Теперь уже не входящий ни в одну фракцию депутат Сейма Вячеслав Домбровский рассказал порталу Baltnews о том, насколько его исключение из партии "Согласие" было для него ожидаемым, что он предпринимал в попытках изменить курс партии, а также о нынешних своих планах по защите своих избирателей.
– Г-н Домбровский, недавно вас исключили из партии "Согласие" после того, как вы сами вышли из правления этой политической силы. Ожидали ли вы такой реакции со стороны теперь уже ваших бывших партийных товарищей?
– Нет, не ожидал. Для меня это было полной неожиданностью. Я решил выйти из правления партии, объяснил причины этого. По мне, тот курс, которым идет "Согласие", приведет его к, мягко говоря, плачевным последствиям.
Я не видел возможности этот курс изменить, будучи в правлении, поэтому не желал также быть за это ответственным. Однако из партии я все же уходить не планировал. Думал работать дальше, но правление решило иначе.
– С какой целью вы вступали в партию?
– Подчеркну, что в партию меня позвали. Притом позвали сами Нил Ушаков и Янис Урбанович. Они предложили мне стать кандидатом на пост премьер-министра и попросили создать предвыборную программу партии. И, самое главное, позвали идти под лозунгом "Поддержи перемены".
Вся предвыборная кампания "Согласия" на выборах в Сейм в 2018 году строилась на этом лозунге. На выборы шла весьма новая команда, и на это я и согласился, считая, что лозунг про перемены должен быть не только на словах, но и на деле.
То, что у нас были разные взгляды с нынешним руководством на то, что и как нужно делать в партии, это не ново. Различия обозначились еще в ноябре прошлого года, когда меня выдвинули на должность председателя правления, в конкуренции с Янисом Урбановичем.
И если бы я не старался изменить курс, то я бы еще тогда не принял его предложение войти в правление и стать заместителем председателя. Как раз в расчете на то, что я смогу что-то изменить в партии, я и согласился. Долгое время я старался, но потом понял, что все мои старания не приводят к достаточному результату.
– Как вы пытались изменить этот курс за то время, что были членом "Согласия"?
– Я не хотел бы "полоскать нечистое белье", притом что в нынешней ситуации это будет звучать так, что я скажу одно, а Янис Урбанович заявит, что предложений не было.
Хотя могу сказать по факту, что решение о выходе из правления я принял еще в мае, после нескольких месяцев кризиса пандемии.
Вообще кризисное время очень интересно, когда раскрывается истинная натура людей и организаций. И если правящая коалиция и правительство собрались и мобилизовались, то у "Согласия" все было наоборот.
На вопрос о дальнейшем нашем курсе действий я получил простой ответ: "Сидим и ждем". И если правительство за эти месяцы стало проводить свои заседания в два раза чаще, то "Согласие" за это время не провело ни одного заседания правления.
Также не было ни одного удаленного заседания фракции. По тем же выборам в Рижскую думу было всего три заседания. На двух обсуждали кандидатские списки, а на третьем исключили одного из кандидатов – Вячеслава Степаненко. Вот и вся работа.
Я тогда не внял установке руководства "сидеть и ждать", а заявил, что во время кризиса нет позиции и оппозиции, а должны все вместе работать над тем, чтобы находить решения по выходу из кризиса.
Я и еще некоторые мои коллеги по фракции объединили усилия с другими представителями оппозиции, мы выступили единым фронтом и работали очень активно. Немало из того, что мы предлагали, было интегрировано в итоговые решения.
Вообще я считаю, что в оппозиции нужно максимально работать с другими оппозиционными партиями. Ведь именно так, в совместной работе, и нарабатываются связи между людьми.
И рассмотрим такой сценарий, что теоретически Союз "зеленых" и крестьян выходит из оппозиции и становится правящей партией, но решает сохранить свои "красные линии" к "Согласию" или другой русскоязычной партии.
В таком случае у их избирателей явно возникнут вопросы, а если они такие неприкасаемые, то почему же вы вместе в оппозиции работали. И вроде даже нормально работали, слаженно, конструктивно, так что же мешает работать дальше?
Это один успешный пример того, что я пытался ввести в "Согласии" и ввел, так как не припомню, чтобы подобная совместная работа с оппозицией была до появления меня и моих коллег в Сейме.
– Как говорится, нет постоянных союзников, а есть постоянные интересы. Не думаете ли вы, что интересы Союза "зеленых" и крестьян заключаются в попадании в правительство, а совсем не в том, чтобы быть в этом правительстве с "Согласием"?
– Я сторонник метода, что если надо достичь цели, то нужно действовать. Если выбранный путь не получается, нужно попробовать следующий. Если он не получается, то выбери еще один, но нужно продолжать пытаться.
Эта позиция в корне отличается от линии руководства "Согласия", и я не уверен, что оно действительно хочет выйти из-за этих "красных линий", что в том числе и обусловило мой выход из правления.
– Не считаете ли вы, что выйти за "красные линии" могло не все "Согласие", а лишь некоторые люди, находящиеся в нем? Вот вас хорошо воспринимали, поэтому вы и могли продвигать совместные инициативы с другими оппозиционными партиями?
– Я думаю, что должно быть желание людей сотрудничать. Когда мы начали идти на эти совместные инициативы, то был ряд депутатов "Согласия", которые добровольно к этому подключились.
Да, не все, но, возможно, если таких людей в "Согласии" было бы больше, я сомневаюсь, что представители других партий сказали бы: "Нет, вот с этими людьми мы не сотрудничаем". Мне кажется, что этого бы не было.
– Почему вы не вышли из правления раньше, если уже в мае приняли такое решение?
– В интересах партии. Если бы я вышел во время предвыборной кампании в Рижскую думу, то, думаю, успехи "Согласия" были бы еще меньше. Я понимал, что это может создать негативную публичность для партии, поэтому в интересах своих коллег решил с таким заявлением не выходить. Притом у меня еще теплилась надежда, что после выборов, может быть, что-то изменится.
Я потребовал созвать правление с отчетом о полученных результатах на выборах в ожидании, что вдруг я услышу что-то такое, что заставит меня передумать. Но ничего такого не услышал и после окончания заседания зашел к Янису Урбановичу и передал ему свое заявление о выходе из правления.
– Планировали ли вы баллотироваться в Рижскую думу на внеочередных выборах?
– Я рассматривал такую вероятность, и при определенных условиях это было бы возможно, но руководство партии мне таких предложений не делало.
– А сами вы не пытались выдвинуть свою кандидатуру?
– Самому себя предлагать, говоря о том временном отрезке, я не видел смысла. Я говорю о времени до конгресса "Согласия", который прошел в ноябре. Тогда было не ясно, кто станет руководителем партии.
Тогда как после конгресса прошло заседание "Согласия" в Думе, где председатель правления Янис Урбанович и председатель Думы Нил Ушаков принесли резолюцию, согласно которой руководство кампанией по выборам в Рижскую думу будет доверено Нилу Ушакову.
Учитывая на тот момент мои уже ясно наметившиеся разногласия с Ушаковым, вопрос о том, чтобы возглавить список в Рижскую думу, отпал сам по себе.
Хотя на Думе я предложил другой подход к составлению списков и организации кампании. Кроме того, я завил, что если Нилу Ушакову доверяется проведение кампании, то он сам должен лично пойти первым номером и участвовать в выборах. Но мое предложение не получило поддержки, и я не видел необходимости в дальнейшем как-то вмешиваться в кампанию.
– Стали ли результаты на выборах в Риге для вас неожиданностью?
– Нет, примерно что-то такое я и ожидал.
– Также вы заявляли, что если смены партийного курса "Согласия" не произойдет, то выборы в Сейм в 2022 году станут для него последними. Придерживаетесь ли вы еще этого мнения?
– Я легко словами не бросаюсь. Естественно, я продолжаю так считать, и выборы покажут, насколько оправдается мой прогноз.
– Появилась информация, что вы планируете создать новую партию.
– Не совсем так. Мне задавали много вопросов по поводу того, что же я планирую делать дальше. На все вопросы я твердо отвечал, что ни к каким уже существующим партиям или тем, которые планируют организовать в ближайшее время другие депутаты, я присоединяться не собираюсь.
Из этого можно легко заключить, что единственный вариант для меня, если я решу продолжать заниматься политической деятельностью, – это создание новой партии.
Но вернемся к началу интервью. Я не выходил из "Согласия" по своему желанию и был удивлен решением меня исключить. Поэтому каких-то планов или наработок для создания нового политического движения на данный момент у меня нет.
– И в ближайшие два года ваше решение не присоединяться ни к каким уже существующим партиям или тем, которые планируется создать, не изменится?
– Да, однозначно.
– А в будущем готовы ли вы стать лидером созданной вами партии?
– Такого рода решения принимаются со всей ответственностью после проведения определенных работ. И впереди предстоит работа, чтобы выяснить перспективы данного шага. Когда я это выясню, то мои коллеги сообщат о принятом решении, а пока что ничего сказать нельзя. Хотя, конечно, возможность создания новой партии я рассматриваю.
Но быть лидером партии не является для меня самоцелью. Моя цель – это способствование тому, чтобы русскоязычное население Латвии вышло из-за "красных линий". И если это будет возможным, при условии того, что я не буду лидером партии, то так тому и быть.
– Считаете ли вы возможным изменить этническое голосование в Латвии?
– Этническое голосование в ближайшем будущем не изменится. Оно изменится лишь тогда, когда исчезнут те самые "красные линии" как таковые. То есть этническое голосование – это факт, с которым предстоит жить еще долго.
– По вашему мнению, что нужно сделать, чтобы вывести русскоязычное население из-за "красных линий"?
– Я считаю, что выход из-за "красных линий" возможен, но не гарантирован. Это зависит не только от русскоязычного населения Латвии, его лидеров и способности этих людей. Это зависит еще и от латышской части общества.
По поводу того, что нужно делать, я не хочу публично излагать свой план, но одной из необходимых предпосылок для этого считаю начало общественного диалога, между русской и латышской общественностью. Я даже не помню, когда что-то такое в последний раз вообще было.
Совершенно точно, как на русскоязычной, так и на латышской стороне общества есть люди, которые были бы готовы к этому.
– Сейчас, когда у вас нет фракции, не будет ли вам сложнее идти к своей цели по защите интересов избирателей?
– Я выбран от "Согласия" по партийной программе, которую сам же и подготовил. Так что пусть у меня нет фракции, но программные установки все же не поменялись.
По поводу сложности работы: есть свои плюсы и свои минусы. Становится чуть более сложно в том же техническом обеспечении. У фракции есть штат консультантов, у индивидуальных депутатов такого штата нет. Но в то же самое время сейчас мне дышится легче.