Странную картину можно было наблюдать холодным январским вечером в центре Риги: в престижном кафе сидели господа в красных галстуках, а двое – в мужском халате и женской пижаме. Их внешний вид был связан с большой политикой.

Слышали, что там фашисты: какой прием оказывают латвийцам в Ирландии

85 лет назад – 30 января 1934 года – латвийский суд принял решение закрыть организацию радикальных националистов "Перконкрустс" (латыш. – "Громовой крест"). А за несколько недель до ее запрета рижане могли наблюдать странную картину. Вечером в центре Риги, в респектабельном кафе "Конгресс", известном как место сбора руководства национал-радикалов, находились люди в одеяниях, способных сильно удивить рижан. Один мужчина сидел за столиком в… дамской пижаме (что очень странно выглядело еще и потому, что подобный наряд для морозного января подходящим не назовешь), другой щеголял в халате, несколько человек были в красных рубашках с красными галстуками. 

Политические демонстрации

Что же происходило? Как бы странно это ни звучало, с помощью дамской пижамы и халата крайние радикалы из "Перконкрустса" проводили своего рода демонстрацию протеста.

Желтый предупреждающий: может ли Макрон остановить протесты во Франции

Незадолго до "пижамной" акции власти приняли решение о приостановке деятельности ультраправой, националистической организации. Окончательно судьбу "Перконкрустса" должен был решить суд. Полиция считала: раз деятельность национал-радикалов приостановлена, им не следует носить свою форму (серые рубашки и береты), издавать газету. Полицейские начали действовать. 6 декабря 1933 года тираж нового номера ультраправого издания был конфискован, а полицейские задержали в кафе "Конгресс" перконкрустовцев в форме.

Тут национал-радикалы и провели своего рода демонстрацию, показав: мы можем и в красных рубашках ходить, и в дамских пижамах! Мол, власти придираются к нам, не дают даже в кафе посидеть в той одежде, в которой мы предпочитаем ходить…

Однако попытка "бить на жалость", взывать к общественности, не имела успеха. Ни политики, ни суд, ни пресса не изменили свою точку зрения. А немало средств массовой информации относились к "Перконкрустсу" крайне отрицательно.

Последствие Великой депрессии

Да, самый мощный за весь ХХ век мировой экономический кризис (так называемая Великая депрессия) породил в Латвии не только волну самоубийств, но и резко повысил спрос на национал-радикальные идеи.

Диктат меньшинства: каким будет новое правительство Латвии

В Сейме Латвии зазвучали такие речи, которые раньше казались просто немыслимыми! На голосование было поставлено, к примеру, предложение ограничить право нелатышей на трудоустройство… Однако подобные предложения отвергались подавляющим большинством парламентариев, а над некоторыми идеями национал-радикалов в Сейме попросту смеялись.

Даже в трагической ситуации, в условиях жесточайшего экономического кризиса, большинство политиков не утратили в то время здравого смысла. А у "Перконкрустса" в Риге нашлось немало критиков. И не случайно. Одна из влиятельнейших латышских газет после появления в центре столицы двух перконкрустовцев в халате и пижаме, резко призвала осудить "дурачество Перконкрустса".

Перконкрустовцам не удалось представить себя в образе невинных овечек. В СМИ сообщалось, что при обысках у одного из перконкрустовцев был найден так называемый устав тревоги, поясняющий, что делать в критической ситуации и что перконкрустовцы были разделены на взводы. Учитывая, что в организации состояло пять тысяч человек (в том числе ряд членов военизированной организации Айзсарги), взводов должно было насчитываться немало.

"Попытка получить голоса радикалов" – историк о чествовании Бандеры на Украине

30 января 1934 года в 12 часов и 5 минут административный суд вынес приговор: деятельность "Перконкрустса" запрещена. Уже 2 февраля бюджетная комиссия Сейма проголосовала за то, чтобы выгнать перконкрустовцев из рядов организации Айзсарги.

А национал-радикалы весной показали, что одним только шутовством не ограничиваются. В ночь на 21 апреля 1934 года более тысячи членов запрещенной судом организации вышли на улицы латвийских городов. Они клеили листовки, призывавшие к национальной диктатуре, кислотой выжигали на стенах домов свои лозунги.

Полиция не дремала: в ту ночь были арестованы свыше ста участников акции. Однако это не заставило затаиться их единомышленников, оставшихся на свободе. На следующий же день десятки перконкрусовцев собрались в Риге на улице Бривибас у Эспланады и выкрикивали радикальные лозунги.

Каков был результат этих акций? Продемонстрировав готовность к действию, работая в подполье, перконкрустовцы дали возможность говорить, что демократия и государство находятся в опасности.

Приход автократа

15 мая 1934 года Латвия могла бы праздновать юбилей торжества демократических свобод, так как десятью годами ранее в Латвийской Республике отменили введенное во время гражданской войны чрезвычайное положение. В тот день в 19:52 закончилась очередная сессия Сейма. А в 23:00 армия вышла из казарм: почта и телеграф были первыми в списке. Сотни человек были задержаны, Сейм распущен, деятельность партий "приостановлена"…

Как Карлис Улманис русский язык в Латвийской армии санкционировал

Вскоре на окраине Лиепаи открылся лагерь для политзаключенных. Был он по сравнению с концлагерями других стран вполне цивилизованным: здесь не пытали, хорошо кормили. Но после переворота немало людей оказались лишены свободы.

Глава правительства Карлис Улманис решительно защищал общество от радикалов: после переворота наряду с коммунистами в Латвии стали сажать и перконкрустовцев. Да, теперь работать в запрещенной организации было уже небезопасно. Лидер перконкрустовцев Густавс Целминьш получил за это три года тюрьмы, а после того, как отбыл срок, был выслан из страны.

Премьер-министр Карлис Улманис руководил переворотом из здания Министерства иностранных дел на улице Валдемара. Место для штаб-квартиры было выбрано им не случайно: здесь работал его верный единомышленник, генеральный секретарь Министерства иностранных дел Вилхелмс Мунтерс. Именно он написал перед переворотом манифест с обоснованием смены власти: надо защищать демократию, охранять ее от коммунистов-подпольщиков, перконкрустовцев. И такие слова, несомненно, нашли отклик в сердцах многих латвийцев: в сравнении с перконкруставцами, Карлис Улманис казался им белым и пушистым, способным сильной рукой защитить от "ультра".

Как видим, в дамских пижамах и халатах перевороты не совершают. Зато оказалось, что, щеголяя в таком наряде, можно проложить дорогу к диктатуре более серьезных людей…

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.