В понедельник с самого утра в Риге у здания суда, где решалась судьба латвийского пенсионера МВД Олега Бурака, собралась небольшая группа поддержки обвиняемого в шпионаже в пользу России. Это в основном гражданские активисты из Русского союза Латвии (РСЛ), журналисты, друзья и бывшие коллеги экс-полковника полиции.
Внутрь никого не пускали, поэтому люди то и дело напряженно вглядывались в окна третьего этажа, пока шло судебное заседание.
Собравшиеся гадали: осудят или оправдают. Если осудят, то насколько? Оптимистичный прогноз – осудят на два года, сколько Бурак уже фактически провел за решеткой в предварительном заключении. Пессимистичный – осудят лет на шесть, не меньше, все-таки карательная машина столько времени трудилась над написанием десяти томов уголовного дела. Зря что ли люди работали?
Но вот кому-то удалось разглядеть, как конвой вывел подсудимого из зала суда. Он шел с понурой головой, держа сзади руки в наручниках. Плохой признак… Все в тревоге ждали адвоката, но Имма Янсоне не выходила. Тогда я (автор Алла Березовская – прим. Baltnews) не выдержала, отправила ей смс по телефону: "Как дела?". Через минуту раздался сигнал моего телефона, пришло сообщение: "Все плохо. Признали виновным по всем статьям, наказание 15 лет".
Я зачитала вслух ответ адвоката, если честно, едва при этом сдерживая слезы. Для пожилого и больного человека, который очень тяжело переносит тюремное заключение, 15 лет сродни смертному приговору. Как они могли? За что? Этот же немой вопрос застыл в глазах пришедших поддержать Олега Бурака…
Жертва информационной войны
Среди них – лидер Русского союза Латвии Мирослав Митрофанов, активный участник и организатор акций протеста против развязывания "шпиономании" и русофобии в Латвии. Прошу его прокомментировать полученное известие:
"Сегодняшний приговор оказался страшнее самых мрачных наших прогнозов. Мы просто шокированы. Олег Бурак на протяжении всех этих мучительных месяцев категорически отрицал свою вину, что, скорее всего, и повлияло на действия правоохранительных органов. Они надеялись, что им удастся быстро сломить волю больного пенсионера, на руках у которого еще и парализованный сын-инвалид. Да, конечно, еще есть надежда на вторую судебную инстанцию. Но когда суды растягиваются на годы, человека фактически подталкивают к тому, чтобы он скончался за решеткой. Мы до сих пор не знаем, какие конкретно преступления совершил Бурак, обвиняемый в шпионаже в пользу России".
– Г-н Митрофанов, будет ли Русский союз Латвии и дальше бороться за освобождение Олега Бурака?
– Безусловно! Сдаваться никто не собирается. За последние десять лет я не припомню такого жестокого приговора в отношении человека, чья вина держится на таких зыбких доказательствах. И даже они спрятаны от общественности под грифом секретности. Мы намерены через ЕСПЧ и другие международные правозащитные инстанции требовать открытия и публикации материалов по данному уголовному делу. Это важно для всех жителей Латвии, так как сегодня от злой воли латвийских спецслужб пострадал пенсионер МВД, завтра это может быть госслужащий, журналист и вообще любой человек, которого назначат на роль виновного, чтобы показать Западу, как Латвия отважно борется с русскими.
– Вы считаете, процесс над Бураком, а также дела против Александра Гапоненко, Юрия Алексеева и Александра Филея – это следствие закручивания гаек в отношении русских в Латвии?
– Это продолжение истории, которая началась в 2014 году, мы платим по счетам беспрецедентной информационной войны и противостояния между Западом и Россией. В Латвии в 2015 году был ужесточен закон о шпионаже. Новые поправки сильно расширили рамки возможного обвинения в антигосударственной деятельности широких слоев населения, они криминализируют те действия, которые до этого не считались преступными. Сейчас при желании любую поездку в Россию и контакты с российскими коллегами или друзьями можно выдать за шпионские связи.
Беседа с адвокатом
Пока мы беседовали с лидером РСЛ, в дверях суда, наконец, показалась явно расстроенная адвокат Олега Бурака – Имма Янсоне, держа в руках наперевес адвокатскую мантию. Ее тут же окружили журналисты. Увидев уныние в рядах группы поддержки, неутомимая Имма постаралась успокоить людей, переживавших за судьбу ее подзащитного:
"Не надо нервничать! Впереди есть еще и вторая инстанция, и мы обязательно будем подавать апелляционную жалобу. За мою практику у меня было только одно дело, которое удалось выиграть сразу в первой же инстанции. Я имею в виду такие политизированные дела, как дело Скрипника, который единственный был оправдан в суде первой инстанции. Остальные дела пришлось отстаивать уже на другом уровне, это дело Куркина и Попко, Даугавпилсской русской партии…"
– Г-жа Янсоне, все же хочется понять, что конкретно инкриминируют Бураку в части шпионажа? Что за секретные материалы он передавал, кому, когда? Велась ли скрытая съемка его встреч с резидентами иностранных разведок? Можете ли вы это озвучить или вам еще запрещено это делать?
– В деле Бурака нет никаких прямых доказательств его шпионской деятельности. Следствие и прокуратура ссылаются на косвенные доказательства. Но и они никоим образом не доказывают его вину. Мною были установлены 28 случаев непонятных манипуляций с электронными файлами и папками в его компьютере, проделанных уже после ареста Бурака. Одного этого достаточно, чтобы подвергнуть сомнению и прочие предоставленные обвинением электронные доказательства. Не секрет, что сегодня можно дистанционно на ваш компьютер закинуть любую информацию, чтобы опорочить человека.
– Но судья Дундурс тем не менее вынес обвинительный приговор, да еще определив пожилому человеку тяжкую меру наказания в 15 лет лишения свободы с конфискацией всех его денежных средств. Как судья аргументировал столь строгий приговор?
– Сегодня был оглашен лишь короткий вердикт. Но в канцелярии я уже запросила полное решение суда, чтобы ознакомиться со всеми аргументами и подготовить апелляцию. Развернутое решение должно быть готово в течение 14 дней, по закону этот срок один раз можно продлить при необходимости.
– А что за секретный рапорт от некоего секретного агента, на основании которого, как писал Бурак, и строилось обвинение против него?
– Нам это известно только со слов Бурака, возможно, ему об этом говорили в начале следствия. Но в материалах уголовного дела нет никаких упоминаний о таком документе.
– А что же тогда есть? Шпионаж, диверсии?
– Нет, диверсии к шпионажу не относятся. Шпионаж – это передача секретных или не подлежащих разглашению данных иностранным спецслужбам. В деле Олега Бурака речь идет в основном об информации многолетней давности, в том числе и той, к которой он не имел доступа и не мог иметь. При этом обвинение не объясняет, откуда у Бурака могла появиться такого рода информация... В деле есть факты его поездок в Россию, где, напомню, живут и похоронены его родственники. По версии обвинения, именно во время этих поездок он передавал сведения российским спецслужбам. Что конкретно, когда и кому он передавал – не уточняется…
– Но в итоге – 15 лет лишения свободы? Никого не убил, не ограбил, ущерба стране не нанес. Чем можно объяснить такую кровожадность?
– Бурак наотрез отказался признать свою вину в шпионаже, хотя на него оказывали сильное давление, даже когда дело уже было передано в суд. Знаете, для меня здесь много чего за гранью разумного.
Суд, к примеру, отказался заслушать двух свидетелей защиты, а они могли подтвердить, что Бурак действительно боролся с коррупцией в рядах МВД, после чего за ним велась слежка. Скажите, какой шпион будет публично разоблачать мошеннические схемы руководства, как это делал полковник Бурак?
Он бы тихо сидел дома, стараясь быть неприметным и незаметным. Олег элементарно мог уехать в Россию в 2015–2016 годах, будь он и впрямь российским шпионом. Ему бы и гражданство там сразу дали, и сыну операцию бы сделали бесплатно. Но он же этого не сделал. Потому что не видел за собой никакой вины.
– Как ваш подзащитный воспринял приговор?
– Тихо и спокойно. Думаю, что ожидал. Ну что ж, будем сейчас с ним готовить апелляцию в Окружной суд и надеяться на победу.
Вечером у Памятника свободы в Риге состоялся стихийный пикет по инициативе гражданских активистов, выступивших в защиту осужденного Олега Бурака. В руках пикетчиков были плакаты с надписями: "За что в Латвии дают 15 лет тюрьмы?", "Требуем открыть материалы дела Бурака!", "Долой шпиономанию!", "Всех не пересажаете!".
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Подписывайтесь на Baltnews в Яндекс.Дзен