Если Вы, читатель, бывали на заседании суда в Латвии, то поневоле преисполнились уважения к серьезным людям в средневековых мантиях. Они сурово вещают, поучая адвокатов и участников процесса, старательно создают вокруг себя ореол непогрешимости. Поэтому очень забавно бывает, когда суд демонстрирует свое невежество. А потом повторяет нелепую ошибку.
Для начала я (автор Александр Гильман – прим. Baltnews) должен повторить вкратце то, что уже рассказал в предыдущем материале. В 2017 году на пикете против шествия легионеров полиция задержала трех антифашистов: Алексея Шарипова, Эдуарда Гончарова и меня.
Потом суд прекратил дело по административному правонарушению против нас. Но неожиданно дела затребовала Полиция безопасности и, видимо, под ее давлением прокурор внес протест, хотя сроки уже прошли.
По латвийским законам апелляционной инстанцией по административным делам является палата по уголовным делам окружного суда. Она рассмотрела наши дела, почему-то назначив для каждого отдельную судейскую коллегию из трех судей. В результате меня оправдали, а Гончарова и Шарипова приговорили к предупреждению.
Наказание смехотворное для таких закоренелых антифашистов, как мои друзья. Но оно окончательное, опротестовывать нельзя. Это не мешало нам всем троим ходатайствовать о компенсации: нет никакой необходимости задерживать, чтобы в итоге предупредить.
Но приговор Алексею Шарипову позабавил нас демонстрацией судейского невежества. В обоснование его было сказано, что согласно закону о памятных и отмечаемых датах в Латвии, 16 марта является днем памяти латышских солдат.
Действительно, такой закон есть. И в нем действительно аж 29 отмечаемых дней в году, не считая 15 праздничных. Вот только 16 марта отсутствует. Оно там фигурировало, но короткое время, менее двух лет. И поправками к закону еще от 17 февраля 2000 года из перечня исключено.
Разумеется, мы написали жалобу на судей. Было расследование: председатель Рижского окружного суда Дайга Вилсоне затребовала объяснения. Смешно, что в самом поручении была подсказка: фигурировали слова "ошибка по невнимательности".
Судьи разнообразно выкручивались:
- Председательствующий Янис Тилтиньш прямо врал, что сослался на когда-то существовавшую дату, хотя в тексте приговора все сказано в настоящем времени.
- Судья Лиана Думбре написала, что ссылка дана, чтобы показать, как важна дата 16 марта. Но почему же законодатель ее исключил из закона?
- Судья Ивета Бримемберга резонно написала, что ссылка не повлияла на приговор. Действительно, в приговоре Гончарову ничего подобного нет, а наказание то же. Но зачем писать ложные аргументы в юридическом документе?
И только глава коллегии по уголовным делам Юрис Стуканс – ныне Генеральный прокурор Латвии – счел необходимым извиниться перед Алексеем за своих оплошавших подчиненных.
Тем не менее никаких наказаний не последовало: судьи просто собрались и задним числом переделали приговор, добавив слово "было". Вопрос обсудили на собрании судей.
И г-жа Вилсоне решила, что проблема исчерпана: речь идет об ошибке по невнимательности, а не грубой халатности, которая может стать причиной для возбуждения дисциплинарного дела. Как в детском саду: судьи нечаянно нарушили закон, они больше не будут.
Прошло почти четыре года и выяснилось, что урок не впрок. В ту же коллегию того же суда попадает апелляционная жалоба правозащитника Александра Гапоненко на приговор районного суда по делу о возбуждении национальной ненависти. Суд проходит очень быстро, арументы защиты отвергаются, но хотя бы наказание уменьшается с года условно до десяти месяцев.
И вот Александр получает полную версию приговора – а в ней снова про мистическую дату 16 марта. Цитата из приговора:
"Суд признал, что […] опубликование высказываний до 16 марта, 16 марта и после 16 марта, которое является днем памяти легионеров, существует высокая вероятность, что публикации А. Гапоненко могли подстрекать один этнос Латвии против другого проживающего в Латвии этноса".
Извините за корявый слог: это официальный перевод на русский приговора, который получил Гапоненко.
Судили Гапоненко другие судьи: председательствовала Лаума Штейнерте, в коллегию входили Лигита Кузмане и Гунарс Стурис. Но ведь в суде было специальное собрание по вопросу 16 марта! Что же из него вынесли уважаемые люди в мантиях?
Давайте разберемся, что за дата. Ведь не зря законодатель исключил ее из перечня отмечаемых дней. Более того, по меньшей мере для двух государственных деятелей участие в шествиях 16 марта оказалось роковым.
В 1998 году за это лишился поста командующий вооруженными силами Латвии Юрис Далбиньш, в 2014 году должность министра среды и регионального развития потерял Эйнарс Цилинскис. Кстати, Цилинскис – участник процесса: написал заявление на Гапоненко, был допрошен в качестве свидетеля. Даже эта ассоциация не заставила судей спохватиться.
Дело в том, что весь недолгий период существования официальной даты 16 марта Латвия подвергалась критике международного сообщества за такой отмечаемый день. Это был короткое время критического и потому благотворного отношения внешнего мира к нашей стране. Именно тогда был смягчен закон о гражданстве – тоже под давлением. И тогда же в критике Латвии были едины и Россия, и Германия, и Франция.
В результате Сейм счел за благо исключить компрометирующую государство дату из официального календаря. И с тех пор никто из высших лиц исполнительной власти в мероприятиях у памятника Свободы не участвовал. Цилинскис захотел – сначала ушел в отставку и появился на шествии уже в качестве бывшего министра.
Разумеется, исключение этой даты из официального календаря не означает, что о ней забыл народ. Но смешно связывать критику дня легионеров, от отмечания которого отказалось государство, с разжиганием этнической ненависти.
В легионе воевали не только латыши, но и жители Латвии других национальностей. Единственный знакомый мне лично легионер носит фамилию Иванов и говорит по-латышски с акцентом. Это против него вызывал этническую ненависть Александр Владимирович?
Если смотреть объективно, то юридический статус 16 марта в Латвии сегодня такой же, как статус 9 Мая как дня Победы. Государство не признает ни одну, ни другую дату, его представители игнорируют обе. В обществе действительно существует раскол на эту тему и есть корреляция с этническим происхождением: латыши чаще отмечают 16 марта, а нелатыши – 9 Мая.
Но можем ли мы представить, что латышский публицист, который напишет традиционную для националистов мантру "9 Мая – день повторной оккупации Латвии!" будет привлечен к ответственности за разжигание ненависти к русским? Конечно нет: он высказывает свою политическую позицию, имеет право. Аналогичное право есть и у Гапоненко.
Разумеется, сейчас нет смысла писать новое заявление председателю суда по поводу непрофессионализма судей. Предстоит рассмотрение дела в кассационной инстанции, и такое использование ложной аргументации – прекрасный повод для отмены приговора. Так что ради блага Александра пока приходится отказываться от наказания невежд в судейских мантиях.
После статьи о моей победе над госполицией в суде я получил много увещеваний от сторонников нынешних порядков в Латвии: видишь, у нас правовое государство, суд несмотря ни на что стал на твою сторону.
Надеюсь, что теперь я убедил читателей в том, что при таком уровне некомпетентности судей – причем уже в апелляционном суде, где реально решаются судьбы людей, – не может быть и речи о торжестве права.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.