– Г-н Орлов, что вы ждете от выборов?

– К сожалению, я не слишком надеюсь на хорошее, очень пассивный народ у нас. Ну, все-таки будем ждать. Плюс в 2018 году идет разделение. Две партии – одна из них, боюсь, просто не доберет голоса, а другая потеряет. Это я так думаю, будем надеяться на лучшее.

– Какие основные проблемы в Латвии?

– Все проблемы, которые были все эти годы, остались. Даже в уставе нашей общины это написано. Это решение вопроса о негражданах. По сути, у нас пятая часть населения не имеет права принимать участие в выборах.

"У меня есть мечта": что объединяет Мартина Лютера Кинга и неграждан Латвии

Следом – русский язык. В 2018 году обострилась эта проблема. Это основное, все около этого крутится. В целом можно сказать еще об обнищании народа. Народ простой живет все-таки не очень хорошо.

– Каковы шансы исправить ситуацию?

– Надежда всегда есть, она умирает последней. Я надеюсь, по крайней мере, стремимся. Здесь, я думаю, очень большой резерв в работе с молодежью. Привлечь молодежь. Мало того, чтобы привлечь на нашу сторону… Они просто малоактивны.

– И они уезжают.

– Да, уезжают, к сожалению. Уезжают, и я думаю, что большинство из них не вернется сюда. Я думаю, [необходимо] привлечение как можно большего числа избирателей, ведь мало людей принимают участие в них (выборах – прим. Baltnews.lv). Потом начинают вздыхать, что-то им не нравится, но они могут только корить себя.

– Как вы оцениваете существующую программу реэмиграции? Эффективна?

– Да нет, нет. Это вообще сказки, их даже не надо читать.

– А что нужно делать?

– Сразу так и не отвечу. Это отдельная тема для разговора. Обустраивать жизнь на месте намного лучше, но это очень тяжело. Я знаю, что у людей, которые даже приезжали сюда, понятно, что по деньгам здесь меньше, что в первую очередь спросят? Латышский язык для детей, латышские школы, если мы говорим о состоянии русскоязычных.

Почему независимость Латвии провозгласили в здании, построенном для русского театра?

У меня много знакомых и родственников там. Но нет, у них даже не стоит вопрос об этом. Ну, может быть, только те, кто в возрасте, пытаются до пенсии доработать, а потом приехать сюда. А так… Только улучшение жизни. Тогда что-то получится.

Но я так не думаю. Сколько лет с момента независимости прошло? 27? У нас не было ни одного года, чтобы здесь что-то было лучше в плане получения работы или еще чего-то. Я не верю в эту политику, что люди будут к нам возвращаться. Будут ездить к нам в гости.

– Критика со стороны международных организаций никак не способствует улучшению ситуации?

– Во-первых, эта критика очень слабая. Я хочу сказать, наши власти не обращают на нее внимания. Опять-таки, это дипломатический язык. Тебя дипломатическим языком покритиковали, они так же дипломатично ответили. Но все на своих местах, никаких подвижек. Вопрос негражданства сколько решается? Он вообще не решается.

Спасибо, не надо: почему не все неграждане Латвии хотят натурализоваться

– Была информация, что новость об уменьшении количества неграждан в Латвии – фальсификация. Что вы думаете по этому поводу?

– Я думаю, может быть, оно и уменьшилось. За счет смерти этих неграждан. Это же люди старшего и среднего поколений. Рождаются дети неграждан, но их единицы, не более 100 в год. Смотрите, никто не идет на решение вопроса о том, что дети неграждан могли бы стать гражданами. Сокращение идет, но это естественный процесс. Они умирают, и все. Сколько у нас в год получают гражданство? Очень мало. Тот, кто хотел, его получил, а сейчас к этому не очень стремятся.