– Г-н Домбровский, Латвийский профсоюз работников образования и науки пожаловался Еврокомиссии на бюджет, в котором недостаточное количество средств выделено на их отрасли. Как вы считаете, какой эффект может быть от этих действий?

– Я думаю, это более самоличный шаг. Как известно, у Еврокомиссии нет соответствующих рычагов воздействия. Все-таки бюджет страны – это суверенное дело этой страны. И конечное решение по бюджету принимает именно Сейм Латвийской Республики, а не Европейская комиссия.

– Бюджетом недовольны многие. А так вообще возможно сделать, чтобы он всех устраивал?

– По определению, конечно же, нет. Постулат нашей экономической жизни таков, что ресурсы скудны, а желания наши не ограничены. Тем не менее есть бюджеты более справедливые, которые демократическое большинство считает более справедливыми. И есть бюджеты, которые справедливыми не являются. И это, конечно же, данный бюджет правительства [Кришьяниса] Кариньша.

– А как, на ваш взгляд, деньги в бюджете должны распределяться?

– В демократическом обществе, где партии выбирают в парламент на основе их программ и обещаний избирателям, было бы логично, что бюджет отражает и этих избирателей, и партийные программы.

Например, нынешний премьер Кариньш на выборах – я был этому прямой свидетель – постоянно говорил о том, как важно образование, образование и еще раз образование, то, наверное, было бы логично, чтобы одно из центральных мест в бюджете занимало именно образование. Мы этого не видим совершенно.

Другой пример.

Новая консервативная партия. Они рассказывали про "три раза по пятьсот". Ну, тут уже второй раз подряд получается не "три раза по пятьсот", а "ноль по пятьсот".

Бюджет совершенно не отражает предвыборные обещания и программы тех партий, которые создают правительственную коалицию. Не отражает тех обещаний, на основании которых эти партии вообще выбрали. Это первый способ.

Второй способ. По тем же медикам. Если Сейм, парламент, который, согласно Конституции, представляет всех жителей Латвии, принимает закон об увеличении финансирования зарплат медиков, а потом правительство делает проект бюджета, который не соответствует этому закону… Самое время и этому правительству, и его руководителю внимательно посмотреть на то, что написано у них над головой. Конкретно – над головой у премьер-министра. "Один закон – одна правда для всех", – там написано.

– В целом, на чем может зарабатывать Латвия? Какие для этого есть инструменты, возможности?

– Я думаю, это очень хороший вопрос. За последние тридцать лет Латвия, Литва и Эстония последовательно преследовали свои поставленные цели. Эстония сделала ставку на информационные технологии. Литва сделала ставку на промышленность. Латвия в 1990-х годах промышленность, по сути, разломала и сделала ставку на международный финансовый центр. Последние два года – на международный финансовый центр и на транзит.

Транзит ломают и доламывают уже лет десять, а международный финансовый центр, который строился и образовывался более двадцати лет, разломали за неполных два года. Вопрос о том, чем Латвия будет зарабатывать, актуален, как никогда.

Порты стран Балтии дерутся за белорусский транзит

– Как так получается, что транзит, как вы говорите, ломают?

– Очевидно, не хотят строить конструктивные отношения с Россией. А если у вас рельсы расположены с востока на запад и основной спрос на транзит – это экспорт полезных ископаемых с востока, 80% транзита – российские, то ясно, что та же Россия будет искать альтернативы и строить свои порты, чем она и занималась более десяти лет. Мы видим, что транзит потихоньку уходит в российские порты. Мы видим, что установка российского правительства – полностью лишить Прибалтику транзита.

– Дело разве не в латвийской политике?

– Видите ли, причины не только политические. Бюджет России во многом зависит от экспорта сырья. В 1990-х годах была ситуация, где основной выход России для продажи этого сырья был через порты стран Прибалтики.

Страны Прибалтики вели себя таким образом, что у России не было уверенности в том, что в какой-то момент она может как-то воспрепятствовать этому транзиту. Это создает угрозу для любой страны. Ни одна страна не захочет слишком сильно зависеть от стран, которые ставят себя в недружественное состояние по отношению к ней.

То, что Россия решила инвестировать огромные средства – сотни миллионов евро – в создание собственных портов, – это понятно.

Исследовательский центр Certus сделал элементарные подсчеты, что, если бы Россия не построила три новых порта – Приморск, Усть-Луга, Высоцк – то сейчас объем перевалки грузов в каждом из латвийских портов был бы в два раза больше. Доходы бюджета от транзита были бы в два раза больше.

– Помимо транзита, какие у России и Латвии есть точки соприкосновения для развития экономического сотрудничества?

– Мы соседи. У нас много точек соприкосновения. Но политика нынешнего латвийского правительства не направлена на то, чтобы эти точки соприкосновения искать. Это могли бы быть совершенно точно, помимо транзита, рынок продовольствия, сельскохозяйственных товаров, молока, продуктов питания и так далее.

– Как вам видится дальнейшее экономическое развитие Латвии? Пессимистичный и оптимистичный прогнозы?

– Поводов для оптимизма я не вижу. Реалистичный прогноз отражен в официальном прогнозе: если есть еврофонды, то [экономический рост составит] около 3%, если еврофондов нет, то 2% в год. Примерно то же самое, что и в остальной Европе. Если мы растем так же, как остальная Европа, то это стагнация. Это значит, что молодые и более перспективные и умные будут продолжать уезжать. Оставаться будут в основном старики, пенсионеры. Спираль будет идти вниз.