У Эстонии новый президент. С чем мы (жители Латвии – прим. Baltnews) искренне поздравляем наших северных соседей. А поздравлять есть с чем. Хотя бы с тем, что Алар Карис – сын эстонской земли в классическом понимании этого слова.
"Голубая кровь": по-латышски и по-эстонски
Практика показывает, что Эстония, в отличие от Латвии, может позволить себе выбирать президентов из своих, местных эстонцев, в то время как Латвия утратила такую привилегию. Как известно, в последней глава правительства и глава государства – лица иностранного происхождения. И никто этого не скрывает.
Премьер-министр Кришьянис Кариньш – уроженец Делавэра. Президент Эгилс Левитс – хоть и рижанин, но как политическая личность сформировался в отрыве от родины. Некоторые латвийцы искренне гордятся тем, что их премьер и президент — скажем так, немножко иностранцы. Предмет же национальной гордости эстонского народа – то, что их президент – не чужеземец. Оказывается, гордиться можно разным.
У Латвии, видимо, другой подход, согласно которому латыши голубой крови и белой кости могут водиться только за границей. Чем западнее – тем лучше. И возобладал он еще с конца 1980-х – начала 1990-х годов, когда внутри Народного фронта власть захватили гражданские комитеты, в которых огромным влиянием обладали диаспоры зарубежных латышей.
Собственно, все основные национал-радикальные организации Латвии имеют зарубежное происхождение, в том числе печально известные "Ястребы Даугавы" (Daugavas vanagi). Да и был уже в начале 2000-х у Латвии опыт приглашения на должность президента Латвии иноземки – Вайры Вике-Фрейберги.
Тогда аудитория немного пороптала, но смирилась, ибо Вике-Фрейберге создали образ "успешного президента, достойно представляющего Латвию на международной арене". Кстати, Вайра Вике-Фрейберга даже с российским лидером Владимиром Путиным умудрилась встретиться – в тирольских Альпах, в Санкт-Кристофе.
Действующий президент Латвии, увы, уступает даже ей по целому ряду параметров. Гением внешней политики он пока не стал, сплотителем общества – тем более. Редко какое из его высказываний не подвергается критике со стороны представителей самых разных групп населения. Да и биография его провоцирует острые политические скандалы. Впрочем, это уже другая история.
Латыши с Запада – это лучшие латыши. Ну, а латыши с Востока? Представьте на минуточку, что латвийский Сейм вдруг сойдет с ума и изберет всем в президенты латыша-сибиряка, из ссыльных, крепкого хозяйственника, держателя агрофермы из-под Красноярска. Который по-русски говорит бодрее, чем по-латышски. Это невозможно. А вот если говорит по-латышски с еле уловимым американским акцентом – тогда пожалуйста.
Алар Карис: человек и университет
Но вернемся в Эстонию. Личность Алара Кариса примечательна для меня (автора Александра Филея – прим. Baltnews), стороннего наблюдателя, и по другим причинам.
Это человек целиком советской закваски. Да, подобно действующему президенту Керсти Кальюлайд, до своего избрания он был известен не очень широко. Но тут, как говорится, главное – это качество славы, а не ее всеохватность.
Господин Карис много лет занимал должность ректора Тартуского университета. А это ведущий вуз Эстонии и один из самых авторитетных в Восточной Европе. И по рейтингу он сильно опережает все латвийские университеты вместе взятые, которые, откровенно говоря, звезд с неба не хватают.
Иногда я даже философски думаю: а что произошло бы, войди Юрьевский уезд Лифляндской губернии после войны не в состав Эстонии, а в состав Латвии? Не расточили бы его наследие? Ведь исторически Юрьевский (он же Дерптский, он же Тартуский) университет помнит таких замечательных людей, как хирург Николай Пирогов, лингвист Макс Фасмер, юрист Василий Синайский.
Сегодня Тартуский университет в составе Эстонии – это бренд, сияющий яркими красками. Там проводятся интересные научные исследования в самых разных областях знаний, организуются конференции для молодых ученых, издаются академические журналы, да и среди абитуриентов из Латвии этот вуз весьма привлекателен.
Получается, что во главе эстонского государства встал признанный специалист своего дела. Человек, умело руководивший крупным академическим коллективом и внесший вклад в его развитие. Конечно, многое было сделано до него.
Тартускому университету вообще повезло с основателями – ученым-физиком Георгом Фридрихом Парротом, который короткое время жил в Риге и экспериментировал с термометрами разной конструкции. Да и царь Александр I в рамках своих образовательных реформ благосклонно отнесся в идее создать в Лифляндии передовой университет не хуже западных альма-матер.
Замолвили слово о русских школах
Я вовсе не намерен авансом награждать Алара Кариса комплиментами. Тем более – он президент Эстонии, а не Латвии. Но его высказывания о русских школах меня приятно удивили. Еще не вступив в должность (его инаугурация назначена на 11 октября 2021 года), он уже озвучил свои программные установки – пока на уровне мыслей вслух. Но мыслей небезынтересных.
Суть в том, что новый президент осторожно рассуждает о необходимости сохранения образования на русском языке. Более того – он произнес фразу, гениальную по своей четкости и логичности: мол, трудно себе представить ситуацию, чтобы в русскоязычном классе русскоязычная учительница вела бы весь урок на эстонском. Это невозможно.
В свою очередь, латвийские чиновники отказываются понимать вещи, очевидные даже для младенцев и озвученные будущим главой соседней республики. Класс полон русских детей. Перед ними стоит учительница математики, физики, химии, биологии. Надо начинать урок.
Требования образовательного стандарта заключаются в том, что все сорок минут надо объяснять тему на госязыке. Но природа вещей такова, что рано или поздно русский коллектив срывается на разговор на русском. За закрытыми дверями, в отсутствие лишних ушей, которых не хватит на все учебные классы Латвии.
>>>Новый президент Эстонии может приоткрыть "окно возможностей" с Россией
Это закон психологии, который не отменить национально озабоченным кураторам системы образования Латвии. Они бессильны перед природой, правда, отказываются найти в себе мужество это признать. А опереться на исторический опыт здесь не получается, поскольку в советской Латвии был гарантирован выбор языка образования. Латышские школы действовали наряду с русскими.
В Эстонии в советскую эпоху было открыто множество школ с обучением на эстонском. Собственно, сам Алар Карис изучал биологию на родном эстонском языке. Потому и состоялся как ученый. Конечно, он изучал ее и на русском (традиции биологических исследований на русском языке колоссальные), но это было позже, когда основной понятийный аппарат сформировался на родном языке.
За границу? Пожалуйста!
Кстати, Алар Карис в советское время учился не в одной только Эстонии. Советская власть неоднократно выпускала его за границу, в том числе в капиталистические страны. Простого эстонского паренька не боялись отпускать в поездки туда, где любви к социализму никто не питал. География учебных командировок Алара Кариса впечатляет – Гамбург, Роттердам, даже Лондон.
И это при пресловутом "железном занавесе", когда всех "притесняли" и никого не выпускали дышать "воздухом свободы". Или, может быть, молодой Алар Карис с боем прорывался в полпредство ФРГ с требованием обеспечить ему стажировку по специальности в Гамбургском университете? Или в дипмиссию Великобритании с требованием отпустить его в Национальный институт медицинских исследований? Наверное, все так и было, только мы чего-то не знаем.
Отправка молодых специалистов за границу для повышения квалификации – это нормальная практика советской эпохи. Перспективных юношей и девушек из республик Прибалтики не боялись выпускать в капстраны. Только в условиях обмена опытом может состояться ученый-естествоиспытатель.
И Алар Карис, безусловно, сохраняет воспоминания о тех возможностях, которые предлагал коммунистический строй. Отсюда и его либерализм, который он проявлял в должности ректора Тартуского университета. Отсюда его высказывания, адресованные русскому населению. Так или иначе, будущий президент послал носителям русского языка и русской культуры обнадеживающий сигнал. Как будет дальше – пока трудно судить. Но сейчас есть повод пусть для сдержанного, но все-таки оптимизма.
Почему бы не поговорить по-русски?
Особенно интересны обещания Алара Кариса вспомнить русский язык. Да, именно так он и сказал. Иными словами, он собирается быть президентом для всего населения, и это создает разительный контраст между ним и его латвийским и литовским коллегами.
Среди президентов Латвии мало кто общался на великом и могучем. Вайра Вике-Фрейберга сразу обозначила свою позицию, заявив, что русский язык не знает. Валдис Затлерс, будучи прекрасно говорившим по-русски врачом, став президентом, русский язык тут же забыл. Только Андрис Берзиньш не опустился до мелочей и охотно давал интервью русским СМИ на русском языке.
В свою очередь, нынешний глава Латвийского государства немало времени тратит на борьбу с русским языком и изобретает все новые способы, как бы его притеснить и ущемить. Это видно невооруженным глазом.
И здесь, в преддверии смены президентов в Эстонии, стоит подчеркнуть один нюанс. Сам Алар Карис – это фигура из того политического круга, который сделал на него ставку. Да, со стороны выглядит так: вышел глава Центристской партии Эстонии Юри Ратас и так запросто предложил Алару Карису возглавить республику. Тот обещал подумать – и согласился. Ура, теперь Рийгикогу голосует и избирает его президентом. Все-то оно так, но фигура президента, избираемого парламентом, является зеркалом этого парламента. И выразителем господствующих настроений того или иного народа.
На мой взгляд, в этом есть принципиальная разница. В Латвии в сознании многих сидит дремучий национализм. В Эстонии в последние годы в сознании масс преобладает рациональный прагматизм (хотя в советскую эпоху эстонский национализм существовал открыто, в отличие от латышского). Это, по моему убеждению, связано со стремлением эстонцев как малой нации выжить в условиях тотального шествия глобализма.
Возможно, так проявляется влияние старших фино-угорских братьев, которые в отношениях с Россией традиционно придерживаются принципа конструктивного добрососедства. Еще со времен президентства Урхо Кекконена, бывшего если не другом, то надежным партнером Советского Союза в течение нескольких десятилетий. Да и в новейшее время от первых лиц Финляндии не услышишь явно враждебных высказываний в адрес Москвы. И к русскому языку финская сторона (особенно жители восточного приграничья) относится сугубо как к инструменту экономического капитала. Если надо – пожалуйста, и на русском поговорим.
Тяжелое эхо "Бронзовой ночи"
Кстати, об экономике. В свое время транзитную сферу Эстонии (и не только) изрядно потрепала история с переносом "Бронзового солдата" – Памятника воинам-освободителям Таллина. За преступление 2007 года против истории, против памяти, сопровождаемое жестоким подавлением народного недовольства, пришлось заплатить огромными убытками.
До сих пор официальный Таллин не может оправиться от последствий той провокации и зализывает раны почти пятнадцатилетней давности. А страдать за ошибки прошлого не очень хочется. Это нормально, когда малой нации тоже хочется хорошо жить и развиваться.
>>>За все надо платить. "Бронзовая ночь" лишила Эстонию статуса страны-транзитера
Более того – инстинкт самосохранения изменяет пока только латышам. Каждый новый глава Минобразовании Латвии считает своим долгом дать ритуальную клятву о том, что перевод школ на латышский язык продолжится при любых обстоятельствах.
Видимо, сидит внутри латышского истеблишмента старый комплекс, продиктованный поражением в борьбе с первым Штабом защиты русских школ в 2004 году. Он решил выждать, чтобы русских в Латвии стало меньше, а их протестный пыл существенно поугас за десять лет приучения к конформизму. И вылез с инициативой по латышизации школьного образования в 2018 году.
В Эстонии русских меньше, чем в Латвии, хотя в отдельных областях (Нарва, Силламяэ) их удельный вес весьма велик. Да и Таллин – во многом тоже русский город.
Эстонец тоже хочет жить
Латвия, проводя языковые реформы образования, преследует одну цель – заставить несогласных русских мирно уехать из страны. Не секрет, что страх за детей – самый главный в жизни страх. И страх о том, что дети будут плохо образованными и не смогут состояться в жизни – это очень серьезный мотив для эмиграции. Или же есть вариант с российскими школами, которые функционируют в Латвии на основе онлайн-платформы. Но это тоже тяжело из-за отсутствия классической социализации.
В свою очередь, Эстония преследует другие цели – сделать так, чтобы все жители страны остались в ней жить. Чтобы создать у них меньше поводов для радикального решения в виде отъезда из страны. И привлечь к себе новых жителей, в том числе из Латвии. Я лично знаю около десяти человек, которые за последние несколько лет переселились в Эстонию. И, кажется, навсегда. Потому что, судя по отзывам, чувствуют они себя на новом месте жительства хорошо.
Инстинктивно или рационально, но Эстония приходит к выводу, что главная экономическая ценность – это человек. Точнее, специалист высокого класса, независимо от национальности и вероисповедания приносящий государству пользу и посвящающий ему свои таланты.
А для того, чтобы человек стал специалистом, его нужно обучить. Обучить максимально эффективно – что можно сделать только на родном языке. Алар Карис знает об этом не понаслышке.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.