– Г-н Радионов, согласно социологическим опросам, избиратели Латвии не понимают, чем занимается Европейский парламент. Явка на выборах низкая. Это так?
– Действительно, явка 33% – не самый высокий показатель. Если сравнивать с выборами в Сейм или даже с выборами в местное самоуправление, то, конечно, выборы в Европейский парламент вызывают меньший интерес у избирателей.
– Почему выборы в Европарламент не интересны латвийскому избирателю?
– Во-первых, многие откровенно не понимают, чем занимаются депутаты Европарламента. Во-вторых, другие считают, что Европа далеко, и то, чем занимаются депутаты Европарламента, никоим образом не влияет на Латвию. В-третьих, депутаты Европарламента – конкретно восемь человек, которые туда избираются, – получают очень серьезные материальные блага. Соответственно, идти на выборы, отдавать за них голос – значит помочь какой-то семье жить очень хорошо. Работает вопрос еще и восприятия классового: для чего это делается?
Ну, и ряд скандалов, которые сейчас потрясали Рижскую Думу. Мэра Риги Нила Ушакова, который пошел на выборы [в Европейский парламент], отстранил министр по делам регионального развития Юрис Пуце на фоне коррупционного скандала. В общем-то, обещание Ушакова, данное накануне, что ни в коем случае он не пойдет [баллотироваться в евродепутаты], было им же нарушено спустя примерно неделю. Соответственно, многих это разочаровало.
Хотя, как мы видим, на результатах партии "Согласие" это не сказалось. Более того, "Согласие" установило исторический рекорд, потому что два ее представителя – Нил Ушаков и Андрис Америкс – были избраны в Европейский парламент. Соответственно, мы видим, что бренд "Нил Ушаков" оказался силен.
– Есть предположение, что коррупционный скандал, наоборот, сыграл на руку Нилу Ушакову, поскольку избиратель подумал, что дело в отношении Ушакова несправедливо.
– Здесь сложно оценить, так ли это, потому что специальных исследований никто не проводил. Однако то, что я слышал в эфире от радиослушателей, свидетельствует о том, что как раз Ушаков многих разочаровал. Я думаю, что многие по этой причине не пошли на выборы.
Более того, следует обратить внимание на то, что более 6% набрал Русский союз Латвии. Это связано, конечно, с популярностью Татьяны Жданок, потому что она была не допущена на выборы в Сейм и, соответственно, партия не смогла пройти. Если бы она была допущена, то вероятность попадания в национальный парламент Русского союза Латвии была бы выше.
Но тем не менее я думаю, что как минимум процент голосов Русский союз Латвии собрал за счет снижения рейтинга "Согласия" на фоне этого коррупционного скандала и решения Нила Ушакова идти в Европейский парламент.
– Русский союз Латвии продолжает "продвигать" Татьяна Жданок, несмотря на то, люди выходят из партии, аргументируя усталостью от "диктата Жданок" и наличием более харизматичных кандидатов – например, Андрей Мамыкин. Почему Русский союз продолжает выдвигать Жданок?
– Я думаю, что Татьяна Жданок – на самом деле, это человек, без которого партия "Русский союз Латвии" в принципе существовать не может. По крайней мере, на данном этапе. Потому что Жданок, действительно, значительную часть денег от Европейского парламента тратит, жертвует на работу своей партии. Я думаю, что многие люди, которые в этой партии числятся, получают зарплату за счет тех денег, которые Жданок получает от Европейского парламента. Кроме того, я не думаю, что какой-то другой кандидат мог бы это делать. Я думаю, что без нее партия в таком виде, который есть сейчас, просто существовать не сможет.
Что касается других лидеров, я считаю, что опять же авторитет Татьяны Жданок все-таки выше, чем, например, у Мирослава Митрофанова и Андрея Мамыкина. Поэтому пока голосование показывает, что Жданок – самый популярный представитель данной политической партии.
– Спрос на новые лица существует, если говорить о "русском движении"?
– Я думаю, что спрос на новые лица есть всегда. Вопрос в том, что новых лиц не очень много.
– Когда избиратели идут голосовать на выборах в Европарламент, на что они надеются? Какие проблемы сможет решить этот орган, по их мнению?
– Здесь, на самом деле, хотелось бы почитать исследования. Я предполагаю, проблема в том, что люди вообще не знают, что это – Европейский парламент, для чего это и зачем. Соответственно, голосуют за узнаваемых людей: знакомая фамилия, мелькал по телевизору, где-то про него слышал. Например, услышал о какой-то провокационной истории, ему она понравилась, разделяет взгляды и идет голосовать.
Например, Нил Ушаков обладает сакральной популярностью, непогрешимостью для русского избирателя. Что бы он ни делал, в каких бы скандалах ни участвовал, ему все будет прощаться.
Я повторюсь. Спроси у жителей Латвии, чем занимается Европейский парламент, они не ответят. Более того, они не скажут, кто является депутатом Европарламента от Латвии. За них проголосовали, они улетели, про них забыли. Потом они через пять лет появились, и снова такие: "Ребят, мы будем вашим голосом в Европе". Это еще одна причина, по которой люди так неохотно идут на выборы.
– Иными словами, это говорит о низком уровне политической культуры?
– Мы не можем требовать от всего общества высокого уровня политической культуры, потому что – будем справедливы – на серьезном уровне политикой занимаются политологи, политики и журналисты. Для большинства людей политика – немного отстраненная вещь, а европейская политика – далекая вселенная.
Человек хотя бы понимает, что делает депутат Сейма – он принимает законы, которые его могут коснуться. Чем занимается самоуправление, тоже понятно. А евродепутаты и Европарламент? Зачем человеку в принципе вникать в эту историю?
Я думаю, что, может быть, со временем, когда жители Латвии станут больше ощущать себя частью Европы, это понимание будет приходить. Пока в общем-то все воспринимается так, будто конкретные люди идут в престижную организацию получать очень хорошую зарплату. Так воспринимают депутатов Европейского парламента.
Что касается Русского союза Латвии, то он многими воспринимается как партия радикальная, маргинального толка. Далеко не все, кто поддерживает эту партию, готовы, например, открыто с ней сотрудничать. Это важно учитывать, и, как я считаю, это тоже является "тормозящим" фактором.
– На предварительном голосовании сначала избиратели не получили информационные бюллетени, затем не смогли проголосовать на удобном им участке. Как отреагировало общество на ошибки ЦИК?
– На это обратили внимание. Даже президент Раймонд Вейонис извинился за возникшие при голосовании проблемы. Система тестировалась. Соответственно, такие сбои не ожидались.
Конечно, потеряли ряд голосов. Вопрос, который еще предстоит выяснить, – могло ли повлиять это на результаты выборов. Скорее всего, нет.
– А на явку?
– Возможно. Ведь не все, кто хотел проголосовать во время предварительного этапа голосования, смогли это сделать, потому что не каждый поедет на свой участок. Опять же: выходной день люди, возможно, хотели посвятить каким-то своим делам, проголосовав накануне. Но в целом явка даже выше на 3%, чем пять лет назад.
– Почему выросла явка?
– Наверное, какая-то активность, какой-то политический фон, который, возможно, повлиял. Однако в целом явка не была высокой. Я бы списал это на статистическую погрешность: погода чуть лучше была, например. Особой мотивации у людей идти на эти выборы не было. Многие признавались в нашем эфире и говорили о том, что тяжелый выбор, "ведь выбираешь не из лучших, а из того, что есть".
Я считаю так же, потому что я как гражданин участвую в выборах с 18 лет. Последний выбор было сделать очень тяжело, потому что нельзя сказать, что есть конкретная партия или конкретный человек, которому без сомнения или без особых колебаний можно отдать голос.
– По какому принципу вообще люди голосуют? Узнаваемость или политические взгляды?
– Есть несколько моментов. Во-первых, этнический, который никуда не уходит.
– "За своих"?
– "За своих". Это видно по "Согласию". Видно, как вычеркиваются латышские фамилии вне латышской партии, русские фамилии в латышской партии. Этнический фактор никуда не исчезает. Более того, он становится наиболее выраженным во всех этих событиях, потому что геополитически "свой – чужой" [понятен].
– Как еще избиратели определяют, кому отдать свой голос?
– Во-вторых, это популизм. То, что продолжает работать, продолжает собирать свои голоса. То есть чем ярче человек говорит – необязательно, выполнимые ли обещания он дает, – тем у него больше шансов.
Например, если говорить об Ушакове и [Андрисе] Америксе, которые обещают заботиться о рижанах в Брюсселе – это откровенный популизм. Не надо быть специалистом в политике или работе Европарламента, чтобы понимать, что рижские улицы Европарламент точно чинить не будет. Все это красивые слова: "Я еду в Брюссель, чтобы заботиться о ваших рижских интересах". Он едет туда по какой-то другой причине, но сделать этого он не сможет.
– С Ушаковым и Америксом ясно, а на чем играют остальные политики?
– На разном. Например, Сандра Калниете, которая сожгла платье цвета георгиевской ленточки. Сложно сказать, помогло ли это. Ее электрощит достаточно стабилен. Отмечу, что она была в свое время министром иностранных дел, она достаточно популярный человек в латышской электоральной базе.
Тем не менее такие популистские, даже, может, близкие к провокациям выходки каким-то образом используются. Я уверен, что часть электората это оценила и проголосовала за нее еще и поэтому. 
Все-таки мы опять подходим к эмоциональному и этническому фактору, страху перед Россией, российской угрозой с делением на "своих" и "чужих", которое в латвийском обществе происходит на политическом уровне. На бытовом уровне не так, но на политическом – на протяжении десятилетий.
– Неужели у латышского избирателя есть спрос на "антирусское"?
– Я думаю, что у любого избирателя – латышского, русского – есть спрос на популизм. Есть спрос на то, что тебе пообещают или сделают яркую историю. В свое время Илларион Гирс сжег паспорт. Это то, что называется "хайп". В этом смысле повторяют "хайповые" истории, пытаются быть современными. Но эта проблема стара как мир, и политики ее тоже используют. Хайпануть – модная штука.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен