Парламентские слухи
В мае 1934 года оказалось, что шила в мешке не утаишь, то есть, что о готовящемся государственном перевороте было многим известно. Еще 3 мая 1934 года один из лидеров социал-демократов Фрицис Мендерс, выступая в Сейме, предупреждал: если Крестьянский союз говорит о сильной власти, то подразумевает под ней диктатуру своей партии (Мендерс был не слишком хорошего мнения о Карлисе Улманисе – тот установил не диктатуру партии, а свою личную диктатуру – прим. автора). Далее парламентарий выступил с сенсационным заявлением: некие офицеры сообщили, будто переворот подготовлен и "песенка депутатов уже спета".
Разумеется, политики из Крестьянского союза демонстративно отрицали угрозу госпереворота. Однако 4 мая разговор о возможном попрании Сатверсме (Конституции Латвийской Республики – прим. Baltnews) в Сейме продолжился. Наряду с Фрицисом Мендерсом, заговорщиков обличал и будущий почетный председатель Социнтерна Бруно Калныньш. Он точно определил идейную позицию некоторых сторонников "сильной власти". Парламентарий отметил, что Крестьянский союз говорит: дайте власть Карлису Улманису, так как он не фашист. Бруно Калныньш имел в виду, что "крестьяне", по его мнению, полагали: если власть будет у Улманиса, то он защитит ее от радикально настроенных политиков, таких как перконкрустовцы.
В ходе дебатов в Сейме называлось несколько фамилий людей, которые будто бы болтали о возможном перевороте. Самым известным из них был директор Административного департамента Министерства внутренних дел Янис Аншмитc. Звучали утверждения: на банкете в ресторане Малого Верманского парка он многозначительно указал, что айзсарги (военизированное формирование в Латвии в 1919–1940 годах – прим. Baltnews) готовы прийти в Ригу. Находившиеся в оппозиции социал-демократы потребовали немедленного увольнения Аншмитса с должности.
Увольнять или нет? Этот вопрос Сейм обсудил 8 мая. Министр внутренних дел Вилис Гулбис всячески защищал своего подчиненного: не делал он заявлений о необходимости госпереворота и вообще Аншмитс, мол, очень достойный человек – входит в десятку добровольцев, первыми вступивших в армию Латвийской Республики, был первым в армии Латвии пулеметчиком.
Однако другие ораторы в своих выступлениях на пленарном заседании Сейма резко критиковали как идею государственного переворота, так и самого Яниса Аншмитса. Большинством голосов было принято решение – уволить его с государственной службы.
Это большинство голосов было набрано только благодаря тому, что за увольнение проголосовали и часть парламентариев от правящей коалиции. Кстати, сегодня возникает вопрос, за что уволили чиновника – за то, что он, по мнению парламентариев, готовился к госперевороту, или же потому, что проболтался. Ибо кроме плана сместить его с должности, никаких других мер для предотвращения переворота не предпринималось. Хотя здравый смысл и подсказывал, если смена власти готовится, то Аншмитс играет в предстоящем событии отнюдь не главную роль.
Более того. Через три дня, 11 мая, решение об увольнении Аншмитса Сеймом было отменено. Произошло это после того, как политики из Крестьянского союза нанесли ответный удар. Они выступили с утверждением, что спортивная организация при партии социал-демократов будто бы является полувоенной, потенциально может угрожать государству и надо ее членов с госслужбы уволить. В результате был заключен компромисс – вообще никого не увольнять.
Впрочем, через четыре дня произошел государственный переворот, и начались не только массовые увольнения, но и массовые аресты. А директор Административного департамента МВД Аншмитс публично благодарил полицейских за то, что они 15 и 16 мая, наряду с айзсаргами и армией, продемонстрировали "верность Родине".
Истоки переворота
В истории Латвии сохраняется немало "белых пятен". Одно из них – улманисовский переворот. Почему он вообще состоялся, если все о нем знали? Чем руководствовались те, кто его поддерживал?
Понятно, что во время улманисовской диктатуры изучать причины переворота было чревато. При советской власти все объясняли очень просто: Улманис – "фашист", айзсарги – "фашисты", чего, мол, еще от таких людей ждать, кроме пакостей. Утверждение, что перевороту способствовала тогдашняя политическая погода в Европе, также ничего не объясняет. Да, существовали режимы Гитлера и Муссолини, Сметоны и Пятса. Однако дурной пример не всегда оказывается заразительным: демократия существовала в Бельгии, Нидерландах, Англии, Франции, Швеции, Финляндии и ряде других стран Европы.
Возникают простые вопросы. Почему, к примеру, Крестьянский союз своей политикой весной 1934 года, по сути, способствовал госперевороту? Не случайно 3 мая упоминавшийся выше депутат Фрицис Мендерс, говоря об угрозе госпереворота, сформулировал: угроза исчезнет, если выяснится, что в самом Сейме имеется достаточное количество депутатов, защищающих демократическую Конституцию.
Получил ли Крестьянский союз выгоду от переворота? Учтем, что и его деятельность была в мае 1934 года приостановлена, и депутаты его фракции после разгона Сейма утратили мандаты. Так что деятельность этой партии в 1934 году – классический пример того, как люди действуют против своих же собственных интересов.
Пассивны в 1934 году были и русские, и немецкие политики Латвии. Между тем после улманисовского переворота положение нацменьшинств в Латвии ухудшилось.
И, наконец, вспомним о таком факте. Еще осенью 1933 года депутаты Сейма проголосовали за арест левой фракции, и ее члены были арестованы прямо в здании парламента. Прошло чуть более полугода, и проголосовавшие за арест своих же коллег депутаты потеряли работу. А кое-кто из парламентариев даже оказался в созданном в Лиепае по приказу диктатора Улманиса концлагере для представителей оппозиции…
Уроки истории учат: как только маховик репрессий начинает раскручиваться, никому не известно, когда он может остановиться и сколько не подозревавших о том, что их ждет, людей пострадают.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен