Случайность ли, что уже через два дня, 3 марта 1919 года, верные правительству Латвийской Республики войска начали успешное наступление на позиции латышских большевиков?
Можно, конечно, вспомнить любимую поговорку древних римлян post hoc non propter hoc (лат. "после этого, но не вследствие этого") и утверждать: то, что декрет о национализации земли совпал по времени с началом наступления армии Карлиса Улманиса, простое совпадение.
Но если это и совпадение, то весьма символичное: латышские большевики, по сути, вступили в заочный спор с "вождем мирового пролетариата" Владимиром Лениным и совершили то, что сильно не понравилось народу, тем самым резко ухудшив свои позиции. Речь идет об одном из переломных моментов в латвийской истории.
Что в декрете?
Уточним, что именно провозглашалось в принятом латышскими большевиками декрете о национализации земли. В декрете не уделялось много внимания тому, что земля – общенародное достояние. Лишь один единственный раз в тексте, занимающем несколько страниц, констатировалось: "Вся земля Латвии национализируется… и переходит во владение трудового народа и в распоряжение его Социалистического Советского правительства".
То есть, хоть и делался экивок, мол, владеет землей трудовой народ, однако тут же, дабы никого не ввести в заблуждение, уточнялось: распоряжается советское правительство. А дальше добавлялось, что управление земельными угодьями передается народному комиссариату земледелия.
Вся земля делилась на две части: бывшие крестьянские участки и бывшие помещичьи имения. Крестьянам разрешалось их же бывшую землицу арендовать у государства за умеренную плату. Правда, на строгих условиях: к примеру, срок аренды составлял один год.
Что касается бывшей помещичьей земли, на которой были созданы советские хозяйства, в декрете не использовалось даже привлекательной для народа пропагандистской терминологии. Сказано было четко и ясно: "Советские хозяйства обрабатываются наемной рабочей силой". То есть сразу ставились точки над буквой "i" в вопросе, кто есть кто в латвийской деревне.
Было определено и то, как добиваться эффективной работы в бывших имениях: за небрежность в деле управления крупным хозяйством виновных следовало предавать суду.
Результаты "спора"
1 марта 1919 года правительство Советской Латвии вступило в заочный спор с большевистским лидером Лениным. Напомним, в России одним из первых декретов Советской власти был декрет "О земле". В нем говорилось, что земля "обращается в всенародное достояние и переходит в пользование всех трудящихся", право на нее получают все граждане, землю следует разделить между желающими ее обрабатывать.
Итак, Ленин отдал землю крестьянам и выиграл. Латышские большевики национализировали землю и, как известно, проиграли. Сегодня можно, конечно, называть различные факторы, которые способствовали их поражению, и долго анализировать, какие из них оказались самыми важными, а также сыграл ли решающую роль земельный вопрос в потере латышскими большевиками власти или нет.
Но учтем, еще в декабре 1918 года вступившие в Латвию латышские красные стрелки оказались в более благоприятной ситуации, чем российские большевики в 1917-м году. Патриотично настроенные граждане России вполне могли счесть Ленина предателем за Брестский мир, уступавший Германии большую территорию.
А латышских стрелков в Латвии в конце 1918 года немало людей могли считать "своими". Не случайно, в написанной рядом латышских профессоров книге "История Латвии. ХХ век" (той, которую президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга подарила президенту России Владимиру Путину) говорится, что в декабре 1918 года многие латыши симпатизировали большевикам.
Антибольшевистский Народный совет провозгласил Латвийскую Республику в Риге в тот момент, когда город еще контролировали германские войска. Союзниками правительства Карлиса Улманиса оказались местные немецкие бароны. И потому правительству Латвии еще следовало доказывать, что оно независимо и отстаивает национальные интересы.
А вот латышским красным стрелкам не требовалось никому ничего доказывать. Они вернулись к себе домой. И это они заставили правительство Латвии отправиться из столицы Латвии в эвакуацию – в провинциальную Лиепаю. Дальше этого города отступать Кабинету министров Латвийской Республики было просто некуда…
И как изменилась ситуация всего за несколько месяцев! Большевики отступили из Риги, а подавляющее большинство молодых латышей, мобилизованных в первые месяцы 1919 года в армию Советской Латвии, уже в мае-июне 1919 года попросту дезертировали.
Позднее на партийных съездах латышские большевики каялись в своей ошибке: да, значительную часть помещичьих имений надо было разделить и отдать землю крестьянам. Однако это признание делалось, что называется, задним числом, когда борьба за власть была ими уже проиграна.
Почему же латышские большевики оказались в 1919 году намного радикальнее Ленина, предоставившего землю крестьянам? Что их к этому побуждало? Можно было бы высказывать различные предположения на этот счет. Но кому сегодня нужны недоказанные гипотезы?
Отмечу лишь такой парадоксальный факт: проблема эта до сих пор совершенно не изучена. Ведь в советское время латвийским историкам в условиях руководящей роли компартии было довольно сложно изучать партийные заблуждения. А ныне к услугам латышских историков имеется множество тем, куда более приятных во всех отношениях. Так что вряд ли на вопрос о причинах крайнего радикализма латышских большевиков в ближайшие годы будет дан аргументированный ответ. Остается лишь возможность констатировать: такое было…
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен