На этой неделе несколько больших потерь. Ушел из жизни присяжный адвокат Леонид Оловянишников. Потеря для меня личная; только "благодаря" Эстонской Адвокатуре я не стал его помощником, поскольку мэтр меня в Адвокатуру благословил, но случилось это в те времена, когда правительство Эстонии яростно выбрасывало из страны российское высшее образование, и меня с моим российским дипломом к экзамену не допустили. Три года я судился с Адвокатурой, дошел до ЕСПЧ… но состоять в Эстонской Адвокатуре мне уже не захотелось. Так что помощником мэтра я так и не стал, а вот на ученика вполне могу претендовать, хоть уроки эти и были… частными.
Где-то раз в год я приходил к мэтру обсудить какую-то юридическую закавыку. Всегда поражал, если так можно выразиться, вальяжный азарт, с которым он брался за решение. Как-то он даже выдал мне формулу того, что сейчас бы назвали "личностной мотивацией": "Понимаешь, победы в суде уже не так радуют, как вначале. А вот поражения по-прежнему злят". Помню, как-то я приехал к нему с историей про двух осужденных МТБЮ сербов, заключенных в Тартуской тюрьме, и рассказал, что, по моему мнению, сидят они там незаконно. Реакция была совершенно нетипичной для устоявшегося в народе образа "присяжного адвоката": "А давай их вытащим!"…
Мэтр любил жизнь и умел это делать. По пятницам взял себе за правило ходить в винный клуб, в котором в компании благородных коллег дегустировал вина. Два года назад мы на Новый год сидели с ним и его супругой за одним столиком в ресторане – батарея принесенных им с собой изысканных напитков впечатляла. И свою единственную книгу воспоминаний он построил на "винных казусах", назвав ее "И вот наступила пятница…" – день заседаний клуба.
Не помню случая, чтобы мэтр мне в чем-то отказал, когда я просил его вмешаться в тот или иной процесс, где требовалось присутствие именно присяжного адвоката. Так что покойтесь с миром, Леонид Алексеевич, мне будет Вас очень не хватать. И это не фигура речи, а просто факт – в Эстонии нет другого адвоката, который пользовался бы таким доверием правозащитников.
А еще на неделе умер Юрий Лужков, бывший мэр Москвы. Российским соотечественникам есть за что быть ему благодарными.
Александра Докучаева: "Москва прощается с Юрием Михайловичем Лужковым. Отпевание прошло в Храме Христа Спасителя, который был заново возведен благодаря его настойчивости. Он будет похоронен на Новодевичьем кладбище.
Я его буду помнить с глубочайшим уважением и благодарностью.
Москва благодаря ему начала последовательную работу с соотечественниками за рубежом, оказывая им помощь и в странах проживания, и при возвращении в Россию. По его распоряжению создан Московский Дом соотечественника. При нем начались те программы для соотечественников, которые продолжаются по сей день: юношеские спортивные олимпиады, песенные фестивали, курсы для преподавателей русских школ за рубежом, стипендия мэра Москвы соотечественникам для обучения в российских вузах. Москва в 90-х годах задавала тон и подавала пример федеральному центру в отношениях с соотечественниками.
Он откликался на просьбы соотечественников о помощи в лечении, в учении, в поддержке русских школ за рубежом, в сохранении и пополнении русских библиотек.
А Русская весна в Крыму 2014 года была бы невозможна без того, что сделано было им для Черноморского флота России и города Севастополя.
Вечный покой Вашей душе и вечная память Вам, Юрий Михайлович".
Добавлю от себя не столь очевидное: несмотря на то, что конец его политической карьеры был совсем не благостным, никакие ряды "российской оппозиции" он собою не пополнил, и рядом с Чичваркиным и Бабченко на форумах "Свободной России" не сидел, и денег на "борьбу с режЫмом", как я понимаю, не жертвовал.
Поэтому и "российская оппозиция" отвечает ему после смерти тем же:
Глеб Павловский: "Именно Лужков создал модель управляемых медиа, причем очень простым, даже по-своему демократическим способом: как только кто-то писал что-то критическое о мэрии или пытался расследовать ее абсолютно закрытую от населения деятельность, он тут же получал повестку в суд по иску о клевете, за которой неизбежно следовал крупный штраф. Лужков никогда не проигрывал в московских судах. Прекрасный пример использования демократических институтов для построения автократии. Впрочем, нельзя не отметить, что при Лужкове журналистов все-таки не сажали, а СМИ не закрывали.
Именно Лужков не просто выстроил автократию в Москве, но и превратил столицу в сильный центр, который влияет на Кремль и федеральную повестку. До этого Москва была всего лишь столицей СССР, а после распада Союза казалась местом довольно бесперспективным, но Лужков консолидировал финансовый и административный ресурс столицы и по сути создал такое понятие, как "центр", который теперь воспринимается отдельно от остальной России и даже ей противопоставлен – финансово и политически. При Лужкове Москва превратилась в остров Лапута, который плавает над Российской Федерацией, вбирает в себя деньги и сбрасывает вниз мусор по всей стране. Причем москвичей это, в целом, устраивает.
Именно Лужков уничтожил местное самоуправление, причем не потому, что был его идейным врагом, просто, по его мнению, это звено было лишним. Он управлял городом, как помещик управляет поместьем, и большинству это нравилось. Авторитаризм Лужкова был авторитаризмом с общественным лицом, в этом его важное отличие от современного авторитарного стиля. Общество принимало Лужкова, даже когда в уютных московских двориках началась уплотнительная застройка и москвичам пришлось осознать, что они вовсе не собственники тех мест, в которых живут".о
Что ж, политическое наследие Лужкова действительно велико, и оценивать его, как было показано, можно по-разному. В том числе – в соответствии со своим культурным уровнем. Так, например, мэр Вильнюса Ремигиюс Шимашюс обратился в Департамент государственной безопасности (ДГБ) с просьбой оценить, не представляет ли строящийся в столице Литвы культурно-деловой центр "Дом Москвы" угрозы для национальной безопасности. Данное решение было принято мэром после того, как организация "Московский культурно-деловой центр – Дом Москвы" обратилась в Вильнюсский городской муниципалитет с просьбой согласовать новые проектные предложения по зданию.
В отчете организации указывается, что здание будет использоваться как культурно-деловой центр.
Однако мэр Вильнюса утверждает, что под этим может скрываться "стремление манипулировать литовским обществом" для достижения определенных политических целей.
"В начале своего срока я сказал, что, пока я являюсь мэром, в Вильнюсе не будет "Дома Москвы", – напомнил Шимашюс.
А еще Гедрюс Грабаускас сообщил мне, что Литву окончательно покинул Донатас Шульцас, председатель Союза наблюдателей за правами человека в Литве. Точнее, уже не председатель, потому что организация эта была литовскими властями закрыта. Перебрался он в Россию, осел в Орле. Гедрюс говорит, что сразу же стал чувствовать себя лучше. Больше подробностей у меня нет, так что не знаю, просил он политического убежища или нет. С Донатасом я встречался всего пару раз, и не сказать, что наши отношения пошли дальше простого знакомства, но он, в терминологии Александра Гапоненко – "удерживающий". Что ж, одним "удерживающим" в Литве стало меньше. Поискав, никаких следов эмиграции Донатаса в СМИ я не нашел. Есть только его интервью трехмесячной давности, в котором он, в частности, сказал следующее:
"Преследования несогласных в Литве дошли уже до того, что их можно назвать фашизмом. Преследуются не только отдельные личности, но и организации. Например, наш Союз наблюдателей за правами человека принудительно закрыт, это случилось три недели назад. Это полноценная, юридически оформленная общественная организация, она зарегистрирована не только как положено в Литве, но и в ООН. Ее запрет – это уже беспредел".
Последние две недели я много внимания уделил Литве, конкретнее – "делу Титова". И, в частности, раскопал УК РСФСР, ст. 581а:
"Измена родине, т. е. действия, совершенные гражданами Союза ССР в ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, как-то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелет за границу караются – высшей мерой уголовного наказания – расстрелом с конфискацией всего имущества, а при смягчающих обстоятельствах – лишением свободы на срок десять лет с конфискацией всего имущества".
Какое-то время не мог понять, что же эта драконовская статья мне напоминает. А потом дошло, что от нее до нынешних прибалтийских требований "лояльности" – рукой подать. Вот, например, сообщение двухлетней давности:
"Innova стала первым учебным заведением, столкнувшимся с ограничениями в связи с "нелояльностью" учителей и администрации. Решением суда она была лишена права на продление аккредитации учебной программы. Государственная служба качества образования (ГСКО) Латвии сочла, что основатели, выпускники и педагоги Innova не способствуют укреплению государственности и сплочению общества".
Конечно, от отказа в аккредитации до расстрела еще есть "люфт", но тенденция понятная. Здесь самое время перейти к сюжету о "нелояльном" Александре Гапоненко, очередной этап судилища над которым состоялся на этой неделе. Точнее – должен был состояться.
Вот что рассказала побывавшая на заседании Алла Березовская:
"По плану прокурор должен был высказать свои реплики в ответ на речь адвоката, прозвучавшую на предыдущем заседании. На подготовку у господина Ласманиса ушло более месяца. После этого планировалось заключительное слово подсудимого, и, возможно, судья в этот же день могла бы вынести ему приговор.
Но все пошло не по сценарию. Поднявшись со своего места, прокурор неожиданно обратился к судье Дмитреноке с ходатайством о возобновлении следственных действий в связи с новыми обстоятельствами, открывшимися в уголовном деле. В зале повисло ощутимое напряжение, никто не понимал, что случилось…
Новыми обстоятельствами оказались те самые неточности и ляпы в переводе оригинальных текстов Гапоненко на латышский язык. Прокурор признал их наличие и необходимость их устранения, а также связанные с этим возможные изменения в обвинительном заключении.
Конечно, слегка ошарашенной судье ничего другого не оставалось, как удовлетворить ходатайство прокурора. На "работу над ошибками" представителю обвинения дали целых три месяца – следующее заседание назначено на 16 марта нового 2020-го года. Да-да, именно в день чествования в Риге легионеров Ваффен СС будут судить человека, предупреждающего мир об опасности возрождения нацизма в Латвии…"
Это – тоже потери: дополнительные три месяца под подпиской о невыезде.
Напоследок хотел бы поделиться новым термином, который изобрели на Украине, и который, как мне кажется, вполне может прижиться в Прибалтике. Не все же Прибалтике Украину своими идеями кормить… Так вот: на Украине появился свой "уполномоченной по защите государственного языка", который в народе тут же получил едкое прозвище "шпрехенфюрер". По-моему, славно.
И еще: на неделе был Всемирный день прав человека, с чем я всех и поздравляю!
Свободу Юрию Мелю, Альгирдасу Палецкису, Олегу Бураку, Константину Никулину!
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен