В последнее время вокруг памятника Освободителям Риги опять началась постыдная возня. Этот мемориал был открыт на народные деньги в столице Латвии в 1986 году. Спустя почти 10 лет его пытались взорвать неонацисты, одному это стоило жизни, другому – свободы. 
Но все убедились, что памятник взорвать нельзя. Зато можно оболгать. Освободителей назвать оккупантами, запретить их форму и ордена, День Победы объявить трауром, а людей, идущих к памятнику с георгиевскими ленточками, цветами и портретами, окрестить "ватниками" и "колорадами"…
Несколько лет назад по заданию редакции я (автор Алла Березовская – прим. Baltnews) познакомилась с одним из авторов памятника Освободителям – латвийским скульптором Леонидом Владимировичем Кристовским. Ему уже тогда было почти 90 лет, но он довольно охотно откликнулся на мое предложение встретиться и побеседовать. Я очень рада, что успела это сделать, так как сегодня скульптора уже нет с нами, он умер год назад.
Почти сорок лет назад именно он работал над созданием фигур трех бронзовых солдат. Сам скульптор тоже был фронтовиком, ветераном Латышской стрелковой красногвардейской дивизии.
Он прожил длинную, полную приключений жизнь, которой мог бы позавидовать Том Сойер.
Его отец был пламенным революционером, принимал активное участие в событиях 1905 года, даже представлял флотских как депутат Балтики в Таллине. Брат отца служил на крейсере "Варяг" и тоже сражался под красными знаменами, мать училась в школе вместе с Рудзутаком и была убежденной атеисткой. Леонид на свет появился 2 апреля 1923 года в Риге в здании советского полпредства – там, где и сейчас находится российское посольство. 
Отец был сотрудником посольства, а мама работала здесь в буфете. Но вскоре их семья перебралась в Нижний Новгород, где и прошло детство Леонида и его старшего брата Владимира. Перед войной они уехали в Одессу, потом в Харьков – там работали на подхвате в мастерских у местного скульптора.
Во время войны оба брата попали в Гороховецкие лагеря, став бойцами 201-й латвийской дивизии, с которой дошли до Курляндии. После войны работали в штабе ПрибВО, в отделе учета воинских потерь. Их работу курировал маршал Баграмян. Он и дал им направление на второй курс Латвийской Академии художеств. После ее окончания Леонид Кристовский долгие годы работал начальником скульптурного цеха комбината "Максла".
Работы Леонида Кристовского в бронзе и камне советского периода и по сей день украшают города Латвии, Украины, России. Брат тоже оставил после себя память в Латвии в виде глобуса в Юрмале и скульптуры Лачплесиса, убивающего мечом дракона.
Обо всем этом скульптор мне рассказывал, когда я навещала его дома на берегу Рижского залива. Кстати, Леонид состоял в родстве с одним из известных в свое время латышских политиков- националов – Гиртсом Кристовскисом, но взгляды его не особо разделял, да и тот не очень жаловал "красную" родню.
Но меня интересовала история создания мемориала и участие в ней Леонида Кристовского. И вот его рассказ, записанный мною почти дословно.
Слава и друг его Леня Кто воевал против советских солдат под Ленинградом? И это не только немцы
В конце 1970-х в Латвийской республике решили соорудить мемориал Победы, объявили конкурс проектов, долго выбирали лучший. В итоге был организован сборный творческий коллектив из ведущих архитекторов, скульпторов и инженеров, которому и поручили претворить грандиозный проект в жизнь. Эскизы скульптурной группы трех бойцов делал народный художник республики Лев Буковский. Кристовский отвечал за техническое исполнение проекта.
Деньги на памятник Победы собирали по всей Латвии – жертвовали производственные коллективы, организации, частные лица – по 5-10-20 рублей. Только на 7-метровых солдат требовалось не меньше 160 тонн бронзы. Фигуры отливали в Минске и Ленинграде, гранит возили из Украины, доломит из Эстонии.
В процессе работы у авторов было немало споров, какими должны быть фигуры советских бойцов. По замыслу Буковского они шли как бы гуськом друг за другом. Кристовский, как бывший фронтовик, доказывал своему не воевавшему коллеге, что это в корне неверно:
"Я убеждал его, что солдаты должны стоять плечом к плечу, как один кулак… И вот, когда работы были в самом разгаре, Лев Бутовский заболевает и умирает. Мне поручают закончить эту работу вместо него," – рассказывал Леонид Владимирович.
"Тогда я немного и поменял композицию. Готовые к отливке гипсовые модели солдат пришел утверждать товарищ из ЦК. Вгляделся он в лицо бойца с автоматом в руке и вдруг многозначительно так мне говорит: "А разве монголы тоже Ригу освобождали?". Но я как-то не придал значения его словам, думал, шутка такая номенклатурная".
А на следующее утро, придя в мастерскую, Леонид увидел, что лицо у его солдата кем-то срублено. Как оказалось, подсуетился один из соавторов проекта, делавших фигуру Родины-матери. Решил не дразнить партийных гусей и подправить образ бойца. Леонид поначалу рассердился, а потом махнул рукой, да и вылепил из "монгола" свое собственное лицо – сроки уже поджимали.
"Однажды меня около памятника спросил какой-то школьник, кто эти солдаты? Ясно, говорю, кто: справа с автоматом – это я, боец Латвийской стрелковой красной дивизии Леонид Кристовский, слева с поднятой рукой – мой боевой товарищ и однополчанин Слава Шадурский, мы с ним на войне в одних окопах с фашистами сражались, а сзади – Неизвестный солдат".
Еще когда на этой площади только бетон собирали, к будущему мемориалу пришла сгорбленная старушка с цветами. "Мать, прости, но памятник еще не готов, приходи позже!" – извинился скульптор. "Не знаю, доживу ли? Хочу сына помянуть, он у меня пропал в войну где-то на Украине…", – женщина вытерла слезы, оставила гвоздики на плите и ушла. Как ему тогда показалось, на сердце матери стало немного легче.
"Это были первые цветы нашим солдатам. Но ведь именно в этом и суть памятника, чтобы люди могли прийти сюда – к павшим на войне воинам и помянуть своих сынов, дедов, братьев или отцов. И не надо им для этого ехать никуда – ни на Украину, ни в Германию, ни в Польшу, где их родные головы сложили. Людям это очень важно".
Вандалы могут не беспокоиться! Никто не защитит Памятник Освободителям, кроме нас самих
А ведь та старушка как в воду глядела – с приходом к власти Горбачева работы по сооружению мемориала в Риге были приостановлены. Говорят, что чуть ли не по его личному распоряжению. А деньги-то народные уже были собраны! Не пропадать же добру? Городские власти решили на эти средства закупить в Германии оборудование для только что отстроенной больницы в Гайлэзерсе. Так и сделали.
Но тут вдруг в Москве хватились – на носу 40-летие Победы, пусть уж Рига делает свой памятник. И – шапку по второму кругу! Пришлось трудящимся Риги снова раскошелиться. Что строго говоря, не вызвало радости в народе, многие это еще хорошо помнят. Но куда деваться – платили! В итоге половину суммы собрали, остальное взяли из госказны. Но к 40-летию все-таки не успели, открытие памятника состоялось только в 1986-м.
"Я думаю, что тогда концепция и поменялась, – поделился своей версией Леонид Владимирович, – и памятник Победы переименовали в памятник Освободителям Риги".
Ох, и досталось же его детищу за последние годы! И взрывали его, и памятные надписи на камне уничтожали, и непотребными словами исписывали. Говорить об этом без горечи и досады отец бронзовых солдат, конечно, не мог:
"Дурни полные! Шуму много наделали, один же сам подорвался, а могли и все погибнуть. Кишка тонка такой памятник взрывать! На сколько метров он вверх поднимается, настолько же фундамент в землю уходит. Сваи здесь сделаны на века, вандалы могут не беспокоиться! Но сам по себе этот жест мне противен, да и не нужен он никому!"
Многое в этой новой жизни так и не смог принять сын депутата Балтики. Отец воспитал его в духе любви к России, без которой Латвия существовать не может – так было во все времена. Он долго рассказывал и про себя, и про служивших с ним латышских парней-перебежчиков. Большинство из них были из Латгалии, и разбежались сразу, как только их мобилизовали в легион СС, попрятались по домам и хуторам. А многих потом отправили воевать за советскую власть.
"Но идеи-то Гитлера сегодня зачем прославлять? – возмущался ветеран войны. – Легионеры присягу именно ему давали, а то, что они были насильно мобилизованы – ну, ладно, идите по Риге с немецкими флагами, да только черную траурную ленточку не забудьте привязать…
Вот недавно мой сосед умер, так он за свою жизнь и за немцев, и за красных успел повоевать. Сначала советские ордена носил, а потом достал старую фуражку: "Я же эсэсовец был, дайте и мне прибавку к пенсии!"
Рассуждая о нынешних временах, когда все переворачивается с ног на голову, Леонид Владимирович, сильно расстроился. Помню, как мы вышли с ним на улицу, и тут к нему подбежал большой серый кот и ловко запрыгнул хозяину на плечи. Что-то промурлыкал успокаивающее ему на ухо, скульптор сразу немного повеселел. Таким я его и сфотографировала.
Мы попрощались поздно вечером, а я тогда же поехала к памятнику – передать привет от создателя.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен