почему-то отправлялись Карлису Улманису…
Таким был подход к прошлому во время диктатуры Улманиса: наша история, как хотим, так и переписываем. И, заметим, времени-то прошло не так уж и много, в 1939 году большинство жителей Латвии еще помнили, что на самом деле происходило в мае 1919 года. То есть подобная трактовка противоречила реальному знанию жителей страны.
Однако таковы уж правила игры при диктатурах: пресса и население должны демонстрировать лояльность и почитание по отношению к власти. В сравнении с этим вопрос о том, что на самом деле происходило в прошлом, выглядит третьестепенным. Диктатура создавала собственную трактовку истории, и население обязано было демонстрировать, что считает ее единственно верной.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.