Оказавшись участником недавней встречи посла России в Латвии Евгения Владимировича Лукьянова с абитуриентами российских вузов, принятыми по квотам Министерства науки и высшего образования РФ для иностранных граждан и российских соотечественников, корреспондент портала Baltnews поинтересовался у дипломата политической составляющей этой программы. Однако Евгений Владимирович сам любит задавать вопросы и далеко не всегда риторические, поэтому блиц-интервью с ним получилось перекрестным.

– Евгений Владимирович, для России это (программа квот в российские вузы – прим. Baltnews) в большей степени благотворительность или создание и использование некоего политического ресурса?

– Политическое, на мой взгляд, здесь только одно – чем больше образованных людей, цивилизованных людей, академически образованных людей, обладающих – как результат образования — определенными нравственной позицией и ценностями, будет жить на границах нашего государства, тем лучше. Здесь можно найти политику.

С другой стороны, цивилизационные процессы – обучение – не существуют сами по себе. Они всегда со знаком "плюс". Образование для человека – это качественный шаг в его развитии.

– Однако мы видим, как латвийские политики и общественные деятели, которые учились на Западе, лоббируют интересы стран, где получали образование, а русские ребята, которые едут учиться в Россию, растворяются в ней без следа и не оказывают никакого влияния…

– Я боюсь вам резко ответить. Мне кажется, в Латвии не скоро будет русский по происхождению премьер-министр.

– Дело не только в происхождении, но и в наполнении.

– Если говорить серьезно, я не рассматриваю такой возможности и даже не считаю ее достойной рассмотрения. Это гадание на кофейной гуще – если бы да кабы… Задам ваш вопрос по-другому: "А зачем?".

"Божий дар и яичница"

– Чтобы увеличивать число людей, которые несли бы идеалы и идеологию так называемого русского мира.

– Почему так называемого? Это русский мир и есть. Нынешний премьер-министр Латвии сказал замечательные слова: "Если конь родился в хлеву с коровами, он все равно остается конем. Так и латыш, родившийся не в Латвии, все равно латыш".

И я вам также отвечаю: русские, рожденные в Латвии, все равно русские.

Нельзя отменить то, что существует объективно. Нельзя декретами регулировать объективные законы развития – планеты, природы, людей, чего угодно. Это идеологизация объективных законов природы. Дескать, я скажу – и будет русский мир, а вот я скажу – и не будет русского мира. Черта с два! Ни один, ни другой не правы. Это культура, это история, это наследие. Выходит тогда, что не может существовать латышского мира? Как он может существовать, если есть только русский мир?

– Латвия со своей стороны вкладывается в латышский мир и переводит процесс образования в русских школах на латышский язык.

– Бога ради! Не надо путать Божий дар с яичницей. Если это ассимиляция, то и используется глагол в активной форме – "переводит". А если это сосуществование и взаимопроникновение, как United Colors of Benetton, тогда это корректное поведение, тогда "предоставляет" и "обеспечивает", как это делает Россия в отношении иностранных студентов и российских соотечественников.

Но дело даже не в этом. Вы пытаетесь копать в какую-то политику, а мне политики – во (показывает)! Я не политик, я чиновник. Я исполняю решения, которые принимают политики. Я исполнитель и не более того, поэтому копаться в политике мне не интересно. Знать о ней, оценивать ее, анализировать – это другое дело. И возвращаясь к русскому миру, скажу, что это не политическое явление, а культурно-этнографическое. Оно сейчас что ли появилось? Его сейчас что ли придумали? Нет. Россия сейчас только возникла?

– Сейчас русский мир демонизируется.

– Так для чего? Для того, чтобы доказать себе, окружающим или, может быть, еще работодателю, что ты такой умный, такой талантливый?

– Чтобы загнать Россию не только в ее нынешние границы, но еще далее этих границ.

– Раньше нужно было это делать.

– То есть поздно уже?

– Очень поздно. Можно доиграться до того, что откатит так, что инициаторов не найдем.

"В этой стране"

– Жаль однако, что вы не считаете себя политиком и не интересуетесь политикой. Посол, по-моему, фигура политическая.

– Нет, посол не политик. Поймите это! Посол исполнитель, но никакой не творец. Это глупости все, которые здесь, может быть, в этом провинциальном сознании как-то произрастают. Где тут политика у вас? Вы что формулируете?

– Можно влиять на политику своей страны…

– Это разные вещи. Это результат анализа, это сам анализ: сбор информации, ее комплектация, систематизация и вывод. Это аналитическая работа и есть дипломатия. В этом состоит функция посла и его сотрудников, которые занимаются изучением обстановки в стране аккредитации. В том числе и те политические аспекты, которые… Но здесь, в этой стране, тратить силы на анализ политической составляющей не нужно. Здесь можно тратить силы на изучение экономической, социальной, культурной, военной составляющих, но не политической.

– Почему же?

– Потому что политический фон здесь предсказанный. Ничего удивительного в политической позиции политического правящего класса этой страны за последние, скажем, пятнадцать лет – нет, даже не буду так говорить – за мои два с половиной года не изменилось и не произошло. И не произойдет. Зачем тратить время на то, чтобы искать проблески каких-то там симптомаций? Зачем?! Мы же понимаем причинно-следственные связи. Кто платит, тот заказывает музыку, кто даму обедает, тот ее и танцует. Разве нет?