Семь лет назад Крым стал частью России.
Как развивались события на Украине, предшествующие референдуму, а также возможно ли признание итогов этого голосования со стороны Запада, об этом портал Baltnews поговорил с депутатом Европарламента от Латвии Татьяной Жданок, которая была наблюдателем на этом референдуме.
– Г-жа Жданок, как в 2014 году вы смогли попасть на референдум в Крыму в качестве наблюдателя? Насколько хорошо вы знали ситуацию, которая была тогда на Украине?
– Для меня Крым – это отнюдь не terra incognita, хотя отдыхала там лишь в раннем детстве, с родителями.
Но потом уже, после распада СССР, я довольно часто встречалась на разных конференциях российских соотечественников с представителями русской общины Крыма. Да и одно заседание Всемирного координационного совета соотечественников как раз состоялось в сентябре 2013 года в Крыму, в Ялте.
Я тогда познакомилась с Сергеем Аксеновым, нынешним главой Крыма. В 2013 году он был депутатом Верховного Совета Автономной Республики Крым от партии "Русское единство", находившейся там в оппозиции. Большинство тогда было за Партией регионов. Также я была хорошо знакома с председателем Русской общины Крыма Сергеем Цековым, сейчас представляющим Крым в Совете Федерации.
Мы как опытные правозащитники много помогали крымчанам на международной арене.
Наш Латвийский комитет по правам человека представлял на международных площадках разные аналитические доклады и показывал коллегам из русских организаций Украины, как можно обжаловать нарушения Украиной международных обязательств, в частности, по запрету использования русского языка.
Например, в Крыму – это был полнейший абсурд, когда любой фильм в кинотеатре не мог показываться на русском языке без украинских субтитров. Что было коммерчески разорительно для тех, кто занимался прокатом.
Да и Виктор Янукович на президентских выборах 2010 года победил благодаря обещанию сделать русский язык вторым государственным, поддержанному на востоке Украины. Вскоре после тех выборов наша делегация Международного совета российских соотечественников встречалась в Киеве с Януковичем и напомнила ему об этом обещании.
Он тогда только прилетел из Львова и сокрушенно рассказывал, что не может на это пойти из-за позиции "западенцев". Потом Верховная рада все же приняла некий компромиссный закон – о статусе региональных языков меньшинств. Кстати, этот закон был первым, который Яценюк и компания отменили в 2014 году.
Я внимательно наблюдала за планами "европейской интеграции Украины". И всегда говорила, что неплохо бы им поучиться на нашем печальном опыте и его не повторять. Посмотреть, как была разрушена промышленность Латвии, как мы потеряли народ трудоспособного возраста.
Но, как известно, большинство людей предпочитает учиться не на чужих, а на своих ошибках. И сейчас на Украине происходит то же самое, что происходило в Латвии.
Когда Верховный Совет Крыма принял решение о проведении референдума, они стали искать международных наблюдателей и естественно, что пригласили и меня. Мне напрямую пришло приглашение от Центральной избирательной комиссии Крыма.
Интересно, что, когда потом меня пытались наказать за нахождение в Крыму, больше всего упоминалось, что я за деньги Европарламента туда полетела. Да, полетела, но абсолютно по всем правилам оформления командировки. Было официальное приглашение на мероприятие, отвечавшее всем критериям демократической процедуры, а именно – на всенародный референдум.
– За что тогда вас пытались наказать?
– Сразу скажу, попытки были, но они не привели к успеху.
Тогдашний председатель Европарламента Мартин Шульц прислал мне письмо с требованием объяснить, почему я была в Крыму. Но я очень четко ответила, что являюсь таким же депутатом, как и он, и, имея мандат моих избирателей, не нуждаюсь в чьем-то разрешении на действия и высказывания.
Замечу, что я верю в провидение и думаю, что эти нападки оказались в копилке тех черных дел, за которые ему воздалось. Ведь где сейчас этот господин Шульц? Забыли о нем, сошел он с политической сцены после провала социал-демократов на выборах в Бундестаг в 2017 году, список которых он тогда возглавлял.
Интересно, что тогда же другой немецкий политик, руководитель моей политической группы Ребекка Хармс зондировала возможность удалить меня из группы. Но ей это не удалось.
Группа "Зеленые/Европейский свободный альянс" состоит из двух частей. И если среди депутатов от "Зеленых" были разные мнения на мой счет, то наш "Европейский свободный альянс" вступился за меня и заявил, что мы автономны и "Зеленые" не имеют права вмешиваться в состав нашей делегации.
Так что я осталась в группе, а вот сама Хармс позже имела большие проблемы в своей партии и не была включена в предвыборный список в 2019 году, что я тоже считаю в каком-то смысле знамением судьбы.
– Возвращаясь к референдуму в Крыму, поделитесь своими впечатлениями, как он происходил, что вы видели?
– Среди наблюдателей были как депутаты разных уровней из разных стран, так и представители неправительственных организаций, в том числе Международного совета российских соотечественников, куда входил и мой товарищ по партии Мирослав Митрофанов.
Мы вместе с ним и одним коллегой из Польши взяли на себя два города – столицу Симферополь, а также Бахчисарай, в значительной степени являющийся татарским регионом. Интересно, что самый большой избирательный участок в Симферополе из тех, где мы были, размещался в школе, обучение в которой ведется также и на крымско-татарском языке.
Если же говорить о впечатлениях, то я прямо чувствовала воодушевление всех людей, пришедших на референдум. Помню, как уже очень пожилой мужчина в форме морского офицера, с трудом передвигаясь, шел на участок.
Его поддерживали родственники, пытаясь помочь, но он их отталкивал, говоря, что хочет идти сам. И сам поднимался на костылях по ступенькам школы. В избирательной комиссии нам сказали, что, по сравнению с предыдущими голосованиями, было удивительно мало приглашений на дом.
Люди хотели вместе со всеми участвовать в этом событии. Мы встретили довольно много тех, кто говорили, что никогда не ходили на выборы, но на референдум пришли.
Посещаемость и в Симферополе, и даже в Бахчисарае была рекордной. Так что желание быть с Россией среди жителей Крыма несомненно главенствовало, и крымчане своим голосованием четко показали, как они хотят жить дальше.
– В то же время Запад не признает итоги этого референдума, да и в Европарламенте было много осуждающих резолюций. С чем это связано? Почему волеизъявление людей не принимается во внимание?
– Действительно начиная с января 2014 года Европарламент принял череду резолюций по Украине. Я тогда очень много выступала, пытаясь привлечь внимание коллег к ситуации расколотого общества и критикуя их за попытки представить верным мнение лишь одной стороны.
При этом я упоминала результаты опроса Левада-центра, проведенного в декабре 2013 года. Тогда ответы жителей Украины на вопрос о ее движении в сторону Евросоюза или в сторону Евразийского союза разделились примерно 50/50.
Следует подчеркнуть, что выбор в пользу будущего вхождения в ЕС вполне поддерживался тогдашним правительством Украины. Сейчас некоторые украинские спикеры российских ток-шоу очень рьяно критикуют происходящее в их стране и уверены, что все забыли, как они столь же рьяно выступали за евроинтеграцию и уверяли, что Россия никуда не денется и вынуждена будет смириться.
В Партии регионов именно эти люди были спикерами, в то время как сторонникам большего союза с Россией был закрыт доступ на ТВ.
Так что тогдашние украинские правящие политики совсем не отражали мнение своих избирателей, что сыграло роковую роль в событиях зимы 2013–2014 года и в последовавшем затем конфликте на востоке Украины. Ну а западные политики их легко сдали без всякого зазрения совести.
Политика игнорирования Западом естественного стремления значительной части жителей Украины к интеграции с Россией связана с тем, что там восприняли события конца 80-ых – начала 90-ых годов как поражение Советского Союза в "холодной войне".
Ведь СССР прекратил существование в одночасье, а должен был быть переходный период, возможности самоопределения для регионов. Многие "горячие точки" – это бывшие автономии – Нагорный Карабах, Южная Осетия, Абхазия, Приднестровье, Крым.
Почему распад произошел по границам союзных республик, но ничего не спросили у автономных? Ведь практически во всех этих автономиях были референдумы в 1990 или в 1991 году, и они явно хотели изменения своего статуса. Но все это было полностью проигнорировано.
Совсем иначе Запад действовал в Югославии, принимая решение по Косово. Выступая на пресс-конференции, которую провели наблюдатели референдума 16 марта 2014 года в Крыму, я особо подчеркивала, что есть решение Международного суда ООН по Косово, в котором черным по белому написано, что декларация о провозглашении независимости Косово не противоречит международному праву.
При этом в Косово не было никакого референдума. Так почему же столь очевидные двойные стандарты применяются к Косово и к Крыму?
– Каким может быть дальнейшее будущее Крыма? Признает Запад когда-нибудь выбор крымчан или же продолжит политику изоляции?
– На самом деле признание по умолчанию происходит уже сейчас. Все не официальные высказывания политиков и даже советы украинцам на различных совещаниях заключаются в том, что с уходом Крыма надо смириться.
Поднимать этот вопрос бесполезно, он решен и закрыт. Такие слова я слышала много раз, поверьте. Но это все не официально, официальная риторика, конечно, другая.
Однако рано или поздно, я думаю, Евросоюзу все же придется официально признать выбор народа Крыма.