Французский историк и археолог Пьер Малиновский уже реализовал два исторически значимых проекта. Первый – это раскопки на местах боев Первой мировой войны и в итоге обнаружение останков русского защитника Франции в Кормиси, в департаменте Марна. Солдат был участником героической атаки Русского экспедиционного корпуса на немецкие позиции весной 1917 года. Вскоре во Франции открыли монумент русским воинам, помогавшим французам освободить от кайзеровской армии неприступный бастион.
Второй – это обнаружение самолета легендарной эскадрильи "Нормандия – Неман" под Смоленском. Это тот самый авиационный полк, в котором французские летчики плечом к плечу с советскими сражались с гитлеровцами. Пьер Малиновский предполагает, что самолетом управлял его земляк, французский пилот Жан Де Сибур.
Третий проект запланирован на 2019 год – он будет посвящен поиску французских и российских солдат на территории Крыма.
О мотивах французского археолога, а также о том, почему его деятельность важна и нужна – в материале Baltnews.lv.
– Почему вы вообще решили заняться раскопками?
– На самом деле, все эти проекты я хотел изначально сделать для того, чтобы очистить образ России. То есть, в основном, за рубежом Россию выставляют в плохом свете и забывают о том, что Россия очень сильно пострадала в войнах XX века, как в Первой мировой, так и во Второй мировой войне. Люди забывают о том, что как раз эти мировые войны были выиграны благодаря России в том числе, с большой ее помощью.
Миллионы солдат погибли и отдали свои жизни за свободу людей, за свободу мира. Я хотел бы отдать им дань. Для того, чтобы это показать обычным людям, нужно дать хорошие доказательства. Например, найти тела этих солдат. Это физическое доказательство того, что Россия помогла выиграть эти войны. Поэтому я хотел бы отдать им дань. Поэтому я начал заниматься этими раскопками.
– А как во Франции относятся к вашей деятельности?
– Во Франции эти проекты видят с очень хорошей стороны, потому что они находятся вне политики. Именно с исторической точки зрения на Россию нападать невозможно, потому что это неоспоримый факт, что большое количество солдат погибли за свободу мира. На Россию нападают с разных точек зрения, а вот историю опровергнуть нельзя. О моих проектах очень хорошее мнение со стороны Франции. С французской стороны уже Министерство культуры и Министерство обороны хотят послать своих лучших специалистов, чтобы они работали вместе с российскими специалистами. С этой точки зрения мы очень хорошо сейчас развиваемся.
В данный момент президент Франции Эмманюэль Макрон в курсе всех моих проектов. Он поддерживает их, что было невозможным, когда президентом был Франсуа Олланд. Это прогресс.
– До простых граждан Франции информация о ваших проектах доходит?
– Конечно же, я получаю большую поддержку, большой отклик на Facebook и просто я получаю различные письма, в которых простые люди выражают благодарность – как русские, так и французы. Это и бизнесмены русские и французские, и обычные люди. Они очень довольны и очень благодарны.
– Где больший эффект от того, чем вы занимаетесь – в России или во Франции?
– На мой взгляд, и в России, и во Франции реакция примерно одинаковая, хотя с точки зрения именно политики президент России Владимир Путин поддерживает намного больше мои проекты, чем Макрон. Политический аспект все-таки остается – Россия имеет плохую картину в мире. Все же, наверное, если брать обычных людей, то большую поддержку я получаю из России – около 70%. И где-то 30% – со стороны Франции.
Стоит отметить, что я уже приглашен на одно телешоу во Франции, которое выйдет в октябре. Оно выходит каждую неделю по воскресеньям. Шоу смотрят миллионы телезрителей. Оно будет происходить онлайн, и там я буду рассказывать о своих археологических проектах. Это шоу увидит большое количество французских телезрителей.
Они, конечно, поднимут тему о Путине – это 100%.
– А как бы вы объяснили российским гражданам, зачем им нужна ваша деятельность?
– Франко-русская история насчитывает более 1000 лет. В этих отношениях были свои взлеты и падения, мы и войны вели, и дружили. После войн XX века – как Первой, так и Второй мировых войн – мы знаем, что более сотни миллионов солдат погибли, мы сражались бок о бок. Мы это не забываем, а русский народ – особенно. Россияне очень любят Францию. Они понимают, что, несмотря на политику, историю нужно поддерживать, нужно уважать.
Французы тоже на самом деле любят Россию. Но существует большое количество пропаганды, которая выставляет Россию закрытой страной, агрессивной, и поэтому я хочу показать французам, чтобы они посмотрели, какая в России прекрасная организация. Как организуются раскопки хотя бы. И что Россия уважает Францию.
Банальный пример сейчас с пилотом. Были раскопки. Нашли не русского пилота, а французского. Несмотря на это, Россия потратила такое большое количество сил, чтобы его найти, чтобы отдать ему дань. Несмотря на то, что в полку "Нормандия – Неман" было всего 50 пилотов, такое большое внимание ему было уделено. Можно увидеть, как русские любят Францию, они очень уважают французов. На мой взгляд, Россия – та страна, которая любит Францию больше всех во всем мире.
– Кстати, о проекте "Нормандия – Неман". В России много организаций занимается раскопками. Неужели никто не обращал внимания на "Нормандию – Неман"? Или же люди эти занимались, и теперь вы с ними сотрудничаете?
– В России, несмотря на все преимущества, многое делается достаточно специфично. Во-первых, я француз. Это очень сильно помогло для продвижения именно этого французского проекта. У меня есть близкие к президенту контакты, есть связи, также я нашел большую часть финансирования для этого проекта. Я сделал так, что это был именно русско-французский проект, нашел всю для него информацию. Я предоставил уже готовый проект. На такое обращают больше внимания. Если обычные археологи приходят и говорят: "Вот, мы нашли самолет, у нас есть проект", без каких-то дополнительных вещей, на это обратят меньше внимания.
Так же и во Франции. Для того, чтобы этот проект прошел дальше, нужно иметь большую часть уже сделанной изначально работы.
Если есть просто идея, за нее никто не ухватится. Нужно иметь и финансы, и заинтересованность СМИ. Тогда это будет проект, который будет интересен всем. Если это проект только для тебя самого, никто им интересоваться не будет. Если ты предлагаешь проект, который интересен всем сторонам, то, конечно же, за него возьмутся.
– В одном из своих более ранних интервью вы говорили, что сталкивались с юридическими трудностями при организации раскопок…
– Во Франции. Проблемы были именно во Франции, в России юридических трудностей никогда не было. Когда я осуществлял проект на территории Франции, поскольку этот проект был для России, министерство культуры не то чтобы вставляло палки в колеса, но это было достаточно трудно. Нужно было договариваться с частными владельцами земель. В России это все оказалось намного проще.
В данный момент и в России, и во Франции мне относительно просто достать юридические разрешения, потому что я уже доказал, что могу делать проекты. И там, и там они удачные.
Когда проблемы были, президентом был Франсуа Олланд. Было достаточно тяжело, потому что я был с Жан-Мари Ле Пеном, с правыми. О них Олланд был не лучшего мнения. Было достаточно тяжело. Плюс проект для России. В итоге удалось все же провести раскопки. Сейчас уже все нормально, тем более что президент – Макрон.
Еще всегда было проблемой, что я говорил прессе, что мне нравится Владимир Путин. Все были в шоке.
– Сейчас вы работаете с Министерством обороны России, так?
– У меня сейчас отличные отношения с Министерством обороны. Проект, который я сейчас делал, я сначала представил пресс-секретарю президента РФ Дмитрию Пескову, а потом министру обороны Сергею Шойгу.
Когда я представил проект Шойгу, ему он очень понравился, потому что это был уже фактически готовый проект. У Министерства обороны есть своя группа экспертов, археологов. Когда они увидели мой проект, они загорелись и сказали, что, конечно, будут его реализовывать. Мало того, что они согласились, они предоставили все необходимые материалы – начиная от танков, чтобы проезжать, расчистки территории до обычных палаток, где мы все располагались. Они дали огромное количество людей – целую дивизию. Под Смоленском именно она помогала делать раскопки.
Шойгу – лучший министр обороны всех времен. Даже обычные солдаты были просто замечательные. Наша команда состояла более чем из ста человек. От обычных солдат до генералов – со всеми было приятно общаться. Мы вместе отлично поработали. Ведущий специалист экспедиционного центра Министерства обороны Константин Диркс после всего очень расстроился, что работа уже закончилась. Он сказал мне, что, когда будут новые проекты, нужно обязательно работать вместе, потому что уже снова хочется вместе работать, поскольку это было восхитительно.
Я останусь в русской армии и буду там!
– Получается, государство сотрудничает с вами как с частным лицом. То есть это частная инициатива. А на межгосударственном уровне ожидается сотрудничество?
– Конечно, как раз в следующем проекте будут участвовать как правительство России, так и Франции. Первый проект я делал практически один. Только с моральной поддержкой российского государства. Второй проект – российская сторона мне очень сильно помогла, но с французской стороны я был один. Третий проект как раз будет при участии как российской, так и французской стороны.
В первой части первого проекта я работал один, а во второй уже Министерство культуры России также подключилось к работе, и министр культуры Владимир Мединский также участвовал в проекте, об этом не стоит забывать.
Я работаю с российским правительством, и это всегда проходит замечательно.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен