Пять лет назад на месте массовой казни граждан Латвии присутствовал Раймонд Вейонис: министр обороны Латвии – тогда, президент республики – сегодня. К сожалению, в этот раз День памяти прошел без участия высших должностных лиц государства.
Село Аудрини находится довольно близко к российской границе – это 245 км на восток от Риги, всего пять километров от города Резекне. 77 лет назад здесь была средняя староверческая деревня с 42 деревянными домами, в которых проживало 215 человек, включая 51 ребенка.
Планы расовой гигиены
По данным историков, в Латвии (в период оккупации она была частью Рейхскомиссариата Остланд со столицей в Риге) с 1941 по 1944 году было уничтожено 327 тысяч военнопленных, включая интернированных. На территории Латвии построили 26 концентрационных лагерей. Также было убито 250 тысяч человек мирного населения, включая 72 тысячи евреев и около 2 тысяч цыган. Как рассказал сотрудник Рижского музея Холокоста Лев Перлов, 50% латышского населения и все 100% жителей Латгалии, согласно планам Института Расовой гигиены, подлежало ликвидации. План поддержал рейхскомиссар Остланда Генрих Лозе. 
Потери среди мирных жителей в Латвии оказались выше, чем у комбатантов – при освобождении республики от нацистов погибло 158 тысяч солдат и офицеров Советской армии. Конечно, человека с оружием сложнее убить и почти невозможно заставить подойти к краю расстрельной могилы, как полураздетых стариков и женщин, прижимающих к груди детей. С жителями Аудрини 77 лет назад было именно так: их гнали пинками и прикладами к месту захоронения.
Председатель Социалистической партии Латвии Владимир Фролов на церемонии возле памятника заявил, что вся территория Латвия – мемориал жертвам войны. По материалам Чрезвычайной государственной комиссии СССР, подтвержденных также данными Нюрнбергского военного трибунала, в Риге, в Бикерниекском лесу убито 46 500 мирных жителей, в Дрейлиньском лесу – свыше 13 тысяч, в концлагере Саласпилс умерщвлено больше 3 тысяч детей, включая грудных младенцев. В Даугавпилсе-Двинске на "Золотой горке" между деревней Погулянка и дачей Будревича расстреляно свыше 40 тысяч мужчин, женщин и детей, массовые казни проходили в Злекас, в Кулдиге, Лиепае, везде. 
Это абстрактная статистика, цифры и факты. Но на месте сожженной деревни в Анчупанском лесу, где три года на полигоне латышских айзсаргов расстреливали людей и заполняли телами ямы, а потом сжигали трупы руками военнопленных Резекненского Шталага (которых тоже расстреляли), эта статистика наполняется деталями, свидетельствами, лицами. Трагедия этой латгальской деревушки, по словам единственного в Латгалии мэра-соцдема Александра Барташевича, – напоминание всем, как легко и удобно из доброго соседа и знакомого стать убийцей своих соседей и друзей.
В этом году на месте расстрела 30 мужчин из деревни Аудрини 4 января 1942 года на рыночной площади Резекне самоуправление сделало ремонт: все там новое, кроме гранитной плиты с фамилиями убитых. Почти половина из них с фамилией Глушневы. Этот род староверов поселился в лифляндской деревне задолго до Первой мировой войны. 
"Сегодня в Европе во многих странах усиливается национализм, подобно тому, как было в начале немецкой оккупации нашей Латвии. Память об Аудрини всем нам сегодня еще более важна, чтобы такого не повторилось", – сказал мэр Барташевич. Животным тогда было стать легче, чем остаться человеком. И этот урок надо помнить вместе с Аудрини.
"Не я доносила, а моя дочь"
Возле мемориала в Анчупанском лесу – крепкий фундамент утепленного пулеметного домика: расстрельная команда построила его для себя, чтобы работать зимой в комфортных условиях. Убийца 110 человек полицейский Петерис Петровский после войны на улице в Риге был опознан Хаимом и Яковом Израэлитами и задержан с помощью прохожих. Палача опознали двое из трех выживших евреев Резекне, где до оккупации еврейского населения насчитывалось больше трех тысяч человек. Петровский получил 25 лет сталинских лагерей, после ГУЛАГа вернулся в бывший свой город, говоря, что "надо было убить всех до последнего", однако вскоре помер, полностью спившись и став изгоем.
Деталей трагедии очень много, не так давно это было: мороз тогда был минус 20, сейчас в Резекне лишь минус 7. На красно-кирпичном костеле напротив базарного рынка, где в 11:30 расстреляли аудриньских мужчин, звонили колокола. Они и сейчас так же отбивают часы.
В Аудрини все началось как бытовая ссора, насколько просты, бесхитростны и жадны тогда были нравы. Жительница Анисья Глушнева крепко поссорилась с жительницей соседней деревни Заречье Мариной Морозовой и ее матерью Акулиной Роговой из-за дележки имущества расстрелянных в первые месяцы оккупации резекненских евреев – велосипедов, одежды, обуви и кухонной утвари, имевшей ценность для крестьянского люда. В доме Анисьи в то время жил ее сын Родион, бывший советский милиционер, бежавший из заключения в Резекне вместе с пятью красноармейцами.
Беглецы особо даже не скрывались, ходили по деревне с оружием и наведывались на танцы в соседнюю деревню Лиела Пудерова, где квартировали немцы. Морозова и ее мать в конце 1941 года донесли в полицию Резекне, что в Аудрини скрываются советские солдаты. Согласно свидетельским показаниям, Рогова оправдывалась: "Не я доносила, а моя дочь. Мы хотели сгубить одну Глушневу, а не всех".
На задержание пошли двое полицейских, Луборджс и Ульянов, один из которых был без оружия. В перестрелке Луборджс был убит наповал на месте, Ульянов и солдаты разбежались по лесу возле деревни. На следующий день начальник 2-го отдела Резекненской районной полиции Болеслав Майковскис прибыл в деревню во главе небольшого отряда и арестовал Анисью вместе с ее малолетним сыном Василием Глушневым. Майковскис лично пытал их, требуя сказать, где беглецы, а в лес на поиски был отправлена группа полицаев. Троих из них красноармейцы также застрелили.
Незамысловатый, банальный "солнцеворот"
"Что мы скажем Гебитцкомиссару?" – после этого спросил на совещании начальник полиции Резекненского района Альберт Эйхелис у Майковскиса, как показали свидетели процесса 1965 года.
"Мы ответим им кровью всех аудриньцев", – ответил на это Болеслав Майковскис. Оберштурмбанфюрер СС, командир полиции безопасности и СД в Белоруссии, а также командир "Айнзатцкоманды 2" Эдуард Штраух дал разрешение на полную санацию деревни и ее жителей. 2 января всех людей, 205 человек, включая 51 ребенка, увезли на подводах в городскую тюрьму, где даже не зарегистрировали – убили на следующий день. Пытали, затем вывезли в Анчупанский лес на полигон к яме, у которой с осени 1941 года расстреливали евреев. У одной из женщин в тюрьме родился ребенок, он спрятала его в куче тряпья у могилы, один из полицейских по фамилии Смилтниекс увидел это и прострелил младенцу череп. Свидетель Клапарс вспоминает, что Смилтниекс потом хвастался: "Когда я выстрелил, он так и разлетелся вдребезги".
Деревню Аудрини сожгли ровно в 14:00 по сигналу красной ракеты, которую запустил Эйхелис. Его подчиненный Болеслав Майковскис расставил у каждого из 42 жилых домов, облитых керосином, по полицейскому с факелом. Крестьянских свиней резали, жарили мясо, пили самогон. Последних 30 аудриньских мужиков в возрасте от 17 лет расстреляли на базарной площади Резекне 4 января. Казнили группами по 10 человек, стреляли с двух шеренг, стоя в первой шеренге на одном колене. Никто не просил пощады. Матвей Глушнев успел крикнуть: "Мы не напрасно проливаем кровь, придет день…" – в этом момент его застрелил резекненский командир 4-го участка полиции Резекне и начальник полиции города Малта Харалд Пунтулис. Начальник полиции Резекненского района Альберт Эйхелис лично участвовал в казни, достреливая в головы раненых из своего пистолета.
Возмездие?
В 1965 году в Риге в здании Дома культуры ВЭФ состоялся судебный процесс над участниками аудриньской казни. Часть полицейских, как Петровский, получили 20-25 лет лишения свободы – один из участников казни прятался под чужим именем в России, другого в Советскую Латвию выдала Польская Народная Республика.
Командир "Айнзатцкоманды 2" Эдуард Штраух в конце войны руководил службой безопасности рейхсфюрера СС в Валлонии. В Нюрнберге приговорен трибуналом к смертной казни через повешение за убийство 55 тысяч человек в Белоруссии, Латвии и Литве, но был выдан для суда Бельгии, где также был приговорен к смерти. Из-за психического заболевания приговор в исполнение приведен не был. Умер в тюремной больнице. 
Рейхскомиссар рейхскомиссариата Остланд Генрих Лозе осенью 1944 года, в ходе широкомасштабного наступления советских войск бежал из Прибалтики. Арестован в 1945 году, три года спустя "Кровавый Генрих", как его прозвали в ФРГ, был приговорен к 10 годам заключения. Отбыл часть и был освобожден по состоянию здоровья, последние годы жизни до 72 лет провел в родном городке, земле Шлезвиг-Гольштейн.
Эйхелис, Пунтулис и Майковскис были приговорены в смертной казни заочно. Они бежали из Латвии вместе с отступающими частями Вермахта, жили и умерли в преклонном возрасте в Канаде, США и ФРГ. Требования МИД СССР об их депортации как военных преступников выполнены не были. 
Как свидетельствуют раскрытые в 2014 году архивы ФБР, находящиеся сегодня в свободном доступе, Болеслав Майковскис в эмиграции вступил в организацию латышских ветеранов войны "Даугавас Ванаги" в Нью-Йорке, был избран в правление Ассоциации американских латышей. Он называл себя "латышским клерком из Резекне", не связанным со структурами нацистских коллаборационистов, а все обвинения в преступлениях против человечности называл "советской пропагандой". Умер после развала СССР в 1996 году в Германии.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен