BALTNEWS, 9 сен. Смог ли сенатор США Джон Маккейн укрепить международный порядок или все же способствовал появлению на политической сцене "неоизоляциониста" Дональда Трампа? Как историки запомнят сенатора? Над этим вопросами задумался публицист Джон Кэссиди в статье для The New Yorker.

"Честный враг" и "национальный герой": как политики отреагировали на смерть Джона Маккейна

Редко кто из политиков получал такие проводы, как сенатор Маккейн. Слово "честь" неоднократно упоминалось при поминальной службе. После избрания в Сенат в 1986 году Маккейн стал известен своей поддержкой политических диссидентов по всему миру, поддержкой свободной прессы. Отчасти поэтому республиканцы будут хвалить Маккейна в противопоставление Трампу, пишет Джон Кэссиди.

Чем же запомнился Маккейн?

Историки также оценят весь путь его долгой политической карьеры. Во внешней политике Маккейн являлся олицетворением ястребиного и интервенционистского подхода, который дважды за сорок лет привел Америку к ненужным и дорогостоящим войнам, в ходе которых погибли сотни тысяч людей.

В 1998 году Маккейн выступил соавтором Сенатского варианта Закона об освобождении Ирака, в котором содержался призыв к отстранению от власти Саддама Хусейна. В конце концов сенатор признал, что вторжение было ошибкой, но он оставался ярым сторонником военного вмешательства США в других странах, таких, как Ливия, Иран и Сирия.

Можно утверждать, пишет публицист, что, тратя на оборону огромные деньги, Соединенные Штаты обеспечили бесценное общественное благо: международную безопасность.

Европа стремится к независимости от США?

"Маккейн, конечно, был не единственным политическим лидером, который считал, что Соединенные Штаты играют незаменимую глобальную роль", – отмечает Джон Кэссиди.

"Историки, безусловно, рассмотрят вопрос о том, помог ли Маккейн, выступая за интервенционистский подход, укрепить возглавляемый американцами международный порядок или подорвать его таким образом, чтобы обеспечить плацдарм для придурковатого неоизоляциониста-вредителя, такого, как Трамп", – уверен автор.

Последнее послание сенатора миру – его собственные похороны – было услышано, однако то, что о политиках пишут впоследствии в книгах по истории, редко совпадает с надгробными речами.