На 79-й день Великой Отечественной войны, 8 сентября 1941 года вокруг Ленинграда сомкнулось кольцо блокады. На 900 дней город был отрезан от внешнего мира, а люди выживали из последних сил.
На Нюрнбергском процессе называли число погибших – 632 тысячи. Сегодня историки говорят, что цифры могут варьироваться от 800 тысяч погибших до миллиона и более человек. Все из них – мирные жители. Историки ФРГ, хотя и спустя долгое время после войны, признали блокаду геноцидом, войной на уничтожение всех жителей города. 
Гитлер и его приспешники Геринг и Борман стремились стереть Ленинград с лица Земли. Фюрер приказал обстреливать город из всех видов артиллерии.
– "Главное впечатление моего детства – война, блокада. Хорошо помню, как напряженно смотрела на часы: когда же стрелка наконец дойдет до нужного деления и можно будет съесть крохотную дольку от пайки хлеба? Такой жесткий режим устроила нам бабушка – и потому мы выжили. Да, блокадники были очень сосредоточены на себе, и эта созерцательность своего внутреннего состояния и дала нам возможность, во-первых, выжить, во-вторых, все, все запомнить" (Алиса Фрейндлих, народная артистка СССР);
– "Завтра надо собираться в дорогу. Я, как всегда, спала с бабушкой. Ночью я очень замерзла. Разбудила маму и сказала, что я замерзла. Мама подошла ко мне и обнаружила, что бабушка мертва. Наутро зашили бабушку в простыню и с помощью соседки вынесли на улицу, а нам собираться в дорогу не было сил никаких" (январь 1942-го, из дневников ленинградской школьницы Антонины Григорьевой, 11 лет);
– "Съедено было все: и кожаные ремни, и подметки, в городе не осталось ни одной кошки или собаки, не говоря уже о голубях и воронах. Не было электричества, за водой голодные, истощенные люди ходили на Неву, падая и умирая по дороге. Трупы уже перестали убирать, их просто заносило снегом. Люди умирали дома целыми семьями, целыми квартирами. Все питание для работающего на производстве человека составляли 250 граммов хлеба, выпеченного пополам с древесными и другими примесями и оттого тяжелого и такого маленького. Все остальные, в том числе и дети, получали 125 граммов такого хлеба" (Евгений Васильевич Алешин);
– "Однажды на обед нам подали суп, а на второе – котлету с гарниром. Вдруг сидящая рядом со мной девочка Нина упала в обморок. Ее привели в чувство, и она снова потеряла сознание. Когда мы ее спросили, что происходит, она ответила, что не может спокойно есть котлеты из мяса своего брата. Оказалось, что в Ленинграде во время блокады ее мать зарубила сына и наделала котлет. При этом мать пригрозила Нине, что если она не будет есть котлеты, то ее постигнет та же участь" (Дерезова Валентина);
– "Помню одного мужчину, который ходил в столовой и облизывал за всеми тарелки. Я поглядела на него и подумала, что он скоро умрет. Не знаю, может, он карточки потерял, может, ему просто не хватало, но он уже дошел до такого" (Октябрина Батенина);
– "Я выглядел маленьким тощим старичком с глубоко ввалившимися глазами и скулами, с висящей на лице, руках и даже на пальцах кожей. Через кожу отчетливо проступали кости" (Владимир Букуев);
– "Чувства стали тупыми. Я иду через мост, впереди медленно, шатаясь идет высокий мужчина. Шаг, другой – и он падает. Я тупо прохожу мимо него, мертвого, – мне все равно" (Тамара Аксенова);
– "Весна. Можно есть листья деревьев. Мы проворачиваем их через мясорубку и лепим лепешки. У нас пухнут животы" (Тамара Аксенова);
– "А потом весна. Из подтаявших сугробов торчат ноги мертвецов, город замерз в нечистотах. Мы выходили на очистительные работы. Лом трудно поднимать, трудно скалывать лед. Но мы чистили дворы и улицы, и весной город засиял чистотой" (Маргарита Айзин);
– "Два дня мы спали с умершим отцом в одной постели. В этот же день умерли и хозяева квартиры. Три трупа находились в комнате. Уходя на работу, мама предупредила дворника, что в квартире осталось двое детей и нужно убрать тела умерших" (Зинаида Григорьева);
– "Утром открываешь глаза, и тут же начинает ныть в животе. Затем это ощущение нарастает, и появляется ноющая, непрекращающаяся боль, будто какой-то зверь когтями рвет. Многие люди сходили из-за этой боли с ума" (Зинаида Гущина);
– "Когда мне дали булку, мне казалось, что я ее сейчас всю проглочу. Я запихала ее в рот, а моя сестра со слезами на глазах говорит мне: "Нельзя есть все сразу". Действительно после такого голода нельзя было съедать все сразу, надо было по чуть-чуть отламывать, жевать и потом проглатывать. Я помню, как сестра вырывала у меня изо рта эту булку. А я не могла понять, почему она плачет и делает это" (Зинаида Иванова);
– "Мы остались живы, чтобы помнить о них, скорбеть, поклоняться им, возлагать цветы на Пискаревском кладбище. И рассказывать правду о блокаде, о том, как она подорвала наше здоровье, о том, как блокада исковеркала наши судьбы. Ни один из нас не может даже сегодня, спустя 60 лет, спокойно говорить о блокаде, мы все плачем" (Валентина Грязнова).
Блокада закончилась 27 января 1944 года. Россия вспоминает это время как одну из самых трагических и вместе с тем героических страниц Великой Отечественной войны.
Источники: ТАСС, Газета.ru, "Комсомольская правда", Вокруг.ТВ
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен