Места не столь отдаленные – это о Мордовии. Здесь сосредоточено много исправительно-трудовых учреждений самого разного свойства. И сюда добирались "гости" из Латвии. В том числе по политическим статьям, за диссидентство.
Одна из таких организаций – "Балтийская Федерация". Среди ее участников были в основном поэты, переводчики, биологи, философы – иными словами, представители гуманитарной и естественно-научной интеллигенции.
"Балтийскую Федерацию" раскрыли сразу после разоблачения группы национал-коммунистов, состоявшей из молодых комсомольцев. Их возглавлял всем хорошо известный Эдуард Берклавс. Молодые люди хотели самостоятельно регулировать национально-языковую политику Латвийской ССР и контролировать поток трудовых переселенцев.
Однако Никита Сергеевич Хрущев стремился к стабильности в республиках Прибалтики. И если на политику ассимиляции и маргинализации нацменьшинств Советской Литвы генсек смотрел сквозь пальцы, то Латвии он не спустил инакомыслия.
Его разгромная речь с трибуны Межапарка определила судьбу национал-коммунистов. Далее за работу принялся КГБ ЛССР. Вскоре были арестованы первые активисты – Гунарс Роде, Дайлис Рийниекс, Виктор Калниньш, Айна Забака, Кнутс Скуениекс, Зиедонис Розенбергс и Улдис Офкантс.
Дело Балтийской Федерации рассматривалось ровно месяц – с 28 ноября по 28 декабря 1962 года. Вердикт суда был суров. За антисоветскую агитацию, организацию группы и измену Родине судья Раймонд Бризе приговорил участников групп к разным срокам тюремного заключения. Они получили от пяти до пятнадцати лет лишения свободы.
Однако в Дубравлаг Мордовской АССР латвийские политзаключенные продолжили активную протестную деятельность.
История некоторых молодых участников группировки
Удивительны превратности судьбы биолога Гунарса Роде. В лагере Мордовии он познакомился с тезкой-диссидентом Гунарсом Астрой, после чего написал письмо председателю Верховного Совета СССР Анастасу Микояну, в котором отказался от советского гражданства.
В дальнейшем Роде был переведен во Владимирский централ, где подбил ряд заключенных на участие в затяжной голодовке. В тяжелом состоянии он был помещен в тюремный лазарет, после чего был повторно этапирован в Мордовию.
После того как в 1975 году Гунарс Роде выступил с призывом признать его политзаключенным, был снова переведен во Владимирскую тюрьму строго режима. И вновь объявил голодовку против применения мер физического насилия в отношении заключенных.
В это время на судьбу Гунарса Роде обратила внимание организация "Балтийское обращение к Объединенным Нациям" (Baltic Appeal to the United Nations, BATUN), которая потребовала у советских органов его амнистии и реабилитации.
В это же время в Торонто создается "Комитет по освобождению Роде". Это уже подсобили зарубежные латыши, нашедшие приют в Северной Америке.
Однако раньше времени Гунарса Роде никто не выпустил. И только после пятнадцати лет заключения, 14 ноября 1977 года диссидент глотнул воздух свободы. Тотчас же он вместе с единомышленниками пишет письмо в Amnesty International, требуя освобождения уже литовского гражданского активиста.
А через некоторое время ему присуждается так называемый "Народный приз" – премия в две тысячи долларов. За эти деньги он переселяется в Стокгольм, где становится членом "Объединения свободных латышей мира" и фактически координирует деятельность его информационного бюро.
Вскоре наступает перестройка, и диссидентское движение Советской Латвии получает еще более весомую поддержку извне. По инициативе сообществ зарубежных латышей и при поддержке западных спецслужб с 25 по 27 июля 1985 года созывается особый трибунал по преступлениям Советского Союза в Прибалтике. Акция происходила в Копенгагене и широко освещалась западными средствами массовой информации.
Гунарсу Роде предлагают выступить на нем в качестве свидетеля. Это был его звездный час. Он выступил с эмоциональной речью, в которой рассказал о многочисленных нарушениях прав человека в Латвийской ССР и обвинил Москву в повальной русификации латышей.
По итогам Копенгагенского трибунала был принят манифест (The Copenhagen Manifesto), в котором Советский Союз прямо обвинялся в насильственной оккупации Прибалтийских республик.
В документе подчеркивалось, что агрессия СССР против Латвии в 1940 году противоречила всем нормам международного законодательства, а также звучал призыв к "мировому сообществу" сплотиться вокруг требования предоставить странам Балтии "свободу и независимость".
В литературе латышской националистической эмиграции господин Роде тоже оставил след. В триумфальном для него 1985 году он опубликовал дополнение к программным мемуарам лютого антисемита и коллаборациониста Адольфа Шилде "Движение сопротивления в Латвии". Кстати, Адольф Шилде, обосновавшийся в Западной Германии, известен и как старший товарищ будущего президента Латвии Эгилса Левитса.
В целом, латвийским диссидентам из "Балтийской Федерации" вменялось в вину прослушивание радиопередач антисоветского содержания и написание резких по тональности писем. Так, Дайлис Рийниекс в посланиях отцу перед демобилизацией в 1957 году сообщал о том, что "надо бороться за настоящую свободу, а не ту, которая есть".
А уже позже Рийниекс и Роде в результате совместной дискуссии пришли к выводу, что единственным способом борьбы за "настоящую свободу" является вооруженное восстание, для организации которого необходимы военизированные формирования и оружейные схроны.
Более того, по версии обвинения, оба злоумышленника напирали на использование ракет и бактериологического оружия, которое они планировали достать путем захвата военных баз на территории Латвийской ССР.
Что в этих обвинениях правда, а что вымысел – решит история. Можно допустить, что молодые люди, недовольные советской властью, предавались фантазиям о том, как свергнуть социалистический строй.
Нельзя исключать, что кто-то, недооценив работу местного КГБ, даже пытался всерьез спланировать захват объектов военной инфраструктуры. Но им не повезло и в том, что республиканским властям на тот момент нужен был показательный процесс над группой диссидентов, направленный на латышскую аудиторию. С целью усмирения.
Особенности прибалтийского менталитета
Мне (автору Александру Филею – прим. Baltnews) представляется, что советское руководство допустило тактическую ошибку, отказавшись от преследования потенциальных военных преступников в 1946 году и амнистировав тысячи осужденных за участие в национальных формированиях СС в 1955–1956 годы.
Советский Союз, обладая мощнейшим ВПК, не смог защитить себя информационно. Страна Советов не была уязвима в информационном плане только в 1920-е годы, когда большая часть угнетенного мира стремилась к построению справедливого общества на основе коммунистического утопизма.
Владимир Ленин делал революцию с помощью газет, прокламаций и публичных ораторских выступлений. Люди того поколения еще умели читать и слушать.
В дальнейшем Запад понял свою ошибку и вложил колоссальные средства в развитие системы информационного манипулирования. И бросил всю эту систему на тотальную демонизацию Советского Союза. На эту цель Запад никогда не жалел средств и сил, потому что понимал – только таким способом можно разрушить СССР и лишить его шансов на возрождение.
Каждый протест и каждый политический процесс в республиках соцлагеря превращался в западных масс-медиа в "событие века", в то время как собственные протесты и политические процессы замалчивались без стыда.
Но делалось это живо и затейливо, с давлением на все больные национальные точки. Антисоветизм западных СМИ был витиеватым и изощренным, в то время как антизападная направленность советских СМИ была прямолинейной, хотя и правдивой.
Зерна падали на почву, вспаханную исторической традицией. Поэтому советские латвийцы, литовцы и эстонцы на определенном этапе начали охотиться за интерпретацией событий, предлагаемой СМИ по ту сторону "железного занавеса".
При этом для этих СМИ "железный занавес" вовсе не был помехой. Хотя далеко не только прибалты, но и русские с удовольствием слушали "вражеские голоса", ловить которые было делом совершенно несложным. И это тоже повлияло на печальный результат.
А в исправительно-трудовых учреждениях Мордовской АССР успело побывать сравнительно много диссидентов. Одним из последних известных сидельцев в тамошних местах был молодой немецкий летчик Матиас Руст, который посадил свою "Цессну" на Красной площади 28 мая 1987 года.
Правда, все свое недолгое заключение Руст проработал в тюремном комбинате по производству мебели, а затем был выпущен досрочно. Но это уже совсем другая история.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.